Меня зовут Феликс

ее любви к животным, то ее встреча с Зайкой на небесах будет под большим вопросом. Но она меня опередила и извинилась, а еще попросила сообщать, если такое снова случится. Вот так. Теперь я по запаху из соседней квартиры определяю, когда кот срёт, и сообщаю ей, что пришло время уборки лотка.

Конфликтовать с соседями я не умею, к сожалению. Моим желанием было чтобы она побыстрее продала свою квартиру. Я надеялся, что новые жильцы будут чистоплотнее. Но съехали только соседи сверху: из всех четырех квартир и практически одновременно. Новые жильцы, которые купили квартиру надо мной, решили взять на себя обязанность по благоустройству дома. Организовали общедомовой чат, а взбунтовавшихся и не присоединившихся информировали лично: стуком в дверь и пересказом всего описанного и обговоренного. Чтобы оградить себя от лишнего общения, я позволил им добавить себя в группу, но выключил уведомления.

Соседей сверху я прозвал лошадьми. Раньше надо мной жили человек восемь, и поверьте, я их не слышал. А после переезда лошадей я не только слышу их топот, но еще и сигнал будильника, телефонные разговоры, кашель, чих. Слышу, как они любят друг друга ночью, а на следующее утро ненавидят всеми интонациями. Скакать они не переставали даже ночью. Скакали, судя по звуку, не только на кровати.

Первое сообщение, которое я прочитал в группе, было как раз от Лошади. Она предлагала подписать документы для начала капитального ремонта. Но из-за того, что была уже осень, нужно было сразу же подписать отсрочку. Отсрочка, как оказалось, нужна чтобы не делать ремонт электрики зимой и не жить потом с разгромленным подъездом до весны. Интересно было то, что заявку Лошадь подала без ведома всех, а отсрочку приходится подписывать всем, иначе, как она объясняла нам, оформят препятствование и вообще никакого ремонта не будет. Последнее меня порадовало. Перспектива ремонта в подъезде, даже несмотря на то, что я нечасто выхожу, не доставляла никакого удовольствия. Шум, грязь – такой будущности хотелось избежать.

Еще больше я приуныл, когда Лошадь сообщила, что для оформления отсрочки нужно провести общее собрание жильцов. Потом добавила, что можно это сделать заочно. Я успокоился. Заочно, это значит, не нужно никуда выходить, не надо ни с кем общаться.

Целую неделю никаких тревожных сообщений о ремонте не было. У меня даже промелькнула несмелая мысль о том, что всё благополучно забылось… Но

спустя несколько дней в дверь постучались. Это была Лошадь. Я узнал ее по стуку в дверь, потому что она стучит так же, как скачет. Лошадь попросила подписать бюллетень, который был в почтовом ящике. Я хотел было что-то сказать, но не знал что, поэтому просто очень широко улыбнулся, обнажив все свои зубы. Хорошо, что не заржал, а то бы

она точно поняла, что я ее передразниваю. Мою улыбку она приняла за согласие, но мне не хотелось спускаться к почтовым ящикам, поэтому подписывать я решил тогда, когда придется идти за сигаретами. А сигареты не заканчивались, чему я очень обрадовался: значит, курить стал меньше.

Работал весь следующий день, не думая ни о ремонте, ни о лошадях. Выходил иногда на балкон курить, видел медитирующую соседку, удивлялся ее упорству и опять работал. Около полуночи лошадь несколько раз проскакала рысью из спальни на кухню.

– Да подпишу, подпишу, – крикнул я в потолок, посчитав это очередной ее настойчивой просьбой.

Следующая неделя прошла без новостей от лошадей, но это, оказалось, было лишь затишьем перед бурей. Нам предстояло очное голосование по капремонту. Так я понял, что общения с соседями мне не избежать. Единственным собственником квартиры, в которой я проживал, был я, следовательно, на всякие собрания ходить и подписывать документы тоже приходилось мне. Многих соседей, собравшихся на пятачке лестничной площадки третьего этажа, я вообще видел впервые. Они что-то обсуждали, спорили, а я просто рассматривал их лица. До меня доходили лишь обрывки фраз, которые я в состоянии был понять, остальные непонятные я пропускал мимо ушей. Помню, как Лошадь сказала, что ремонт должны начать с электрики. Кто-то возразил, предъявив какой-то аргумент в пользу того, что проводкой занимаются в конце. Муж Лошади перешел на профессиональный язык и объяснил всю очередность правильного ремонта. Это для меня было слишком сложно, и я решил, что нужно срочно покурить.

Вышел и встал возле подъезда. Было холодно, но мне не хотелось бросать недокуренную сигарету и возвращаться к собранию, смысла которого я не понимал и был против ремонта. Поэтому я сразу закурил вторую. Курил и дрожал одновременно. Чуть подальше, возле общей пепельницы стояла незнакомая мне фигура. Когда мимо проехала машина, я в свете фар разглядел женские ноги. На автомате двинулся к пепельнице и ногам, и когда уже подошел совсем близко, то узнал ее: это была Мадам Икс. Она тоже курила и, похоже, что тоже не первую.

– Вы тоже на собрании были? – спросил я только потому, что мне очень хотелось с ней заговорить.

– Нет, мой муж пошел. Я детей укладывала.

Наступило молчание. Мне одновременно хотелось молчать и говорить, но что сказать я не знал.

– Я живу в шестнадцатой…

– Знаю…

Мне захотелось спросить, откуда она знает, но я понял, что это будет выглядеть очень глупо.

– Вас что-то тревожит. Сколько раз бы я вас ни видел, вы постоянно грустны, – меня не оставляло ощущение того, что с ней что-то не так.

– Вам действительно интересно? С чего начать?.. Наверное, с того, что я за всю свою жизнь либо не имела возможность делать выбор, либо делала его неверно. Мои родители филологи – и мне пришлось стать филологом. А с любимым человеком я встретилась, когда уже была замужем. Не знаю, выросло ли бы из этого что-то большое, будь я свободна. И, кажется, никогда не узнаю. Мне тут подруга советовала… хотя от этого совета только хуже будет. Но это «хуже» ведь лучше чем ничего? – она докурила, бросила окурок в пепельницу. – Спокойной ночи… – И направилась к подъезду.

Я хотел было успеть за ней, но передумал. Задержался на пару минут. Потом поднялся. Участники собрания к этому времени уже рассосались – видимо, мой голос не был решающим.

Мне было очень зябко и хотелось немедленно согреться. Скинув с себя всю одежду прямо в коридоре на пол, я бросился под душ. Стоял под потоком горячей, почти кипящей воды, пытаясь оттаять, а когда немного расслабился, то понял, что мне очень жаль соседку, ведь она никогда не узнает то, что очень хочет знать. Тогда я подумал, что жить в неизвестности – отвратительное ощущение. Ведь самое ужасное в жизни – это ожидание и неизвестность, две составляющие неопределенности, без которой не обходится ни одна жизнь. Даже моя. Любой человек, уверен, сталкивался с неопределенностью, но у некоторых она длится годами. Такие люди в итоге становятся раздражительными, пугливыми и недоверчивыми. Есть, конечно же, исключения. Как в науке говорят, некая погрешность. Она возникает из-за внешних факторов и их изменений. В таких случаях из-за случайного эффекта ожидаемый результат странным образом меняется. Говоря простым языком, если удастся расположить к себе такого человека, он будет с вами всегда, верен вам всю жизнь. Но добиться этого сложно. От его недоверчивости и пугливости можно быстро устать. И уйти. Этот побег раздражительный и пугливый человек воспримет как предательство, обидится и продолжит жить в своей неопределенности, в очередной раз разочаровавшись в людях. Он придерживается принципа, что люди в ответе за тех, кого полюбили. Любовь сама по себе не страшна, но это только в том случае, если попала в здоровый организм. А те, что с ослабленным иммунитетом, должны быть готовы к побочным явлениям…

Если говорить открыто – я слабак. Интересно, чтобы на это сказал Андрей Кройц? Что касается ожиданий, то мне всегда казалось, что их есть два вида. Первое – прекрасное, теплое, воздушное ощущение. Оно приходит, когда конец известен и отвечает целям и желаниям. Как, скажем, первое свидание или вовремя сданный проект, за который тебя похвалили. Второй тип ожиданий – это яд. Отравляющий тебя и всё окружающее.

Об этом ожидании не понаслышке знала Ева.

– У меня вместо бабочек в животе какие-то пиявки. Они высасывают кровь и вгоняют меня в состояние паники или глубокой депрессии. Ты сидишь и просто гадаешь: позвонит или не позвонит? Но он всё не звонит. Ты дрожащими ледяными руками пытаешься накрыть голову одеялом, чтобы скрыться ото всего вокруг. Но и одеяло тебя не греет. Сердце начинает учащенно биться, и такое ощущение, что вот-вот выпрыгнет из груди. Ты открываешь рот, как бы давая сердцу дорогу наружу, но оно предательски остается на месте и стучит еще сильнее и быстрее. Я отчетливо понимаю, что для этого человека я никто. Ноль. Случись это с другим, я бы несомненно посоветовала забыть, плюнуть, жить дальше. Но это, как назло, происходит со мной. А сказать ничего умного сама себе я не могу, потому что рецепт у всех один и тот же, и применительно к себе он точно не работает.

Ева выпалила всё и ушла. Тогда я еще раз убедился, что все эти медитации – фигня. Человеку нужно выговориться, а не вводить себя в состояние «альфа» и пытаться успокоиться, когда внутри такой ураган. Но она не хотела отказываться от своей мечты и полностью отдала себя в ее лапы. Ее мечта просыпалась раньше нее и долго не давала потом уснуть. Как навязчивая идея, мужчина впитался в ее кожу, а тело испаряло мысли о нем.

Глава 3

<<Декабрь монотонно двигался