Мерцающий в тени

– Слово Чёрного Мясника, – бросил Ахав.

– Ага! Вот это уже кое-что, – карлик захихикал. – Не хочу утруждать моего Императора другими… деталями кошмара. Картина слишком малопривлекательна для достойных очей самого Ахава. Мне удалиться и остановить видение?

– Подожди, – ему нужно пройти путь до конца, чтобы не закончить как проклятый Эйрих. А посланник Меедорна просто играет с ним, надеясь прочитать ложь. – Я хочу увидеть всё.

– Мудрость Императора вызывает слёзы умиления, – пропищал карлик фальцетом, взмахнув посохом. – Тогда смотри: сегодня у тебя счастливый день, мой Повелитель.

Дворец содрогнулся от мощного рёва, а по изящным мраморным ступеням поползли золотистые змеи, оставляя ледяные следы. Император Ахав стиснул зубы, чтобы скрыть страх.

Неужели он увидит будущее, которое нельзя остановить? И скоро найдётся кто-то, способный свергнуть его, как он неудачника-Эйриха?

Вихрь взметнулся перед троном, едва не сбив Императора с ног. Он ухватился за оскаленную морду льва.

Образы закружились перед глазами, сплетаясь в непонятную цепочку.

Старая Мельница и детский смех. Запах парного молока. Поляна Изумрудника. Девочка с мышастиком на плече. Наместник в лесу. Вой пауковолка. Выстрелы из арбалета.

Новые образы вспыхивают друг за другом, заставляя задуматься.

Гладиаторская Арена падает под ураганом. А ведь под развалинами мог оказаться и он, Император, если бы его не отвлекли разборки с сектантами. Тогда Ахаву пришлось лично отбирать лучших людей, чтобы очистить районы Мерегоста.

Неужели всё это было напрасно?

Принцесса Шиала – взрослая, с луком за плечом. Величественный Замок Мерегоста и покушение на короля. Квартал хромлов и победа на ставках какого-то паренька. Время явно смеялось над Императором – вот этот же парень спасает Шиалу, принимая выстрел арбалета на себя.

И снова принцесса. Она с холодным презрением смотрит на Ахава, целясь в него. Император почему-то уверен – выстрел не даст промаха. Пот ручьями стекает по его лицу, но Ахав не отводит взгляд.

Он должен увидеть всех демонов прошлого прежде, чем они вцепятся в него. Иначе для чего ещё нужна корона, если не показывать, каким дерьмом ты стал?

Снова образы.

Деревня, объятая пламенем. Свист стрел. Охотник в чаще. Смех Наместника. Но последнее почему-то захватило воображением Ахава сильнее всего.

Он увидел в этом образе себя, когда за ним по лесу гнались отряды Эйриха. На плече парня сидел рыжий бельчонок. У незнакомца мерцали глаза, освещая самые тёмные уголки души Императора…

***

Мерцающий услышал тревожный стрёкот бельчонка, сидящего на его плече, и остановился. Несмотря на бешеную гонку, преследователи приближались, будто их подстегивали огненными кнутами безумные карлики.

Впереди лес уже не был таким густым, невдалеке маячили окутанные тенями холмы, покрытые стройными сосенками.

Давно пора понять, что за противник этот рыцарь и как он заставил подчиняться целую толпу стражников.

Он вспомнил, как дарил медальон Ксано – у того лицо сияло от счастья. Мог ли ученик тогда представить, что подарок разрушит целую арену вместе с обезумевшими от крови зрителями?

Охотник. Судя по представлению таленгов, клерик достойно сражался против него. Но что-то накачивало его силой – иначе Ксано выиграл бы.

Бельчонок притих, прижавшись к щеке нового друга. Зачем волноваться из-за каких-то охотников, когда в лесу столько орешков – и уж они точно полезней всяких некультурных стражников.

– Мне бы твою логику, малыш, – прошептал Маорт. – Но сейчас у нас другая задача, верно?

Чуули застрекотал, рисуя лапками перстень. Злой, нехороший перстень, какой он видел у того двуногого. С ним в деревню пришли другие звери с палками – те плевались огнём.

Изображение вспыхнуло. Мерцающий прищурился – бельчонок не мог передать каждую деталь, но Маорт уловил мрачную ауру, исходящую от перстня.

Интересный ход, Наместник. Ты решил поднять ставки ещё больше, но сможешь ли удержать в зубах кусок, какой пытаешься оторвать?

Чуули взмахнул хвостом, а рисунок рассыпался тревожными искрами.

***

Гвардейцы приблизились к небольшой полянке. Таленги закружились, тут же принимая образы стражников, словно дети, которые вспомнили про любимую игру.

Долговязый лучник недовольно покосился на собственную копию, она маячила и дразнила невдалеке. Рука потянулась за стрелой.

Прежде чем Райлин успел его одёрнуть, засвистела стрела. Прошла через как нож сквозь масло. Существо разлетелось ярко-фиолетовыми брызгами, а те приняли форму причудливых стрекоз с жутковатыми человеческими лицами.

Создания вспорхнули и закружились над отрядом, издавая противное гудение.

– Идиот хренов! Кто тебя просил руки распускать? – зарычал лейтенант.

– А чего эта падла дразнится! – огрызнулся гвардеец, но опустил оружие.

– Заткнись. Всем не шевелиться, – ледяным тоном сказал Райлин. – От этих существ можно ожидать чего угодно.

Стрекозы порхали над воинами, в блеске крохотных крылышек всем почудилось что-то угрожающее. Таленги появились из-за деревьев с невероятной быстротой. Потянулись к людям, вытягивая длинные, постоянно меняющие форму лапы.

Охотник с презрением поморщился, вынул металлическую трубку, на её конце тут же сверкнул зловещий огонёк. Тени на секунду остановились, десятки фиолетовых глазищ с нескрываемым любопытством смотрели на странное двуногое существо, посмевшее нарушить их танец.

Через мгновение стрекозы поднялись выше, загудели ещё сильнее, напоминая рой насекомых из бездны.

Воины тут же с истошными криками схватились за головы, словно боялись, что они вот-вот лопнут от мерзкого, разрывающего сознание звука.

Охотник взмахнул странным оружием: сноп ослепительно-изумрудных искр фонтаном вырвался из трубки, освещая ночь. Огни с шипением ударили в таленгов, вызывая хаос в их сумеречных рядах. Послышались странные, леденящие душу стоны, одна за другой тени теряли очертания, расплываясь кляксами в воздухе.

Стрекозы тут же ринулись на воинов, которые уже катались по земле, издавая душераздирающие вопли, но следующий выстрел рыцаря окатил насекомых яростным зелёным пламенем. В нём изящные создания погибли, как мотыльки в костре.