Мерцающая луна

Разве я мог ей отказать?! Тем более, что кровь в венах буквально вскипела, требуя оборота и ответа на брошенный вызов.

Нисколько не заботясь об одежде, перекинулся в волка и устремился навстречу к серой бестии. Та в последний миг сообразив, что атака – изначально провальный ход, замерцала и невидимкой метнулась в сторону.

Побег не удался.

Перехватил волчицу на повороте у дома, легко прикусил за загривок.

Обиженно взвизгнув и одновременно недовольно рыкнув, Дана устремилась в обход дома с другой стороны.

Встретил ее на заднем дворе. Серый хвостик попытался запутать свои следы вокруг деревьев и сигануть в открытое окно гостиной. Не тут-то было!

Сбил ее в прыжке, повалил на землю и придавил своим весом.

Первые мгновения Дана пыталась сопротивляться, гусеничкой выползти на свободу и даже пару раз ощутимо укусила меня в шею. Но было поздно. Я уже поймал свою добычу. Рыкнул, призывая ту сдаться окончательно. И она подчинилась! Полностью расслабилась, опустила морду на землю, позволяя делать с собою все, что мне захочется.

Удовольствие от победы затопило сознание, даже дал волчице больше свободы, чем эта маленькая притвора тут же воспользовалась!

Юркой ящеркой вывернулась из-под меня и рванулась к дому. И все же сиганула в намеченное окно. И я следом за ней. На мягкий ковер, подбитая ударом в спину, падала уже обнаженная девушка.

– Попалась, – нависая над ней, процедил я и тут же почувствовал, как маленькая ручка крепко ухватила меня за затвердевший член. Не сдержал короткого стона.

– Кто еще из нас попался, – торжествующе откликнулась Дана, сверкая на меня своими нереальными глазами.

Усмехнулся. Игра продолжалась, отчего возбуждение только усилилось.

Одной рукой, подхватил ее ногу и закинул себе на плечо. Пальцы тут же погрузились в податливую, теплую и влажную глубину. Дана выгнулась всем телом мне навстречу.

– Действительно, вопрос интересный, – хрипло проговорил я, ощущая, как женская ладошка проходит по напряженному стволу и начинает набирать темп.

Мысли то и дело пытались скатиться только к этим приятным прикосновениям, но на моих пальцах извивалась одна несговорчивая бестия и едва ли не требовала себе ответных ласк. И я не собирался ей отказывать. Проникал в нее с каждым движением ее руки все глубже и настойчивее, массируя изнутри, раздвигая бархат ее складочек и подводя ее к грани, за которой нас ждало обоюдное наслаждение.

Возможно, Дана так бы и не позволила мне войти в нее, доведя свою пытку до конца, но в какой-то момент понял, что рваные движения маленькой ручки на моем члене практически сошли на нет. Куколка так утонула в собственных волнах наслаждения, что совсем забыла о своем коварном плане.

Легко перехватил инициативу. Закинул вторую девичью ногу себе на плечо и погрузился в нее до упора. Несколько быстрых и мощных толчков и мой рык слился в едино с ее стоном умопомрачительного наслаждения.

Не удержался и впился зубами в нежную кожу левой голени, отмечая свою пару. Правда тут же зализал нанесенное повреждение.

Признаю, увлекся.

Сожалел ли? Ни чуть.

Из блаженной неги вырвал всхлип Даны. Я вздрогнул и удивленно посмотрел на свою куколку. Из-под ее прикрытых век текли крупные градины слез. Капли скользили по щекам и прятались в рассыпанных по полу темных локонах. Девушка прерывисто дышала, явно пытаясь сдержаться и успокоиться. Но ей это не удавалось.

Каждая капля из ее глаз проходила как ножом по сердцу. В первый раз подобную реакцию на нашу близость я списал на пережитый девушкой стресс. Сейчас причин я не находил, кроме своего укуса. Черт, знал же, что надо подождать!

– Дана, – тихо позвал ее, насколько мог нежно погладил по щекам, стирая с них соленую воду, и через силу спросил. – Больно?

Закрыла лицо руками и замотала головой.

– Нет, – выдохнула она. – Это я ненормальная.

И расплакалась сильнее.

Черт, черт, черт! Веду себя как последний придурок, который понятия не имеет, что делать. Из-за собственного бессилия чувствовал себя последней мразью. Второй раз до слез довел!

Подхватил куколку под спину и поднялся вместе с ней. Чтобы удержаться она сразу обхватила меня руками и ногами и уткнулась в плечо. То и дело ее пробивала мелкая дрожь.

Надо было срочно согреть, чтобы она избавилась от скрутившего тело спазма и наконец-то расслабилась. Поэтому без промедления направился в ванную комнату на первом этаже.

– Ты у меня самая лучшая, куколка, – уговаривал ее на пути к намеченной цели. – Даже не смей думать иначе.

В душ зашел вместе с ней. Закрыл стеклянные двери и включил режим тропического дождя. Воду сделал потеплее. Пока упругие струи пропитывали густые волосы Даны осторожно гладил ее по спине, массировал голову. Немного расслабившись, она пожелала все-таки встать на ноги, а у меня появилась возможность дотянуться до банной губки и геля для душа. По невероятному стечению обстоятельств тот оказался с ароматом дыни.

Массирующими движениями начал растирать на коже Даны мыльную пену. Прошелся по плечам рукам спине. Осторожно, круговыми движениями, погладил по груди и животу. Дана к моему облегчению плакать и вздрагивать перестала. Она стояла неподвижно, принимая с наслаждением все мои прикосновения. И, казалось, ближе, чем сейчас, мы еще не были ни разу.

Когда мыл своей куколке голову, она запрокинула ее назад. Не удержался и начал покрывать ее лицо легкими поцелуями.

– Ты самая прекрасная, на всем свете, – заверил Дану между ласками.

Она усмехнулась и ухватила недавно отложенную мной мочалку, взбила пену и провела ею по моему плечу и груди.

– Ты наглый льстец, – выдала она, продолжая нежно меня гладить. – Я прекрасно знаю, что далека от идеала красоты. Угловатая, со слишком худыми конечностями и широкими скулами. А еще я странная. За мной никогда не бегала толпа поклонников. Своего первого мальчика я едва ли не силой загнала в кровать, только чтобы перестать быть в глазах сверстников прокаженной. И я без понятия почему тебе это рассказываю. Наверное, потому что дура. Безумная дура…

Дана еще в середине своей речи выронила мочалку и начала вместо этого целовать мою грудь и плечи. Теперь настала моя очередь стоять и не двигаться, принимая ее ласку. Принимая ее боль. И стараться не думать, что с удовольствием нашел бы каждого ее обидчика и разорвал бы на мелкие кусочки. Одна мысль, что кто-то посмел прикасаться к моей куколке, сводила с ума. Я точно бы сорвался в ярость, если бы не прикосновения Даны, которые неуловимо спустились на живот.

– Недостойные тебя слабаки, – выдохнул я, глядя сверху вниз на свою красавицу, которая уже добралась до своей цели.