Мерей

Всё внутри кричало бежать отсюда, но если бы где-то прятался Андре или его человек, то уже давно бы напал, а значит, что никого здесь нет. Сделав над собой усилие, Мерей прошла дальше и тут же прижала руки ко рту, заглушая крик.

Чудовищная в своей жестокости картина предстала перед ней. У стены сидела женщина, в которой смутно угадывались черты хозяйки этой квартиры. Больше всего она напоминала сломанную куклу. Сквозь щель между плотными шторами пробивался свет. Его было недостаточно, чтобы в полной мере оценить масштаб трагедии, но хватало, чтобы убежать в ужасе.

Всюду был беспорядок, бурые пятна на полу, мебели и стенах. Прежде чем для жертвы всё закончилось, она явно пыталась вырваться, о чём свидетельствовали кровавые отпечатки ладоней на светлых обоях.

Прямо над головой женщины на стене было выведено: «Моя дорогая».

Стараясь дышать глубоко и ровно, Мерей подошла ближе. В руках у трупа была до боли знакомая рамка. Взяв её, девушка не обнаружила фото, вместо него был листок. Развернув его, она выругалась.

«Это только начало!»

Такое простое сообщение было вполне в духе Андре. Он всегда тяготел к театральности, а на его участие указывало всё. Смяв листок в руке, девушка достала телефон и быстро набрала хорошо знакомый номер. Спустя несколько гудков в трубке прозвучал голос Андре.

— Я так и знал, что ты позвонишь мне.

— Какого чёрта? Зачем ты сделал всё это? Зачем убил невинного человека? — тяжело дыша, выпалила она, стараясь не переходить на крик.

Учитывая, что тут произошло, соседям, видимо, было всё равно. За столько дней никто не вызвал полицию, а запах разложения уже потихоньку начал пробираться на лестничную площадку.

— Я бы не назвал эту женщину невинной, — усмехнулся он, — Но я рад, что ты оценила мой подарок.

— Я уже сказала, что не вернусь. Как ты вообще меня нашёл?

— У меня свои методы.

— Тогда почему просто не похитил? К чему весь этот театр?

— Это урок, моя дорогая. Ты думала, я с тобой шутить буду? Ты дала обещание и обязана его исполнить! — уже более жёстко произнёс он.

— Я не могу связать свою жизнь с тобой. Я никогда не смогу полюбить такое чудовище, как ты!

— Можешь не любить, но ты должна вернуться в клан, — флегматично парировал Андре, вложив в голос максимум безразличия.

— Я ничего тебе не должна!

— А вот тут ты ошибаешься. Но раз ты ещё не поняла, объясню более прямо. Я пробил всю твою деятельность и заметил, что ты два раза посещала один клуб. Думаю, тебе там понравилось. Поэтому я решил сделать тебе ещё один подарок. Через пару дней там будет концерт, и думаю, ты захочешь его посетить.

— Да чёрта с два! Я не настолько глупа, чтобы добровольно идти в пасть к волку.

— Тогда все, кто там окажутся в ночь концерта — умрут. Со мной целый отряд Могале, и поверь, они церемониться не станут. И предупреждая твой вопрос в духе: «А что скажет Фредерик?» сразу отвечу, что огонь отлично скрывает любые следы.

— Ты безумен, — прошептала она, и по щеке скатилась слеза.

То, о чём он говорил, не просто звучало безумно, это было безумием в чистом виде. Он готов был идти по трупам, только ради того, что бы заставить её вернуться.

— В этом виновата ты сама. Не стоило сбегать. Я могу сколько угодно бегать за тобой, но каждый раз, когда буду находить, я буду уничтожать всё, что тебе дорого. Ты ушла с кем-то из этого клуба, его я тоже найду и буду долго пытать. Подумай сама, стоят ли твои фантазии о свободе и мирной жизни таких жертв?

— Но при чём тут все они? Разве тебе не я нужна? — прокричала в трубку Мерей.

— Ты права, мне нужна только ты. Но если ты скрываешься, что мне ещё остаётся? Даже если я поймаю тебя и отвезу домой, ты всё равно попытаешься сбежать. Поэтому выбор за тобой. Так или иначе, но твои руки будут в крови.

— Ты чудовище!

— Ты не лучше. Буду ждать тебя после концерта у выхода из клуба. Если ровно в десять не увижу тебя на пороге, то Могале зайдут внутрь. Как видишь, я не шучу. Кстати, помнится, ты жаловалась на то, что я не хочу знакомиться с твоими друзьями, видимо, пришло время, ведь одной подружки оказалось мало, — протянул он, с нотками садизма в голосе, и насладившись произведённым эффектом, уже чуть более мягко добавил, — Посмотри, что ты со мной сделала. Я готов уничтожить этот мир, чтобы ты была моей.

От этих слов ноги подкосились, и девушка упала на колени. Пусть ей пришлось разорвать общение с мамой и друзьями, они всё ещё занимали место в сердце. Зная о её жалости к людям, он использовал это и был прав. Что бы они ни выбрала, её руки будут в крови. Напрямую или косвенно, это уже не имело значения.

Лёгкие сжало колючими тисками, делая каждый вдох настолько болезненным, что хотелось выть подобно дикому зверю. Это было поражение. В трубке послышался противный писк, свидетельствующий о том, что парень сбросил вызов.

Перед глазами был образ лучшей подруги с разорванным горлом. Ужасная рана, словно бордовая орхидея смотрела на неё с немым укором. Это был жестокий урок. Андре мог делать что угодно и не отказывал себе в удовольствиях. Он не мог издеваться над ней, как над обычными людьми, но моральное насилие, ничуть не хуже физического.

— Прости меня, — сквозь слёзы выдавила она, обращаясь к Анне.

Сердце стучало где-то в пятках, потому что всё было кончено. Стоило только отделаться от призраков прошлого, как они вернулись. Все планы и надежды снова пошли прахом, и всё из-за Андре. Его невозможно было переиграть, и он это доказал поставив жёсткий ультиматум.

Сохранить свободу и вечно убегать, или подчиниться и навеки потерять себя? Думая об этом, Мерей чувствовала себя несчастной бабочкой, угодившей в паутину. Каждый из вариантов значил для неё смерть.

Горячие слёзы текли по лицу, оставляя влажные борозды, которые тут же холодил пропахший кровью воздух. Это было только начало, он убил одного человека, потом будет сотня, а что дальше, неизвестно. Рано или поздно, люди обратят внимание на множественные смерти, но пока дойдут до истиной причины, придётся отстраивать новое кладбище, ведь на старом закончатся места.

«Неужели он готов пойти на такое, только для того, чтобы вернуть меня?» — подумала девушка, но мерзкий голосок внутреннего монстра подсказал ответ.

Андре ничем не отличался от других представителей клана. Возможно, все кантарры такие, но и она сама не человек.

Он уже давно уверовал в собственное превосходство. Забыл о том, что ломать, легче, чем строить, и её ждало то же самое. Через неделю, месяц, год или десяток лет, но она станет такой же. Бесчувственной, жестокой и кровожадной тварью. Ставящей развлечение выше жизни.