Мерецков
Шрифт:
Зато Блюхера Мерецков узнал всесторонне. Ему с ним хорошо работалось, льстило и то, что его начальник, помимо того что был прославленным красным полководцем, стал еще и носителем только что учрежденного высшего звания в СССР — Маршал Советского Союза.
Кирилл Афанасьевич сравнивал его с Уборевичем. Как военачальник Василий Константинович во многом напоминал Иеронима Петровича, пользовался примерно теми же методами и приемами организации обучения войск, часто проводил оперативно-тактические учения и делал поучительные разборы, практиковал военные игры в масштабе округа и соединений и нередко сам являлся их участником при руководстве со стороны какого-либо высшего представителя Генерального штаба. Старался использовать любой повод, чтобы учить части и соединения, причем отдавал предпочтение не теории в кабинете,
Как человек он несколько отличался от Уборевича. Менее сухой, не столь резкий, чаще шутивший, Блюхер казался более доступным. Однако близкое знакомство показало, что эти отличия носили чисто внешний характер, а с деловой точки зрения принципиальной разницы между ними не существовало. В целом Уборевич был чуть собраннее, пожалуй, чуть организованнее; Блюхер — человек более размашистый, более открытый.
В первой половине 1936 года в Москве состоялось совещание руководящего командного состава РККА, созванное наркомом обороны. На совещание вместе с маршалом Блюхером был приглашен и комдив Мерецков. Однако Кирилл Афанасьевич полноценно участвовать в совещании не смог — заболел ангиной, да так серьезно, что пришлось надолго лечь в госпиталь.
Выздоровление его совпало со всплеском в Москве, как и во всей стране, волны интернациональной солидарности с трудовым народом Испании, где произошел фашистский мятеж. Мерецков близко к сердцу воспринял вспыхнувшие события в Испании, он хорошо знал, что такое гражданская война, и не из чьих-то рассказов, а по личному опыту, будучи активным участником жестокой борьбы в России между белыми и красными.
Кирилл Афанасьевич выписался из госпиталя и стал собираться на Дальний Восток, но наркомат обороны его отъезд в ОКДВА приостановил. Ему было приказано отбыть в Чехословакию в качестве главы делегации РККА на проходившие там в то время большие военные маневры.
По возвращении из Чехословакии комдива Мерецкова включили в список советских военных советников, направлявшихся в Испанскую республику.
ИСПАНИЯ ВЗЫВАЕТ О ПОМОЩИ
Мятеж националистов
Из-за чего возникла гражданская война в Испании? Это конфликт между Второй Испанской республикой [41] и поддерживавшими ее левыми политическими партиями и организациями (республиканцы, лоялисты), с одной стороны, и крайне правыми националистами — с другой.
41
Вторая Испанская республика — нестабильный период в истории Испании между изгнанием короля Альфонсо XIII и триумфом военной диктатуры Франко.
В конце 1920-х и начале 1930-х годов в Испании шло постоянное противоборство между республиканцами и националистами — сторонниками Народного и Национального фронтов. В феврале 1936 года на парламентских выборах верх взял республиканский Народный фронт. Республиканцы освобождали политических заключенных из тюрем и конфисковывали земли церквей и монастырей. Правительство быстро левело. 1 мая 1936 года Народный фронт отметил военным парадом. Над марширующими колоннами колыхалось море красных знамен, реяли транспаранты с изображениями Маркса, Ленина и Сталина. Демонстранты пели «Интернационал». Тот, кто отваживался выкрикнуть «i Viva Espana!» («Да здравствует Испания»! — клич правых), слышал в ответ: «i Patria, no!», «i Viva Rusia!» («Нет Родине, ура России!»).
В сложившихся условиях власть в руки решают взять военные с целью наведения порядка и избавления Испании от «красной угрозы». Во главе военных стоял живший в Португалии Хосе Санхурхо.
