Мэри, или Танцы на лезвии

Мой новый знакомец молчал и эту неделю, и следующую. И тогда я решила сама наведаться к нему, презрев все приличия.

Уже давно я не одевалась никуда с такой тщательностью, не накладывала макияж мазок к мазку, как художник – краску на холст. Марго была бы довольна...

Зима... декабрь только начался, а морозы уже такие, что перехватывает дыхание. Привычка не носить шапку, а обходиться только капюшоном шубы сегодня явно меня подвела – пока добежала до стоянки, где была припаркована машина, едва не отморозила уши. И, разумеется, джип не вынес двухдневного стояния «на приколе» без прогрева и заводиться отказался напрочь. Чертыхаясь, я рылась в багажнике, припомнив, что буквально на прошлой неделе по случаю купила аэрозоль для холодного запуска двигателя. Но, как назло, чертов флакон куда-то закатился. Сапоги мои пижонские – лаковые ботфорты на тонкой кожаной подошве – совершенно не предназначены для мороза в тридцать с лишним градусов, а потому я уже прыгала на месте, как обмороженный заяц, когда ко мне подошел охранник стоянки:

– Проблемы?

Я вынырнула из-под задранного капота и замерла – красивый светловолосый парень в расстегнутой камуфляжной куртке, под которой виднелась только тонкая тельняшка. Однако... я успела забыть, живя в Испании, что на родине водятся такие красавчики... Он, кстати, тоже совершенно беззастенчиво меня разглядывал.

– Да... перемерзла... – еле выговорила я плохо слушающимися губами.

– Сейчас прикурим. – Охранник пошел в свою сторожку и вернулся с проводами и каким-то аппаратом.

Я уступила ему место у двигателя, а сама попробовала закурить, но ни руки, ни губы не слушались, и я просто выбросила так и незажженную сигарету.

– Может, чайку горячего? Или покрепче – морозец-то аховый? – предложил вдруг парень, поворачиваясь ко мне.

– Мне за руль...

– Ну, от чая-то ничего не случится. Сейчас заведу – и пойдем, а джип погреется пока. У меня и чайник горячий, только что согрел. С самого утра только кипяточком и спасаюсь.

М-да... болтливость никогда не значилась в списке моих любимых мужских качеств, и в Косте меня порой раздражала манера трепать языком там, где выгоднее помолчать. Новый знакомый нравился мне все меньше. Вот так, поведешься на красивый фасад, а за ним – трухлявый домик окажется...

Джип завелся, и я собралась уезжать, но настойчивый охранник держался за открытую дверь и явно был настроен на продолжение общения.

– Так что – чайку?

– Спасибо, в другой раз, – процедила я, про себя решив, что на ночь брошу машину во дворе – какая разница, где она замерзнет?

На лице охранника появилась обиженная гримаса. Не люблю я тех, кто считает, что им весь мир чем-то обязан. Ну и что, что морда смазливая? Я не должна с тобой чаи распивать. Некогда мне – и желания нет.

Однако парень не торопился закрыть дверь, и меня это разозлило.

– Руку убери! – враждебно велела я, и он рассмеялся:

– Все-все, не хотите – как хотите, не буду тянуть силой. Если что, обращайтесь, аккумулятор-то у вас аховый, а я всегда помогу. Лехой меня зовут.

– Поздравляю, – буркнула я, закрывая дверку, и выехала наконец со стоянки.

В морозы наш город продолжал жить прежней жизнью – ну да мы люди привычные. Разве что машин становилось чуть меньше да пешеходов почти не видно. Бегут-торопятся студентки, подпрыгивают нетерпеливо на пешеходном переходе. Ну еще бы – зато модно одеты, в коротких курточках, в джинсиках, даже полоска кожи у одной видна. Я включила печку и закурила, чуть приоткрыв окно. Интересно, что мне скажет Дмитрий? Удастся ли мне понять, кто убил отца? В том, что это убийство, я уже не сомневалась, и даже почти была уверена, что к нему причастен мой муж.

Секретарша смотрела на меня так, словно увидела ожившую мумию. У нее даже личико побледнело, а ярко накрашенные губы что-то зашептали.

– Вы... вы к Дмитрию Петровичу?

– К нему, – кивнула я, не собираясь отступать.

– А... сейчас...

Она метнулась в кабинет, потом выбежала и распахнула дверь:

– Проходите.

Дмитрий восседал в своем начальственном кресле, перед ним дымилась сигарета в пепельнице и стояла чашка кофе. Китель висел на спинке, рукава форменной рубашки были закатаны до локтей – в кабинете, несмотря на мороз за окном, было очень жарко: в углу работал обогреватель.

– Присаживайся, Мария. – Дмитрий даже не поздоровался, глубоко затянулся сигаретой.

Я села на стул наискосок от Дмитрия, перекинула ногу на ногу и расстегнула шубу.

– Ну, чем ты меня порадуешь?

– Я?! – Моему удивлению не было предела. – Я надеялась, что это ты меня порадуешь информацией.

– Слушай, девуля... а ты вечером что делаешь? – не обращая внимания на мои слова, спросил Дмитрий. – Не желаешь компанию мне составить? Я тут в одно местечко собрался...

– Нет, не желаю... вернее, мое решение будет зависеть от того, что ты мне скажешь по делу отца.

Я вынула сигареты и закурила, покачивая ногой и наблюдая, как меняется выражение лица моего собеседника. Дмитрий побагровел, достал из кармана брюк скомканный платок и суетливо вытер пот со лба. Глаза его вдруг сделались злыми.

– Я тебе вот что скажу... Не лезла бы ты туда, где не понимаешь.

– То есть?

– А вот и «то есть». Дело закрыто за недостаточностью улик – так понятно? Никто твоего папашу не убивал, сам умер – технаря обожрался и откинулся, понятно?

– А что ты так нервничаешь? – поинтересовалась я, стараясь сохранять спокойствие.

– Я?! – взвился Дмитрий. – С чего мне нервничать?! Там все чисто, не придерешься.

– Так покажи.

Он выпучил глаза так, словно я попросила достать мне звезду с неба:

– Что – показать?

– Как – что? Дело покажи. Дело об убийстве моего отца.

– Да ты дура, что ли?! О каком убийстве?! Не было там ничего – один голимый технарь в крови – и все! – заорал Дмитрий, выскакивая из-за стола с неожиданной для его комплекции прытью. – А что там эта старая кошелка напела, так... – И он осекся, замолчал.

Я внимательно наблюдала за ним, все сильнее убеждаясь в своей правоте – он знал гораздо больше, чем хотел сказать, и оговорка про тетю Валю не случайна. Интересно, Костя сам сюда приезжал или Арику поручил? Уроды... ну я с вами обоими посчитаюсь.

– Так что, Дима? – Я решила попробовать сыграть на другом: на его очевидном интересе ко мне. – Твое предложение встретиться вечером еще в силе?

От такой скорой и кардинальной перемены темы мой собеседник слегка обалдел:

– Что? А...

– Передумал? – Я без предисловий уселась на его стол и схватила Дмитрия за галстук, притягивая к себе, как на аркане. – А зря, господин зампрокурора, ой, зря...

– Погоди... погоди, ты что... – вяло отбивался Дмитрий, однако в глазах злость сменилась интересом. – Ма... Мария... прекрати... – Но я, пересилив себя, дотянулась до его губ и поцеловала.

«Тьфу, черт... только бы не стошнило...»

Повезло... Обалдевший зампрокурора, отфыркиваясь, как тюлень, пригладил растрепавшиеся на плеши волоски и довольно улыбнулся: