Мерецков

Наступление началось 19 ноября. 4-я армия имела над немецкой тихвинской группировкой некоторый перевес в пехоте, артиллерии и минометах. Однако Мерецкова беспокоило отсутствие в его войсках устоявшейся организационной структуры: только две стрелковые дивизии и одна танковая бригада сохраняли свою обычную организацию, остальные части были сформированы из разнообразных и плохо сколоченных подразделений. Войска испытывали острую нехватку боеприпасов, особенно артиллерийских. И конечно, мало было бронетехники. 39-й мотокорпус генерала Арнима значительно превосходил 4-ю армию в танках.

И все-таки Мерецков обрушил на фашистов все имеющиеся в его распоряжении силы. Тихвин был обложен с трех сторон; командарм поставил задачу полностью окружить город. Необходимо перехватить дороги, идущие от него на запад, и тем самым прервать связь противника со своим тылом. Выполнением этой задачи занялись оперативные группы Иванова, Павловича и Яковлева. А фронтальные атаки на Тихвин повела дивизия Кошевого.

Наступление на всем фронте с первого дня обрело форму встречных боев. Противник не только оборонялся, а повсюду переходил в контратаки. Сражения отличались невероятной ожесточенностью. Советским войскам в кровавых схватках приходилось отвоевывать каждый метр.

Обе противоборствующие стороны ясно сознавали, какое значение имеет исход боев за Тихвин для судьбы Ленинграда, для всего северного фланга советско-германского фронта. В приказе командующего тихвинской группировкой гитлеровской армии говорилось: «Противник понял решающее значение Тихвина в боях на северном участке и прилагает все усилия, чтобы снова захватить его… Пусть же противник здесь, в русском болоте, натолкнется на германский гранит, и он не пройдет». А Мерецков в приказе по 4-й армии ставил войскам свою задачу: «Решительным штурмом города Тихвина с трех направлений уничтожить главные силы группировки противника, освободить железные дороги Тихвин — Волхов и Тихвин — Будогощь».

Михаил Цунц в хроникальных репортажах рассказывал о происходивших событиях вокруг Тихвина в те дни:

«…Нская часть. Накануне атаки было зачитано письмо, только что полученное от женщин-ленинградок. Казалось, оно было написано не чернилами — кровью. В нем говорилось, что после падения Тихвина и без того мизерная норма хлеба сокращена, что смертность в городе растет. Обжигающие и волнующие, как материнские слезы, слова взывали: воин, спаси нас, отбрось врага, мы ждем, голодая, замерзая, но не склоняя головы.

…Враг не только упорно оборонялся, но и бросался в контратаки. Завязались тяжелые кровопролитные бои. Перед 4-й Отдельной армией были отборные фашистские части, ранее не знавшие поражений. Захваченный нашими разведчиками "язык" нагло заявил на допросе: "Те, кто взял Париж, не могут сдать какой-то Тихвин".

…Мерецков постепенно сжимал кольцо окружения. Разведка донесла: противник начал переброску из Франции 61-й пехотной дивизии. По железной дороге ее переправляли до Чудова, а затем автотранспортом — в Тихвин. Мерецков дал задание авиации бомбить немецкие автоколонны, и она совершила ряд успешных налетов.

…В разгар боев за Тихвин Мерецкову задали вопрос: доволен ли он общим ходом событий?

— Нет, недоволен, — ответил он напрямик. — Правда, вражеский гарнизон слабеет, истекает кровью, мы тесним противника, перерезаем дороги, но подумайте: на кого работает время? К сожалению, не на нас. Каждый день пребывания немцев в Тихвине — это страшный день для Ленинграда. Нам не просто надо разгромить немцев, а сделать это скорее, как можно скорее и еще раз скорее…»

День за днем центральные газеты Советского Союза выходили с материалами о битве под Москвой. Рядом, как правило, печатались сообщения о наступлении войск под командованием генерала армии Мерецкова. В основном — о сражениях за Тихвин.

