Меркурианские заметки

Но это всё от случая к случаю. Мы же хотели посмотреть на животных. Мы действительно видели несколько мальков, миниатюрных ночных разноногих кошмаров, совсем не крупных. Они довольно редки, так как земные спортсмены, обладающие хорошей меткостью, начали охотиться на них. В конце концов они вымрут так же, как земные носороги.

Но Уайрику повезло. Довольно скоро впереди показалась небольшая гора. Это рисгроук — попробуйте выговорить это название — высотой в пятьдесят футов и в два раза уродливее на вид. Когда он замечает вас или обнаруживает своими длинными антеннами, он начинает рычать. Гид остановил нас в трёхстах ярдах от него. И это хорошо, потому что это существо пускает в ход всё, что у него есть. Из блестящей влажной шишки на голове оно стреляет — вы не поверите, шеф, — электричеством! Длинные искры, примерно в 100.000 вольт.

Когда эта штука понеслась на нас, как ракета-экспресс, нас всех парализовало, кроме проводника. Он выстрелил из своего мушкетона, и тогда мы всё вспомнили, что у нас всё ещё есть пальцы на спусковых крючках. У рисгроука оказалась аллергия на пули. В конце концов, он осел, как приземлившийся цеппелин. Гид не давал нам подойти к нему в течение десяти минут. Мы потом поняли почему.

Его шишка внезапно взорвалась. Разряда было достаточно, чтобы убить электрическим током целую армию. Когда это произошло, он окончательно представился. Шкура будет выставлена в качестве трофея в охотничьем домике Кранто. Это наша общая заслуга.

Способ, которым он собирает электроэнергию, является одним из самых привлекательных научных придумок природы. Рисгроук бежит на ночную сторону, где-то внутри накапливает холод. Затем он переходит на дневную сторону и накапливает тепло. Между «холодным» и «тёплым» отделениями находится термогенератор, вырабатывающий электроэнергию за счёт разности температур. Эти рисгроуки очень умны. Если приложить к их холодному плечу их горячую ногу, обязательно полетят искры.

Орби, наблюдая, как я опускаюсь на колено и стреляю, говорит, что я бы идеально подошёл для фильма «храбрец в джунглях». Предполагает, что я бы хорошо смотрелся при возрождении Тарзана, благородного персонажа двадцатого века. Увидите, как взлетят мои ракеты, когда я появлюсь в Голливуде!

Доктор Ронсон Халберт был сегодня в городе, он был взволнован, как при пожаре. Дени сказал мне, чтобы я оставил его в покое, шеф, потому что он станет главной новостью. Послезавтра будет испытание его атоморазрушителей. Я пробуду здесь до тех пор — надеюсь, и дольше. Пожелайте мне удачи!

Думаю, эта статья о охоте на крупную дичь убедит вас в том, что я отличный журналист, каковым я и являюсь на самом деле. Не пытайтесь это отрицать. Рик.

Двадцать шестое мая. Полночь.

Дорогой Рик:

Я думаю, ты хороший поэт. Браун.

Двадцать седьмого мая, полдень.

Уважаемый шеф:

Давайте сложим оружие. Послушайте. Сегодня утром в мою дверь постучали. Вошёл доктор Ронсон Халберт. Он сказал, что хочет узнать новости о Земле, и решил, что я, как журналист, должен знать всё.

Ну, вот он и сидел, шеф, с самым тоскующим видом, глядя на свою тарелку, пока я рассказывал. Каждый раз, когда я говорил «Земля», он подпрыгивал, как будто я втыкал в него булавку. Можете говорить что угодно, но изгнание — ужасная вещь.

Я видел, как этот человек изнывал от желания вернуться, вдохнуть этот чудесный, пропитанный запахом Земли воздух. Он хотел жить в условиях земного притяжения, в которых был рождён. Я знаю, что он жаждет видеть вокруг себя лица, похожие на его собственные, а не на тех горгулий, которых природа создала в других мирах. Он живёт в муках, шеф. Я бы не пожелал такой участи своему злейшему врагу.