Генерал Хосе Санхурхо был связан с реакционными кругами Германии и Италии, которые толкали его на фашистский переворот. Германский и итальянский генеральные штабы давно уже замыслили
свое вмешательство во внутренние дела Испании, основную ставку сделав на военных. Установив связь с генералом Санхурхо, верховное командование вооруженных сил Германии сразу поставило перед ним вопрос о подготовке мятежа, в осуществлении которого он может рассчитывать на «плечо немцев». В марте 1936 года Санхурхо побывал в Берлине, где получил заверения в оказании ему всей необходимой помощи. Затем он посетил Рим, и там его так же твердо заверили в поддержке. Германские и итальянские генштабисты помогли генералу в разработке плана переворота. Они утверждали, что успешная его реализация гарантирована, но только при выполнении двух условий: внезапность и быстрота проведения операции и военная интервенция Германии и Италии…Непосредственным руководителем восстания стал генерал Эмилио Мола. Ему удалось за короткое время скоординировать действия значительной части офицерства, фаланги [42] , испанских монархистов и прочих противников республиканских властей. По плану Молы, оппозиционные силы должны были, опираясь на войска, взять под контроль крупнейшие города и свергнуть правительство Народного фронта. Эту идею поддержали многие испанские генералы, в том числе и вполне либеральных взглядов.
42
Фаланга (исп. Falange Espanola)— фашистская политическая партия в Испании.
5 июня 1936 года Мола публикует документ с планом будущего восстания («Цели, методы и пути»), а позднее назначает дату и время — 17 июля в 17.00.
Мятеж действительно начался вечером 17 июля 1936 года в Испанском Марокко. Сначала восстали части в его столице — Мелилье, затем в остальных городах протектората. Главнокомандующий войсками в Марокко генерал Ромералес, не примкнувший к мятежу, отказался подавать в отставку и был расстрелян путчистами. Подобная судьба была уготована многим другим верным правительству офицерам. Безжалостно уничтожались и активисты левых партий.
Мусульмане-марокканцы поддержали мятеж в надежде на трофеи и свободу — руководители путча обещали солдатам, что им будет позволено обогатиться за счет имущества республиканцев, а марокканской элите — предоставление протекторату полной независимости. На протяжении всей войны марокканские части будут ударной силой испанских фашистов.
Под контроль мятежников безоговорочно перешли и другие испанские колонии: Канарские острова, Испанская Сахара, Испанская Гвинея.
18 июля радиостанция путчистов в городе Сеуты в испанской колониальной зоне Марокко несколько раз передала в эфир фразу «Над всей Испанией безоблачное небо», которая была условным сигналом к началу общегосударственного мятежа.
Правящие республиканские круги в Мадриде не придали серьезного внимания восстанию. А мятеж уже перекинулся на собственно Испанию и быстро расползался по стране. Власти Народного фронта не ожидали подобного.
19 июля по мадридскому радио выступила член парламента, вице-председатель Коммунистической партии Испании Долорес Ибаррури, призвав испанский народ подняться на защиту республики. Знаменитые слова из ее выступления: «Но пасаран!» — «Они не пройдут!» — стали боевым девизом республиканцев.
Республиканцы поднялись на борьбу, и на большей части Испании мятеж провалился.
20 июля погиб в авиакатастрофе Хосе Санхурхо, намеревавшийся вернуться из Португалии в захваченные повстанцами районы Испании. Равного ему по общепризнанности авторитета лидера у путчистов не было. В связи с гибелью Санхурхо было создано коллективное руководство из военных — Хунта национальной обороны под формальным руководством Карлоса Кабанельяса. Восставшие провозгласили себя «национальными силами» или националистами. Какой-то конкретной программы хунта не предложила, ограничившись лозунгами восстановления порядка, защиты церкви и религии и борьбы с «красными». О будущей форме правления пока не говорили, хотя своим символом националисты избрали прежний монархический красно-желто-красный флаг. Наиболее авторитетные мятежные генералы (Мола, Франко, Аранда, Кабанельяс) обратились к народу в печати и по радио с ярко выраженной либеральной риторикой.