Меня оставили в живых

– Послушайте, мистер. Я не собираюсь платить, пока это проклятое радио не будет работать. Ясно?

– Да я не об этом. Я хочу поговорить о том времени, когда вы служили на Цейлоне, на сторожевом корабле. Тогда еще капитан утонул.

Он сердито взглянул на меня.

– Я давал показания по этому поводу пока не посинел. Меня тошнит от этой истории.

Я подождал несколько секунд и сказал:

– Досани, я говорю с вами неофициально. Капитан был моим другом. Моим лучшим другом. Я просто хочу узнать, как все произошло. Кстати, что такое сторожевой корабль?

Он успокоился.

– Конечно, в таком случае я расскажу, что помню. Сторожевой корабль имеет очень прочный корпус. Команда состоит из тринадцати человек. Два авиационных мотора, которые работают на высокооктановом бензине. Вооружение довольно слабое. Два крупнокалиберных пулемета, сорокамиллиметровая пушка и, иногда, на корме ставят восьмидесятимиллиметровый миномет. Обычно сторожевые кораблики используются для вывоза раненых из береговой зоны. Делается все очень быстро. Команда набирается из военнослужащих.

– А чем вы занимались?

– Внизу, ухаживал за этими проклятыми моторами. Меня обычно начинало тошнить в ту минуту, когда мы отходили от берега.

– Что произошло той ночью?

– Я мало что знаю об этом. Капитан Кристофф поднялся на борт около десяти часов вечера с двумя людьми – мужчиной и женщиной. Мы знали, что это против правил, но он командовал кораблем. Я слышал как Квинн, первый помощник капитана, попытался спорить с ним, но ничего у него не вышло. Нам пришлось бросить партию в покер, и выполнять приказ. Мы вышли из порта Коломбо, держа курс в открытое море. Квинн вел корабль. Я слышал, как Кристофф и пассажиры пошли на нос. Пройдя миль десять, Квинн стал разворачивать нашу посудину и через несколько секунд корабль повернулся бортом на волну. Как раз в этот момент, по словам гражданских, Кристофф попытался вернуться на мостик. Для этого необходимо было пройти через узкий проход рядом с низкой частью борта. Он поскользнулся и выпал за борт, и прошло еще некоторое время, прежде чем пассажиры смогли докричаться до Квинна. Так что обнаружить Кристоффа было уже просто невозможно. Мы кружили там около получаса. Поговаривали, что Кристофф был крепко пьян и поэтому сразу пошел ко дну.

– А что говорили другие? Может кому запомнилось что-нибудь необычное? Он почесал нос, оставив грязный след на щеке и покачал головой.

– Ничего. Кристофф просто нарушил правила и попался. Он казался симпатичным парнем и его назначили командиром по чистой случайности, на несколько дней, до прибытия настоящего капитана. Он не должен был выходить в море, поскольку совсем не разбирался в кораблевождении. Я думаю, что он просто напился, и эта костлявая британская сучка обработала его. Увеселительная прогулка.

– А что случилось с вашим первым капитаном?

– Ужасно дурацкая история. Пошел купаться, а какой-то идиот решил в это время глушить рыбу. И бросил в воду пластиковую мину. Феннер как раз нырнул, а тот его и не видел. Феннер погиб на месте. Мы, честно говоря, не очень-то о нем горевали. Он все делал по инструкции, а строгий был, что дьявол. Наверное, думал, что он адмирал.

Больше от Досани ничего существенного узнать не удалось. Я видел, что ему не терпится вернуться к прерванной работе. Поэтому поблагодарил его, мы пожали друг другу руки и я ушел. Его фамилию я вычеркнул из списка.

***

Штенвиц сидел на крыльце перед домом в рубашке и брюках цвета хаки, когда я пришел поговорить с ним. Продавец из соседней бакалейной лавки подробно описал мне его. Это был толстяк с белыми руками и пухлым веснушчатым лицом. Он хмуро уставился на меня.

– Вы Штенвиц, я не ошибаюсь?

– Угу.

– Меня зовут Говард Гарри, и я хочу задать вам несколько вопросов о той истории в Коломбо, когда утонул капитан Кристофф.

– А почему вас это интересует?

– Я был другом Кристоффа.

– Ясное дело, вы были его другом. – Он встал и, подойдя к ограде, сплюнул в кусты. Потом он повернулся и направился к входной двери. Напишите мне письмо, – сказал он, – я занят.

Я сделал несколько быстрых шагов, схватил его за плечо и резко повернул к себе, когда он уже он почти вошел в дом. Я взял его за руку и потянул к себе. Он сделал шаг вперед и ударил, целя мне в голову. Я увернулся. Тогда он попробовал еще раз, пыхтя как паровоз. И опять промахнулся. Штенвиц стоял тяжело дыша, наклонив вперед круглую голову. Его маленькие глаза-пуговки тонули в море плоти.

– Отвали отсюда. А не то я вызову полицию. Это частные владения.

Я не пошевелился, и тогда он попробовал ударить меня в третий раз. Я сделал шаг в сторону, и его кулак пролетел в нескольких сантиметрах от моего лица. И тогда я нанес ему хороший апперкот правой. Он согнулся пополам, а его лицо позеленело. Я подтолкнул его к стулу и аккуратно усадил. А сам присел на ограду и закурил. Я ждал, пока он отдышится. Что-то клокотало у него в горле.

– Ну, Штенвиц, теперь мы можем спокойно поговорить. О'кей?

– Я ничего говорить не буду.

– Вы ведете себя так, словно это именно вы столкнули Кристоффа за борт.

– Чепуха. Он напился, как свинья, и сам вывалился в море.

– Почему же вы так странно себя ведете?

– Я просто не люблю, когда мне задают слишком много вопросов. Вот и все. А теперь сойди с моего крыльца.

– Не сразу. И давайте-ка поговорим по-хорошему, а то я вижу одного раза вам явно недостаточно. Мне нечего терять, Штенвиц. Где вы находились, когда все это произошло?

Он мрачно посмотрел на меня. Я слез с ограды и сделал шаг вперед.

– На корме, сворачивал канаты, – быстро сказал он.

– Вам видно было Кристоффа и двух пассажиров на носу?

– Нет. Ни черта было не видно. Слишком темно. Да и капитанский мостик нас разделял.

– Когда вы узнали, что Кристофф упал за борт?

– Когда Квинн развернул корабль и начал звонить в колокол.

– А где в это время находились пассажиры?

– Не знаю.

Он ничего не мог добавить к тому, что уже сказал. А я больше не смог придумать ни одного толкового вопроса. Я задал ему еще несколько бессмысленных вопросов, на которые он отвечал мрачно, но прямо. Наконец, я повернулся и пошел к машине. Когда я уже садился в свой "Плимут", то напоследок взглянул на Штенвица, так и сидевшего на крыльце. На его лице играла странная улыбка.

***

Через два дня я зашел в бар в Рочестере, штат Нью-Йорк и выбрал себе место у стенки, так чтобы на нее можно было опереться плечом.

Я заказал бренди с водой и, когда худой бледный бармен поставил передо мной бокал, спросил:

– Вас зовут Стэн Бенджамин, не так ли? Кок на "Бэтси", когда вы служили на Цейлоне.

Взгляд его сразу перестал быть отстраненным, а улыбка сделала его лицо симпатичным.

– Точно, но я вас не знаю. Вы тоже там были?

– Нет, но там служил мой лучший друг – капитан Кристофф.