Вскоре он заплакал как младенец, и мне пришлось дать ему пару глотков меркурианской водки, чтобы привести его в чувство. Затем он заговорил, и меня пришлось приводить в чувство таким же образом. Это была похоронная песнь, горе жизни в других мирах, среди чуждых существ и в суровой окружающей среде. Но больше всего было боли от изгнания.

Затем он рассказал мне всё о сильном взрыве, который унёс его с Земли. Он начал осваивать атомную энергетику там, в своей мастерской в Форт-Уэйне. Он получал её небольшими порциями, используя небольшое количество активированного топлива. Он надеялся усовершенствовать этот процесс до такой степени, что его можно было бы использовать в промышленности. Затем произошла катастрофа — взрыв, в результате которого погибло 25 000 человек и образовалась яма глубиной в полмили. По его оценкам, тогда взорвался целый фунт вещества.

Затем, продолжая говорить, он снова заплакал. Шеф, вы знаете, что всё это произошло вовсе не по его вине и не преднамеренно? Он уверен, что это произошло из-за невнимательности его помощника. Он принял самые тщательные меры предосторожности на случай разных грозящих опасностей. Но он не может доказать свою точку зрения, потому что его ассистент тогда же и был взорван. Сам факт того, что Халберт уехал на своей машине и во время взрыва находился за много миль оттуда, выставлял его в невыгодном свете.

Остальное вы знаете, шеф. Судебный процесс, намёки на то, что он стремился править Землёй, и прочая чушь, приговор к изгнанию до конца своих дней — за убийство 25 000 человек. Убийство? Шеф, да этот парень не наступил бы на ногу даже ничтожному скунсу, человеку или кому-то ещё. Он гуманист, или я не Эстон Уайрик, лучший журналист по эту сторону Ориона. Так что вы можете себе представить, как этот приговор разъедал его душу все эти годы.

Но он не сдался и не ожесточился. Он по-прежнему хочет подарить цивилизации атомную энергию. Три года назад меркурианцы наконец-то проспонсировали его. С тех пор он работает над этим усерднее, чем раб. Его успех на шахте будет означать использование атомной энергии по всей Системе. И он говорит, что, если всё сработает, он отправит чертежи на Землю — анонимно!

Шеф, вы слишком коммерциализированы, чтобы оценить подобные вещи. Но я в глубине души поэт, так что для меня это стоящее дело. Возьмите ту заметку, которую я посылаю вам по радио, и напечатайте её слово в слово. Не позволяйте никому из ваших редакторов прикасаться к ней, иначе, да поможет мне бог, я разнесу офис вдребезги, когда вернусь.

Мы должны заняться делом Халберта, шеф. Мы должны распространить правду о нём по всей Системе. Мы можем подготовить почву для того, чтобы, когда и если его атомная энергетика заработает, он получил полное помилование, которого заслуживает. Завтра испытания, и это будет здорово и для «Мультипланетника» тоже. Всё готово, шеф? Отвечайте немедленно. Рик.

Двадцать седьмого мая, три часа десять минут пополудни.

Дорогой Рик:

Ты сумасшедший фанатик! Дело доктора Халберта закрыто, на него наложено табу. Оно обложено динамитом. Конгресс учёных заблокирует «Мультипланетник» на ближайшие два века, если мы дадим тебе дорогу. Отстань, придурок. Это из-за супа, водки или Орби? Браун.

Двадцать седьмого мая, с шести до девяти вечера.

Уважаемый шеф:

С каких это пор гуманитарными науками управляет кто-то, кроме великого арбитра — общественного мнения? С успехом атомной энергии Халберта моя история вызовет бунт от этого места до Гермеса включительно, если умники в Конгрессе не наградят его Почётным Космическим Крестом!