Меркантильное поведение

– Иди сюда, - откладываю ноут на тумбочку. Тянусь к Макс руками, пока она не подходит и не забирается ко мне в постель, - массаж?

– Да, - выдыхает тихонько, - устала я.

– Вижу, - укладываю феечку на одеяло. Устраиваюсь у ножек, беру тюбик с кремом.

– Может, перенесем свадьбу, а? Я с каждым днем все больше похожа на танкер.

– На очень сексуальный танкер.

– Меня с банкета увезут прямо в роддом.

– Отлично, тогда я никогда не забуду дату свадьбы. Она будет одинаковой с днем рождения сына.

– У тебя кругом одни плюсы.

– Повезло родиться мужчиной, - улыбаюсь, нагло задирая халатик.

– У нас массаж, - Макс хлопает по халатику, - и все, - до сих пор смущается своей беременности и размеров. А мне нравится. Вся мягонькая, с налитой грудью, легковозбудимая из-за гормонов. Шикарная женщина.

Уверен – это у Макс не последняя беременность.

Некоторое время разминаю ей стопы, потом принимаюсь нежно поглаживать длинные ножки. Макс сопит и смущается, но не останавливает. Гормоны сделали свое дело – феечка хочет продолжения.

– Может, выключим свет? – пыхтит, теребя халатик.

– Нет, - развожу руки в стороны и распахиваю махровую ткань, - на такое только смотреть и смотреть, - шепчу сипло и возбужденно.

– Ты извращенец. У меня большой живот.

– Да, ты с ним очень красивая, - помогаю Макс подняться. Из всех поз теперь ее самая любимая сзади. Она скидывает полотенце с длинных волос и те оплетают ее точеное с аппетитными выпуклостями тело.

Макс кладет ладони на спинку кровати и прогибается, становясь на колени. Я прижимаюсь к ней сзади. Ладонями скольжу по потяжелевшей груди, по круглому животу, по бедрам. У феечки появилась пара ярких растяжек по бокам, но это вообще меня не смущает.

У всего есть цена. И вырастить ребенка внутри своего тела дело нелегкое. Нам мужчинам не дано это прочувствовать, но мы можем научиться ценить вклад женщины и быть благодарными за него.

Майка улетает на пол вместе с шортами. Прижимаюсь к спине Максим и нежно зацеловываю лопатки. Втягиваю немного иной запах тела. Во время беременности с ней хочется быть нежным. Никаких резких движений, только ласка и неспешность.

– Аххх, - вырывается стоном изо рта Макс, когда мой член медленно входит в ее тело. Она все влажная, успела возбудиться во время массажа.

Толкаюсь глубже, чувствуя тесноту вокруг своего ствола. Прикрываю глаза, концентрируясь на наших общих ощущениях.

Пальцами перекатываю соски, спускаюсь ладонью между ног. У Макс вся кожа жутко чувствительная сейчас, эрогенная зона теперь везде. Целую ушко, шею, покусываю за загривок. С каждой минутой наращиваю темп. Быстро, но плавно. Глубокого, но не до предела.

Я берегу ее всю. Боготворю.

Оргазм накрывает Максим быстро. Он теперь всегда за пару минут. Я пару раз шутил насчет ее скорострельности. Догоняю следом, кончаю внутрь и помогаю опуститься обессиленной на постель.

– Беременная нимфоманка, - в воркующем голосе Максим напрочь отсутствует стыд или сожаление, - ужас, да?

– Извращенец и нимфоманка. Мы хорошо друг другу подошли.

– Да. Но по тебе сразу было видно. Разве нормальный человек мог начать знакомство с фразы – я хочу купить вашу дочь?

– А вот ты была похожа на ангела, - располагаю Макс у себя под боком. Целую каждый пальчик на тонкой ладошке, на которую я на Новый год надел кольцо, - не зря говорят – внешность обманчива.

– Я и была ангелом. Немного заблудшим… но, нимфоманкой ты меня сделал, потом.

– Конечно, я мужчина, я виноват. Развратил.

– Да…

– Хорошо, когда в семье взаимопонимание. Правда?

– Угу, - Макс зевнула, - Настя писала, они с Вадимом на море на две недели улетают.

– Да, буду работать как проклятый, - кисну, вспоминая просьбу Вадима. Он сказал, Насте надо. Она устала видишь ли. Никаких моих возражений слушать не стал. Максимум, что обещал – иногда брать трубку.

На хрен я вообще с ним связался? Вот и сделай доброе дело.

Но ничего, с Пашей поработаем, вытащим наш бизнес и потом разбежимся. Все же мы с Вадимом никогда друзьями не станем. Отношения у нас рабочие, но натянутые. Только Настя с Макс нормально и дружат.

– Там в дверь звонят, - малышка тыкает локтем мне в бок.

– Слышу, - поднимаюсь с постели. Натягиваю шорты, - опять доставка? Что на этот раз – одежда или мебель?

– Я ничего не заказывала, - Макс возмущенно поджимает губки.

– Ладно, сейчас проверим, - отправляюсь открывать двери, - так, я не понял! Леша, какого хрена?

– Леша? – раздается из спальни и Макс выходит оттуда в халате. Леше – водителю Вадима улыбается, - точно, я забыла.

– Это что за мяукающая коробка? Вези обратно! – не позволяю Алексею протиснуться внутрь с переноской.

– Гордей, - Макс уже рядом. Она сдержанно улыбается и аккуратно за руку отводит меня в сторону, - я Насте обещала. Это только на неделю.

– Макс! Нам своих не хватает? Пусть Леша этих ушлепков Настиным родителям отвезет.

– Ну Гордей, не унимается Макс. Оборачиваюсь на Лешу, который вероломно оставил переноску в дверях и уже скрылся в закрывающемся лифте. Да как так?!

– Стоять, черт!

– Они милые, - Макс хлопнула дверью, - и родители Персика и Кокоса. Едят один корм, спят вместе. Они совсем не будут мешать. Тимон и Пумба, классно же.

– Не классно, Макс. Не классно, - растерянно смотрю на надвигающуюся катастрофу. Мои ушепки вместе с Бусей стадом выбегают из спальни, заслышав мяуканье.

У Макс точно отказало критическое мышление из-за беременных гормонов. Иначе бы она понимала, какая катастрофа нас ожидает. Они от нашей квартиры камня на камне не оставят. И в дом мы переем ровно через неделю, как их сдадим обратно. Если выживем, конечно.

– Меньше трагизма в глазах, - Макс свела бровки домиком к переносице. Расстегнула пальчиком молнию и впустила к нам в квартиру двух матерых кошаков. Те мгновенно сориентировались, осмотрелись и ломанулись в кухню, махая пушистыми серыми хвостами.

– Знают куда бежать, сволочи, - зажмуриваюсь, услышав лязгат мисок и кошачьи завывания. Непонятно, уснем ли мы теперь, пока в кухне будет идти война за территорию, - ты взяла, ты и разбирайся.

– Гордей, - в голосе Максим послышался укор.

– Я тебя люблю, феечка. Я на тебе женюсь и даже на роды с тобой пойду.

– Но…

– Господи, побежали в спальню, пока они до нас не добрались. Забаррикадируемся и выйдем только утром. Поздравив выживших.

– Знаешь, - Макс протянула, слушая как со столешницы упала и разбилась ваза и завыла Буся, - а давай.