Меня зовут Фрайди

Сфинктер — это синтетический силиконовый эластомер, который все время держит пупок напряженным, даже если я без сознания. Это необходимо, так как там нет нервов, при помощи которых можно было бы его сознательно напрягать и расслаблять, как в случае с анальным, вагинальным и, у некоторых людей, горловым сфинктерами. Чтобы загрузить карман, возьмите немного желе K-Y или любую другую техническую смазку, и нажмите пальцем — пожалуйста, никаких острых предметов! Чтобы разгрузить его, я раскрываю насколько могу, всеми пальцами, искусственный сфинктер и напрягаю мышцы живота — и груз выскакивает наружу.

Искусство тайной перевозки предметов в человеческом теле имеет давнюю историю. Классическими способами являются укрытие груза во рту, ноздрях, желудке, кишечнике, заднем проходе, влагалище, мочевом пузыре, глазнице отсутствующего глаза, ушном канале, а также экзотические и не очень полезные способы использования татуировок, иногда покрытых волосами.

Все эти классические способы известны каждому таможеннику и каждому государственному или частному специальному агенту на Земле, Луне, в космических городах, других планетах и остальных местах, куда добрался человек. Поэтому о них можно забыть. Единственный классический способ, который может оказаться не по зубам профессионалу — это Украденное Письмо. Но Украденное Письмо — это настоящее произведение искусства, и, даже при идеальном использовании, должно быть помещено на ничего не подозревающего человека, который не выдаст ничего под наркотиками.

Присмотритесь к следующей тысяче пупков, с которыми столкнетесь в своей жизни. Теперь, когда мой карман обнаружен, возможно, что один или два из них будут скрывать хирургически имплантированные потайные места, подобные моему. Вскоре можно ожидать их широкое распространение, потом это прекратится, поскольку любое новшество, касающееся тайников, становится бесполезным, как только о нем узнают многие. Через некоторое время таможенники начнут ковыряться пальцами в чужих пупках. Я надеюсь, что многие из них получат за это по лицу от сердитых жертв — пупки очень чувствительны к щекотке.

— Фрайди, слабым местом твоего кармана было то, что при умелом допросе…

— Они были бездарны.

— …или жестоком допросе с использованием наркотиков тебя можно было бы заставить упомянуть о его существовании.

— Может быть, после того, как в меня ввели сыворотку правды. Я не помню, чтобы говорила о нем.

— Возможно. А может, они узнали по другим каналам, так как о нем знали несколько человек: ты, я, три медсестры, два хирурга, анестезиолог, возможно, кто-то еще. Слишком многие. Неважно, как узнали наши противники, но они удалили то, что у тебя там находилось. Но не будь такой мрачной; они получили всего-навсего микрофильмированный очень длинный список всех ресторанов, упомянутых в телефонном справочнике бывшего Нью-Йорка за 1928 год. Несомненно, сейчас где-то над этим списком работает компьютер, пытаясь расшифровать код… что займет очень долгое время, потому что никакого кода нет. Пустышка. Расслабься.

— И из-за этого я должна была проехать всю дорогу до Эл-Пять, есть помои, страдать от тошноты на Стебле и быть изнасилованной грубыми ублюдками!

— Извини меня за последнее, Фрайди. Но неужели ты думаешь, что я рисковал бы жизнью моего опытнейшего агента из-за бесполезной работы?

(Понимаете, почему я работаю на этого надменного негодяя? Лестью можно достичь чего угодно.)

— Извините, сэр.

— Проверь свой шрам после аппендицита.

— Что? — Я засунула руку под одеяло и нащупала его, потом сдернула одеяло и посмотрела на шрам. — Какого черта?

— Разрез был меньше двух сантиметров и сделан прямо по шраму; мышцы затронуты не были. Мы извлекли груз примерно двадцать четыре часа назад, сделав новый разрез в том же месте. С использованием методов ускоренного заживления, как мне сказали, через два дня ты уже не сможешь отличить новый шрам от старого. Но я очень рад, что Мортенсоны так хорошо о тебе заботились, так как уверен, что симптомы, искусственно вызванные в твоем организме для того, чтобы скрыть операцию, не были приятны. Кстати, там действительно произошла эпидемия катаральной лихорадки.

Босс замолчал. Я упрямо отказывалась спросить его о том, что я несла — он бы мне все равно не сказал. Через некоторое время он добавил:

— Ты рассказывала мне о дороге домой.

— Спуск прошел без происшествий. Босс, в следующий раз, когда вы пошлете меня в космос, я хочу ехать первым классом, в антигравитационном корабле. А не лазить по этой дурацкой факирской веревке.

— Технический анализ показывает, что небесный крюк безопаснее любого корабля. Кабель в Кито был потерян в результате диверсии, а не отказа оборудования.

— Скукотища.

— Я не собираюсь кого-то смешить. Теперь ты можешь пользоваться антигравом, если позволят обстоятельства и время. В этот раз были причины воспользоваться именно кенийским Стеблем.

— Может, и так, но кто-то стал следить за мной, когда я вышла из капсулы Стебля. Как только мы остались одни, я убила его.

Я замолчала. Когда-нибудь я все-таки сделаю так, что на его лице появится удивление. Я решила подойти к вопросу с другой стороны:

— Босс, мне нужен курс переподготовки, с аккуратной переориентацией.

— Да? В какую сторону?

— Мой рефлекс убийства слишком быстр. Я не преувеличиваю. Этот человек не сделал ничего, что заслуживало бы смерти. Конечно, он следил за мной. Но мне нужно было бы или оторваться от него, там или в Найроби, или, самое большее, отключить его и убраться подальше.

— Мы позже обсудим, что тебе нужно. Продолжай.

Я рассказала ему о Следящем Глазе, счетверенной личности «Белсена» и о том, как я отправила его на все четыре стороны, потом я описала свою поездку домой. Он поправил меня:

— Ты не упомянула о разрушении этого отеля в Найроби.

— А? Но, босс, это не имеет ко мне никакого отношения. Я была на полпути в Момбасу.

— Моя дорогая Фрайди, ты слишком скромничаешь. Большое число людей и огромная сумма денег были истрачены на то, чтобы помешать тебе выполнить твое задание, включая отчаянную попытку на нашей бывшей ферме. Ты можешь принять как самую вероятную гипотезу то, что единственной целью взрыва в Хилтоне было твое уничтожение.

— Гм. Босс, очевидно, вы знали, что все будет так непросто. Вы не могли предупредить меня?

— Была бы ты более внимательна, более решительна, если бы я напичкал тебя неясными предупреждениями о неизвестных опасностях? Женщина, ты не сделала ни одной ошибки.

— Как же, не сделала! Дядя Джим встретил мою капсулу, хотя он не должен был знать время моего прибытия; от этого в моей голове должна была включиться вся сигнализация, что там есть. В тот момент, когда я его увидела, я должна была прыгнуть назад в дыру и умчаться на первой же капсуле.

— Что предельно осложнило бы нашу встречу, и это было бы равносильно потере твоего груза. Дитя мое, если бы все прошло как надо, Джим встретил бы тебя по моему повелению; ты недооцениваешь мою разведывательную сеть и те усилия, которые мы прикладываем, чтобы присматривать за тобой. Но я не послал Джима забрать тебя, потому что в этот момент я убегал. Точнее сказать, ковылял. В большой спешке. Пытаясь спастись. Я предполагаю, что Джим сам принял сообщение о времени твоего прибытия — от нашего человека, или от наших противников, или от обоих.