Мерцающий пруд

Они останавливались и снова пускались в путь, по мере того, как к ним присоединялись другие сани, и из укрытия на пристани парома Морган и Мюррей поспешили занять свои места в санях Лордов. При приближении Морган Лора невольно сосредоточила свое внимание на лице Уэйда. Ей даже пришлось наклониться вперед, чтобы увидеть выражение его лица, и она почувствовала, как Адам подался назад, чтобы не заслонять ей вид. Она снова увидела, как Уэйд покраснел, как он быстро повернулся и заговорил с Эстер, как будто вовсе не замечая Морган.

Непрошенно вспомнились слова Серины о том, что Уэйд боится Морган. Почему? Возможно, он не доверяет себе в отношении Морган? Но этому Лора не хотела верить. Уэйд по-настоящему любил Вирджинию. В этом не было никакого сомнения.

Морган, как и можно было ожидать, оделась не так просто, как остальные женщины. На ней был длинный меховой плащ и муфта с приколотыми к ней искусственными фиалками. Вязаный крючком шарф смотрелся на ее голове более изящно, чем неуклюжие шапки и кашне на других женщинах, глаза ее сияли каким-то внутренним возбуждением. Войдя в сани, она бросила на Уэйда безразличный взгляд и приветствовала его так же непринужденно, как и остальных. Устраиваясь в соломе рядом с Адамом, она вопросительно взглянула на Лору.

Мюррей Норвуд был в городе по делу и не сделал никаких уступок в форме одежды, к которой совершенно не подходил цилиндр, и Эстер принялась подшучивать над ним.

— Какая отличная мишень для снежков! — воскликнула она. — Вы неминуемо навлечете на нас атаку!

Норвуд прохладно улыбнулся ей и натянул до подбородка шкуру буйвола, но шляпу не снял. В гостиной он смотрелся гораздо лучше, чем в санях, наполненных соломой. Вероятно, он вообще оказался здесь только благодаря чарам Морган.

Сейчас санный ряд тянулся по Ричмонд-Терпайк, взбираясь по холму к Серебряному озеру. Снова пошел легкий снежок, звезды скрылись за облаками. Кто-то начал веселую песенку, и вскоре все они пели. Конечно, «Колокольчики-бубенчики» и другие санные песенки. Потом красивую, но скорбную «Лорену», ставшую одинаково популярной среди солдат и Севера и Юга. Были также и неизбежные военные мелодии «Сегодня привал» и волнующие слова, которые Джулия Уорд Хау положила на музыку песни Джона Брауна, «Боевой гимн Республики».

Вероятно, эта последняя и положила начало разговору о войне. Лора хотела ненадолго стать такой же, как и другие женщины, и забыть все, кроме этой прекрасной ночи и чарующих холмов и долин Стейтен-Айленда, расстилавшихся вокруг саней. Сейчас со всех сторон стояли леса с редкими признаками жилья. Вереница маленьких озер сияла звездным светом, вдали виднелся темный силуэт мельницы. Но этот разговор вернул ее в печальную реальность.

Это был мрачный, унылый разговор. Наступление Гранта отразили при Виксбурге, и потерпевшая поражение армия бездействовала.

— Скоро должен начаться призыв, — говорил капитан в голубой форме. — Мы отчаянно нуждаемся в людях. После потерь при Фредериксберге мы должны объявить призыв или набирать добровольцев. Но количество добровольцев опасно мало.

В отличие от других дам, которые предпочитают молчать, когда мужчины обсуждают подобные вопросы, Морган, как обычно, не задумываясь, высказала свое мнение:

— А что, если не будет призыва? — спросила она. — Я слышала, что губернатор Сеймор не одобряет такие принудительные меры.

— Если не будет призыва, Юг побьет нас, — сказал Адам.

— Возможно, нет, — вкрадчиво произнес Мюррей Норвуд. — Возможно, если мы предложим прекратить военные действия, мы сможем договориться с Югом даже сейчас. Я сомневаюсь, чтобы южные штаты горели желанием продолжать вооруженную борьбу.

— Тогда вы не знаете Юга, — сказал Адам. — Зачем ему останавливаться, когда он практически обратил нас в бегство?

Раздались возгласы протеста, и несколько мужчин заговорили в один голос. Лора, слушая, наблюдала за Морган. Сани повернули на Клоув-Роуд и приближались к освещенным газовым светом улицам. Взгляд Морган в зеленоватом свете газовых ламп светился зоркой наблюдательностью, губы крупного рта слегка улыбались. Лора не могла забыть картину, нарисованную ей рассказом Серины: девчонка с растрепанными волосами, слишком большим для ее лица носом и сердитыми глазами, бросавшими вызов не одобряющему ее миру. Была ли эта девчонка все еще здесь, спрятанная за полированным экстерьером этой красивой, уверенной в себе женщины?

К тому времени, как сани подъехали к Шор-Роуд и впереди показались огни отеля «Павильон», страсти спорщиков накалились до предела. Дамы вздохнули с облегчением, обрадовавшись возможности снова привлечь к себе внимание и отбросить все мысли о войне хотя бы на одну веселую ночь.

Уэйд не принимал участия в споре по поводу призыва, но Лора заметила, что он слушал каждое слово и, кажется, обдумывал этот вопрос. Ей было интересно, добьется ли успеха мистер Норвуд, если подойдет к Уэйду, пока он находится в этом задумчивом настроении.

Она встала вместе с остальными, стряхивая с себя снег, довольная, что можно снова выпрямиться и вернуться в свет и тепло. Она бы, возможно, совсем забыла про Адама, если бы он не стоял рядом, готовый помочь ей выйти из саней. Уэйд ушел вперед вместе с Эстер, провожая ее в гостиницу, и это было совершенно логично, поскольку каждый мужчина должен сопровождать свою партнершу. Но Лоре не очень хотелось оставаться наедине с Адамом и его услугами.

Пока они подходили к освещенным дверям отеля, он тихо проговорил ей на ухо:

— Если вы будете по-прежнему избегать меня, я могу подумать, что вы меня боитесь. Вы действительно боитесь?

Она раздраженно посмотрела на него:

— С чего бы? На самом деле, я вовсе не думала о вас. Он рассмеялся и наклонился к ней:

— Иногда вы меня чуточку соблазняете. Что, если я попытаюсь заставить вас думать обо мне?

Она не потрудилась ответить, пока они вместе поднимались по ступенькам. Это просто бесшабашная любовь Адама к игре с опасностью, и она не будет думать об этом. Сегодня ее внимания требовали более важные вопросы.

Когда дамы сняли неуклюжие плащи и присоединились к мужчинам, Лора обрадовалась, что все снова разобрались по настоящим парам. Другие санные компании тоже прибыли на танцы, и в бальном зале было оживленно от музыки и кружащихся пар.

Морган, как отметила Лора, была одета не в теплое шерстяное платье скромного тона, как все другие женщины. Она была сегодня блистательна в изумрудно-зеленом с чудными оголенными плечами. Ей было безразлично, что ее наряд не соответствовал случаю, она презирала условности и поступала, как ей хотелось.

Уэйду по-прежнему мешал костыль, и он еще не совсем оправился после поездки в санях, но настроение у него, казалось, было прекрасное. Должно быть, он испытывал облегчение от возможности ускользнуть от капризов матери. На этот раз он и слышать не хотел о том, что Лора будет вместо танцев сидеть весь вечер подле него. Когда Адам подошел пригласить ее, Уэйд настоял на том, чтобы она пошла танцевать с ним.

Она была рада, что предстоял фигурный танец. Адаму придется придержать свои остроты и следить за ногами. Вспоминая его дерзости, она чувствовала себя более уязвленной, чем в тот момент, когда он произносил их, и была готова дать отпор любой новой наглости. Лора выпрямилась и холодно отвернулась от его смеющихся глаз.