Мера святости

– А красивая тетка была, - протянул криминалист Гриша, методично снимая отпечатки пальцев со всех имевшихся в наличии поверхностей. Парень он был циничный и слегка помешанный на своей работе. После знакомства с ним я возрадовалась, что однажды в его голову пришла мысль пойти работать экспертом: Гриша был натурой увлекающейся и, не найди для себя интересного дела, вполне мог повторить подвиг Франкенштейна. Вася обычно глядел на криминалиста с вполне обоснованными подозрениями и старался держаться позади меня. Некоторая трусоватость однокурсника объяснялась общей хилостью... Проще говоря, он напоминал суповой набор в собранном виде.

– А ствол здесь нигде не валяется?

– раздался из спальни голос бравого капитана Самойленко, лениво оглядывавшего квартиру. Причиной мутного и немного мечтательного взгляда капитана были вчерашние именины тещи, на которых он, как хороший семьянин, присутствовал. И из любви ли к матери супруги или нет, но принял следователь на грудь столько, что с утра был просто никакой и дышал перегаром.

– Не залапай мне тут ничего!
– шикнула на опера криминалист, с содроганием наблюдая, как подлый капитан шатается из угла в угол, явно намереваясь взять что-то в руки.
– Оружия вроде не видно. Наверное, убивец с собой уволок.

– Ну и куда он тогда денется, со стволом-то?
– скептически произнес Самойленко.- Первый же постовой его повяжет.

– Если кто-то захочет тормозить вполне приличного на вид мужика, - отозвался Гена.
– Он же не бомж, не кавказец. Кому он понадобится?

Мда. Логично. Никому этот гад не понадобится.

От мысли, что где-то по родному и не слишком большому городу бродит псих с заряженным пистолетом мне стало как-то невесело. Хорошо, меня хотя бы до ОВД докинут, а потом я уж как-нибудь домой доберусь...

Может, попросить Васю до дома довести? Пользы от него никакой не будет, но моральная поддержка - это лучше, чем ничего. Если он хотя ее оказать сможет... И, вообще, что делать в туалете столько времени, можно подумать, что он сегодня наелся на десять дней вперед, а теперь спешит снова явить проглоченное на свет божий!

– А свидетели у нас есть?
– спохватился Самойленко.

– Видеть никто ничего не видел. Из соседей никого дома не было: все-таки середина рабочего дня... Только бабульки, которые у подъезда сидели, выстрел вроде как слышали. Они и в милицию позвонили, - доложил Гена, разглядывая висевшую на стене картину. На ней была изображена голая девица, являвшая собой идеал женщины во времена Ренессанса. Опер взирал на нее вполне одобрительно. Я даже подумала, что, пожалуй, зря сидела на диете весь последний месяц. Зачем так мучиться, борясь за вожделенные модельные параметры, если в итоге на девушек довольно-таки крупных форм смотрят с большим интересом?

– А как убивец из дома выходил, видели?

– Не-а...

– Может в окно выпрыгнул?
– предположил Гриша, к этому времени уже вооружившийся фотоаппаратом.

– Ну-ну, - фыркнул капитан.
– И полетел на юг.

И что это он так долго в спальне торчит? Может, что-то интересное нашел? Я тоже отличалась любопытством, поэтому потопала из гостиной.

Хозяйская комната была розовой. Из чего следовало, что муж был весьма качественно придавлен каблуком супруги. Я еще не встречала ни одного мужчины, который по собственному почину покрасит свое обиталище в этот, на мой взгляд, весьма приятный цвет.

– Неплохая кроватка?
– самым похабным образом поинтересовался оперативник.

Я в тот момент с интересом оглядывала здоровенный шифоньер, не особо интересуясь заурядным во всем, кроме размера супружеским ложем. Могла бы сказать, что огромный гроб с украшенными резьбой дверцами был из мореного дуба. Могла бы. Но в породах дерева я не разбиралась и не в состоянии отличить дуб от сосны или рябины.

– Неплохая, - согласилась я, поворачиваясь спиной к монстру.

Сзади раздался скрип. Можно было бы и смазать двери... Самойленко растеряно охнул и дернулся в мою сторону. Меня же кто-то дернул назад. Блин, у Гены такое идиотское чувство юмора...

– Какого?!
– воскликнул лейтенант, появившийся в дверях.

Гена?!

Стоп, а кто же тогда...

Кто-то прижимал меня к себе. В висок мне упиралось нечто холодное и твердое.

Вот только не говорите мне...

– Стоять!!!
– рявкнул над моим ухом мужской голос.

Так не бывает. Так просто быть не может! Какой нормальный убийца останется на месте преступления, да еще и будет прятаться в шкафу?!

– Дернетесь, я ей башку прострелю!

Голова мне была нужна. Очень. Я в нее ем...

На лице Самойленко появилось странное выражение, которое явно не сулило ничего хорошего. И в первую очередь мне. Кажется, этот ненормальный сейчас попытается убийцу взять...

А как же я?! Вдруг пистолет еще заряжен?!

Опер кинулся вперед.

Я услышал тихий и безобидный, казалось бы, щелчок в непосредственной близости от своего уха.

Больше я ничего не помню.

– Проиграл!

– Ты мухлевал!

– Ничего подобного! Плати.

– Ладно... Но я тебе это еще припомню!

– Попробуй, с удовольствием увижу твою страшную месть в действии!

– Издеваешься!

– Немного.

– Ладно, чего ты хочешь?

– Ну... Ее.

– Свихнулся?! У меня же отчетность!

– Вот только не надо мне говорить, что ты белый и пушистый. Я хочу ее.

– А тебе-то она зачем?

– Хочу немного развлечься. Ничего совсем уж противозаконного.

– Я знаю. Нам потом надерут задницы.

– Может быть. Но ты все равно отдаешь ее мне.

– Да подавись ты!

ГЛАВА 1

Юридический факультет - самый пьющий факультет университета, так что просыпаться мне приходилось в самых неожиданных местах, начиная со шкафа и заканчивая мужским туалетом. Но это пробуждение, пожалуй, было самым необычным за мою жизнь. Я пришла в себя посреди неба. И я имею не райские кущи. Просто небо. А где-то далеко внизу можно было разглядеть землю, которая становилась все ближе и ближе. Выглядело все как в передачах, где показывают прыжки с парашютом. Высота примерно та же, по-моему. Только парашюта нет. Зато земля имеется. И холодный ветер, который треплет распущенные волосы и без зазрения совести лезет под футболку... А вот интересно, что от меня останется после падения? И останется ли?