Наступление, однако, продвигалось медленно. Фронт был сильно растянут, части распылялись. Кирилл Афанасьевич принимает решение о перегруппировке сил. 5 декабря он сосредоточивает главные силы на левом фланге, пополняет войска людьми и боеприпасами. 7 декабря оборона противника западнее Тихвина была прорвана, передовые части вышли к Ситомле, создали угрозу перехвата единственной коммуникации тихвинской группировки гитлеровцев. 191-я и 65-я стрелковые дивизии вплотную придвинулись к Тихвину, 200 орудий и два дивизиона гвардейских минометов заняли огневые позиции.

Гальдер в тот день отметил в своем дневнике: «Противник производит массированные артиллерийские налеты на город. Наши войска физически переутомлены. Это состояние усугубляют морозы, достигающие 30—35 градусов. Из пяти наших танков только один может вести огонь. В 8-й танковой дивизии наличествовало 28 офицеров, 146 унтер-офицеров, 750 солдат».

8 декабря германское командование приняло решение об эвакуации Тихвина и отводе своих войск.

Ночь на 9 декабря была очень холодной. Дул порывистый ветер, бушевали снежные вихри. В городе завязались уличные бои, к полуночи сражение достигло кульминации. В три часа советские части заняли центр города, в пятом часу утра Тихвин был освобожден.

Для Кирилла Афанасьевича это были счастливые минуты. Вот она, долгожданная победа, к которой он и его люди шли в течение месяца непрерывных боев, когда сливались воедино дни и ночи, удачи и огорчения, атаки и отходы…

Утром, чуть поднялось над землей солнце, Мерецков уже был на узле связи. На проводе — Москва, он с радостью доложил Верховному: «Приказ Ставки выполнен, Тихвин взят».

Об этой победе 10 декабря Совинформбюро известило страну: «Вчера… наши войска во главе с генералом армии товарищем Мерецковым наголову разбили войска генерала Шмидта [83] и заняли город Тихвин. В боях за Тихвин разгромлены 12-я танковая, 18-я моторизованная и 61-я пехотная дивизии противника. Немцы оставили на поле боя более семи тысяч трупов. Остатки этих дивизий, переодевшись в крестьянское платье и бросив вооружение, разбежались в лесах в сторону Будогощь. Захвачены большие трофеи, которые подсчитываются».

83

Имелась в виду оперативная группа Шмидта, состоявшая из 39-го моторизованного и 28-го армейского корпусов.

Совинформбюро, конечно, поражение фашистов подало с определенным утрированием, чтобы показать позор отступающего врага, выразить не только ненависть, но и презрение, нравственное отвращение к нему.

Из-под Тихвина немцы «разбегались» планомерно, удерживая в своих руках тыловые коммуникации, оставляя сильные арьергарды в опорных пунктах, которые долго и с большими потерями штурмовала советская пехота. Как и под Москвой, противника — даже «в крестьянском платье» и «бросившего вооружение» — нигде не удалось ни окружить, ни отрезать.

Фашистские части не бежали куда глаза глядят, а отходили строго на запад за Волхов, повинуясь медленному выталкиванию их наступающими войсками. Это признает И.И. Федюнинский [84] , назвавший главным недостатком советского командования на тот период «неумение осуществлять энергичный и дерзкий маневр для обхода и охвата населенных пунктов противника. Поэтому в ряде случаев борьба за эти пункты затягивалась».

Генерал Гальдер написал в своем дневнике: «Отход от Тихвина совершается в полном порядке. Матчасть вывезена целиком. Удалось организовать снабжение горючим. Русские противодействия не оказывают… На фронте группы армий "Север" идут бои местного значения, которые не мешают спокойному и планомерному отходу наших частей на волховском участке фронта».

84

Генерал-майор И.И. Федюнинский в ноябре—декабре 1941 года командовал 54-й армией.