Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера)
Шрифт:
Король вздрогнул от радости и удивления. Он улыбнулся — и широкоплечий, полный, розовощёкий человек улыбнулся ему с зеркальной поверхности кошачьих зрачков.
— Батюшки мои! Ведь это же я, я! — закричал Король. — Теперь я наконец знаю, кто я такой! Да я же совсем не мудрец и не учёный! — Он откинул голову и радостно расхохотался. — Хо-хо! Ха-ха-ха! Теперь всё ясно! Никакая я не Мыслящая Личность! Я просто-напросто Весёлый Король!
Он замахал руками на разинувших рты Придворных.
— Эй, вы! Уберите все эти перья и бумаги! Порвите кожаные книги! Заройте в
Король снова громко расхохотался и обнял Первого Министра так крепко, что едва не задушил старика.
— Простите меня, мой верный друг, — крикнул он. — И налейте нам кубки да набейте нам трубки! Да зовите моих Скрипачей-Трубачей! А ты, моя радость, моё счастье, моя голубка, — обратился он к Королеве, — о, дай мне снова свою руку, и я никогда её не отпущу!
Слёзы счастья побежали по щекам Королевы, и Король нежно отёр их.
— Мне не нужно небесных звёзд, — шепнул он, — ведь мне светят твои глаза!
— Извините, если я помешала, но как же насчёт меня? — спросила Кошка.
— Так ты же получила Королевство! И корону! Чего тебе ещё надо? — нетерпеливо воскликнул Король.
— Вот ещё! — сказала Кошка. — Очень они мне нужны! Можете их оставить себе! Но, так как кошки не делают ничего даром, у меня будут две небольшие просьбы.
— Всё, что угодно! — воскликнул Король с царственным жестом. — Всё на свете!
— Я бы хотела время от времени, — сказала Кошка, — заходить во дворец и навещать…
— Меня? Пожалуйста! Милости просим! — перебил её Король.
— … Королеву, — невозмутимо продолжала Кошка.
— Ах, Королеву! Пожалуйста! В любое время! Ты нам поможешь сладить с мышами.
— А во-вторых, я прошу, — продолжала Кошка, — ожерелье из голубых и зелёных цветов, которое носит Королева.
— Бери и носи на здоровье! — весело сказал Король. — Оно, кстати, не особенно дорогое!
Королева, помедлив, расстегнула замок ожерелья и надела его на Кошку, обернув им всё её пушистое тельце от головы до хвоста.
А потом она обменялась с Кошкой долгим взглядом, и в этом взгляде были все тайны, которые королевы и кошки хранят в своих сердцах и никогда не выдают никому.
— Я принимаю каждую вторую пятницу, — сказала Королева, улыбнувшись Кошке.
— Я приду! — кивнула Кошка.
И с этими словами она повернулась и пошла к выходу. Хвост её развевался, как знамя, и ожерелье сияло на пушистой белой шёрстке.
— Минуточку! — крикнул Король, когда Кошка была уже у самой двери. — А вы уверены, что вы действительно заколдованный Принц? И ничего плохого не случилось бы, если бы я отрубил вам голову?
Кошка обернулась и серьёзно посмотрела на него. Потом она улыбнулась — чуть-чуть насмешливо.
— В чём можно быть уверенным в этом мире? До свиданья! — сказала она и, блеснув зелёными глазами, выскочила на крыльцо.
На лужайке она увидела Козу, которая любовалась своим отражением в бассейне у фонтана.
— Ты кто? — спросила Коза, когда Кошка проходила мимо.
— Я Кошка, которая смотрела на Короля, — отвечала Кошка.
— А
я, — сказала Коза, вздёрнув голову, — Коза Рогатая, которая идёт за малыми ребятами!— Да? — сказала Кошка. — А зачем?
Коза очень удивилась. Она никогда раньше об этом не думала. И вдруг ей показалось, что действительно совершенно незачем бодать малых ребят! Впервые в жизни она поняла, что занимается просто чепухой.
— Мн-не-е-е… — сказала она растерянно, — мне-е-е кажется, я и сама не знаю, зачем!
И она отошла в сторонку, чтобы хорошенько обдумать своё поведение.
На дорожке Кошка встретила большую Курицу, которая хлопала крыльями и кудахтала.
— Я Курица, которая несёт золотые яйца! — гордо прокудахтала она.
— Правда? — спросила Кошка. — А где же твои цыплята?
— Цыплята? — переспросила Курица, побледнев. — Ай-ай-ай, ведь у меня и правда нет цыплят! Теперь я поняла, чего мне всегда не хватало!
И она поспешила в курятник — поскорее снести простое яичко.
Плюх! Кто-то шлёпнулся на дорожку перед самым Кошкиным носом.
— Я Жаба, которая прыгала, скакала! — важно квакнула она.
— А попала в Царский дом? — сказала Кошка. — Я думаю, тебе всё же лучше было попасть в Болото!
— Квак! Ох, квак, это верно! — призналась жаба. — Кажется, я действительно дала маху!
Но Кошка, уже прошла дальше, помахивая поднятым хвостом, и её сине-зелёное ожерелье так и сияло на солнце.
Все, кто встретился с Кошкой, были счастливы, потому что они зажили по-новому. Коза, Курица и Жаба были счастливы потому, что они перестали заниматься чепухой; Придворные — потому, что они теперь весь день танцевали под музыку скрипачей и трубачей; Король — потому, что он больше ни о чём не думал. А Королева была счастлива по очень серьёзной причине — потому, что счастлив был Король.
И маленький Паж тоже был счастлив: он мог теперь сколько хочешь переливать чернила из бутылки в чернильницу и обратно и даже сажать кляксы — никто ему этого не запрещал.
Но счастливей всех был старый Министр.
Он написал Королевский Указ, и Король подписал его: чтобы по всей стране устроили пир на весь мир, и построили карусели и колёса смеха, и катались на них, и жили припеваючи. И не ссорились никогда!
А после этого старый Министр мог с чистой совестью отдохнуть от трудов праведных; и он провёл остаток своих дней, сидя на солнышке в качалке и не делая ровным счётом ничего…
А Кошка — Кошка так и бродит по свету в своём ожерелье и порой заглядывает людям в глаза. И тот, кто честно ответит на её взгляд, узнает, кто он такой.
Голос рассказчицы смолк, и в детской слышалось только тиканье стенных часов.
И вдруг Мэри Поппинс вздрогнула, словно проснувшись, и напустилась на ребят:
— Почему вы до сих пор не в постели, хотела бы я знать! Майкл, у тебя ведь, кажется, болели зубы? Джейн! Нечего таращить на меня глаза, я не дрессированный медведь!