Меня зовут Фрайди

— Не верь ему, дорогая. Моя слабость — выпивка.

— Любимая, ты хочешь, чтобы тебя защищали от Жоржа?

Я искренне ответила, что это Жоржу придется от меня защищаться. Уточнять я не стала.

— А насчет твоих жалоб о сырости, Жорж, в Норе такая же влажность, как и в остальном доме, приятные сорок пять процентов; я так это проектировала. Если нужно, мы засунем тебя в Нору, но мы не собираемся сдавать тебя полиции. — Дженет повернулась ко мне. — Пойдем со мной, дорогая; мы сделаем тренировочный заход.

Она пошла со мной в мою комнату, подобрала мою сумку. — Что у тебя здесь?

— Ничего особенного. Смена белья и носки. Мой паспорт. Бесполезная кредитная карточка. Немного денег. Документы. Маленький блокнот. Мой настоящий багаж на таможне в порту.

— Тем лучше. Потому что все следы твоего пребывания должны переместиться в мою комнату. Если это одежда, то мы с тобой примерно одного размера. — Она залезла в какой-то ящик и вытащила пластиковую сумку на ремне — обычный женский пояс для денег. Я его узнала, хотя у меня такого никогда не было — для моей работы он бесполезен. Слишком очевидно. — Положи сюда все, что ты не можешь позволить себе потерять, и мы наденем его на тебя и герметично его закроем. Потому что ты будешь вся мокрая. Ничего, если ты намочишь волосы?

— Нет, конечно. Я просто вытру их полотенцем и встряхну. Или вообще не стану обращать внимания.

— Хорошо. Клади все в пояс и раздевайся. Нет смысла мочить одежду. Хотя, если жандармы все-таки появятся, тебе придется лезть в воду в одежде, а потом высушить ее в Норе.

Через несколько мгновений мы были в ее большой ванной, на мне был водонепроницаемый пояс для денег, на Дженет — только ее улыбка. — Дорогая, — сказала она, указывая на ванну. — Посмотри под сиденье на дальней стороне.

Я немного подвинулась. — Плохо видно.

— Так я и задумывала. Вода чистая, и все сквозь нее видно. Но в единственной точке, откуда можно заглянуть под сиденье, с поверхности воды отражается свет от лампы наверху и бьет прямо в глаза. Под этим сиденьем есть туннель. Его нельзя увидеть, откуда ни посмотришь, но если залезть в воду, его можно нащупать. Он чуть меньше метра шириной, примерно полметра высотой и примерно шесть метров длиной. Как ты себя чувствуешь в замкнутом пространстве? Тебя беспокоит клаустрофобия?

— Нет.

— Это хорошо. Потому что единственный способ попасть в Нору — это глубоко вдохнуть, залезть под воду и проплыть по туннелю. Пролезть там достаточно легко, потому что в дно я специально встроила скобы. Но тебе придется поверить, что он не слишком длинный, что ты сможешь доплыть до конца на одном дыхании, и чтобы оказаться на воздухе, нужно будет просто выпрямиться. Ты будешь в темноте, но довольно быстро зажжется свет; там стоят датчики теплового излучения. В этот раз я пойду впереди. Готова идти за мной?

— Думаю, да.

— Вперед. — Дженет стала на ближайшее сиденье, потом на дно ванны. Вода доходила ей до талии. — Глубокий вдох! — Она вдохнула, улыбнулась и нырнула в воду и под сиденье.

Я шагнула в воду, набрала воздуха и двинулась за ней. Я не видела туннель, но его было легко нащупать, и легко было передвигаться, хватаясь за скобы в палец толщиной. Но мне действительно показалось, что туннель в несколько раз длиннее шести метров.

Внезапно прямо впереди зажегся свет. Я долезла до конца, выпрямилась, и Дженет протянула мне руку, помогая вылезти из воды. Я оказалась в маленькой комнате, потолок которой был не более чем в двух метрах от бетонного пола. Здесь было приятнее, чем в могиле, но не намного.

— Повернись, дорогая. Туда.

«Туда» было тяжелой стальной дверью, расположенной высоко над полом, под самым потолком; мы пролезли через нее, сев на порог и перекинув ноги. Дженет притянула ее, и дверь вздохнула, как в бомбоубежище. — Избыточное давление, — пояснила она. — Если бы поблизости упала бомба, ударная волна могла бы погнать воду через маленький туннель. А это ее остановит. Конечно, если будет прямое попадание — ладно, мы все равно его не заметим, поэтому я на это и не рассчитывала. — Она добавила. — Осмотрись, чувствуй себя как дома. Я найду полотенце.

Мы были в длинной узкой комнате со сводчатым потолком. Вдоль правой стены стояли армейские койки, за ними стол со стульями и терминалом и, в дальнем конце, узкий проход и дверь, которые, очевидно, вели в душ или ванную, потому что Дженет вошла туда и сразу вышла с большим полотенцем.

— Стой на месте, мама тебя вытрет, — сказала она. — Сушилки здесь нет. Все настолько просто, насколько я могла сделать, сохранив все в рабочем состоянии.

Она вытерла меня до блеска, потом я взяла у нее полотенце и обработала ее — с удовольствием, потому что Дженет — сама красота. Наконец, она сказала:

— Достаточно, любимая. Теперь позволь мне провести для тебя быструю пятидолларовую экскурсию, потому что ты вряд ли окажешься здесь, если тебе не понадобится убежище… и ты можешь оказаться здесь одна — да, и такое возможно — и твоя жизнь может зависеть от того, будешь ли ты знать, где что лежит.

Прежде всего, видишь книгу, прикрепленную цепью к стене над столом? Это книга с инструкциями и описью всех вещей, и цепь — это не шутка. Имея эту книгу, тебе не понадобится эта пятидолларовая экскурсия; в этой книге есть все. Аспирин, патроны, яблочное пюре, все там указано.

Но она все-таки устроила мне экскурсию минимум на три девяносто пять: запасы еды, морозильник, запасы воздуха, ручная помпа для воды, если упадет давление, одежда, лекарства и так далее. — Я планировала это, — сказала она, — для трех человек на три месяца.

— А как вы пополняете запасы?

— А как бы ты это делала?

Я подумала. — Я бы выкачала воду из ванны.

— Да, точно. Там есть емкость, которая не указана на планах дома — ничего из этого не указано тоже. Конечно, многое может находиться под водой или его можно протянуть в водонепроницаемом пакете. Кстати, как там твой пояс, в порядке?

— Думаю, да. Перед тем, как закрыть его, я выдавила из него весь воздух. Джен, это место не просто бомбоубежище, иначе ты не тратила бы столько сил и денег, чтобы скрыть его существование.

Она помрачнела. — Дорогая, ты очень проницательна. Да, я никогда бы не стала строить все это, если бы это было бомбоубежище. Если нас будут бомбить, я не очень буду стремиться пережить это. Я создала все это, в первую очередь, для защиты нас от того, что так оригинально называют «гражданскими беспорядками».