Мертва и опасна

У нее три года не было матери. Настоящей матери. Натали Прайс не в счет. Вдруг время утеряно безвозвратно, и мы никогда не будем близки, как раньше?

Я губ сорвался тихий вздох. К четырехэтажному зданию школы подъехал автобус. Двери открылись, и дети начали выходить один за другим с рюкзаками на плечах. Я замерла, боясь упустить момент. Но нет. Вот появилась и она. Вышла, небрежным движением встряхнула густую копну каштановых волос и что-то шепнула другой девочке с русым конским хвостом на затылке. Они с заговорщицким видом отошли в сторонку, перебросились парой слов и…

Подружка пошла к школе, а Изабелла (в прошлом моя умница дочь, никогда не доставляющая проблем) накинула на голову капюшон курточки и быстро зашагала в противоположную сторону. Куда? Да черти ее знают! Проклятье! Джефф ведь говорил, что в прошлый раз Изабеллу арестовали, когда она расписывала стены граффити вместо школы. Неужели, повторяет финт?

Я грязно выругалась, чего никогда не позволяла себе в бытность мамы этой «чудо»-девочки, и на некотором расстоянии поехала за ней. А что было делать? Умыть руки, когда мой ребёнок отправился искать неприятности?

Смешно, не правда ли? В прежней жизни мне не раз говорили: «Подожди, вот станет она подростком, взвоешь». А я не верила. Не представляла, что такое возможно. Дочка ведь росла рассудительной и послушной, хорошо училась, истерик, как некоторые другие дети, не закатывала. Но вот поди ж ты. Теперь она малолетняя преступница, успевшая побывать в полицейском участке. Но это не послужило уроком. Она вновь сбегает!

И я должна держаться в стороне? Забыть о существовании дочери, пока Джордан не перестанет быть проблемой? Да я лучше его закажу, честное слово! И поскорее!

Мое предположение оказалось верным. Через пятнадцать минут пути Изабелла свернула в переулок. Остановилась у невзрачной серой стены. Сняла рюкзак, достала баллончики с краской.

Я только глаза закатила.

Значит, заранее готовилась. Положила их вместо учебников и тетрадей.

И куда смотрит Рон Прайс? Тоже мне отец!

Да, я собиралась держаться в стороне. Ничего не предпринимать. Но… но…

Я подъехала ближе и посигналила.

Дочь аж подпрыгнула, выронила баллончик, который приготовила к использованию.

– Вы? – изумилась она, когда я опустила стекло. – Какого черта?

Я с трудом сдержала новое ругательство. Мама Изабеллы не ругается. Это только бездетной Сирене позволено.

– Ехала с деловой встречи и увидела, как ты топаешь по улице с заговорщицким видом. Хотя должна быть в школе. Разве нет?

– И решили проследить? – она яростно прищурилась.

– Да, – призналась я с вызовом. – Джефф сказал, тебя недавно арестовывали. И именно за это, – я кивнула на валяющиеся под ногами баллончики. – Собирай имущество и садись в машину. Будешь паинькой, сохраню твой секрет.

Судя по выражению лица, она собиралась послать меня в места для прогулок непредназначенные. Но что-то в моем голосе заставило передумать. Или сам голос. Я специально училась говорить иначе, чем Адель, изменить голос. И всё же во многом он оставался моим. Прежним.

– Вы с ним спите, да? С дядей Джеффом? – спросила Изабелла в лоб, когда мы проехали полквартала.

Я чуть руль не выпустила от неожиданности.

Да-а-а, надо привыкать, что дочке больше не одиннадцать.

– Нет. Мы познакомились несколько дней назад по работе. И, кстати, он не в моем вкусе.

– Зачем же вы пригласили его и нас на выставку?

Я чувствовала ее прожигающий взгляд. И это мешало сосредоточиться. И вообще мыслить здраво.

– Так получилось. Мы говорили о моей профессии, и я упомянула открывающуюся выставку. И тут как раз позвонил твой отец. С новостями о твоем аресте. В общем, всё совпало. Так бывает. Иногда.

Изабелла усмехнулась и спросила:

– Куда вы меня везете?

– Отвезу тебя домой, когда соизволишь назвать адрес. В школу ты явно сегодня идти откажешься. Но сначала немного поболтаем, – я свернула на стоянку возле супермаркета.

– Зачем? – она посмотрела волком.

– Просто я вижу, что у тебя проблемы. И знаю, что… – я запнулась, стараясь подобрать правильные слова, чтобы всё не испортить. – Знаю, что тебе нелегко сейчас. И понимаю. Я сама рано осталась без мамы. А папы… папы не всегда понимают дочек. Особенно повзрослевших дочек.

Изабелла недовольно свела брови. Я видела в ее глазах борьбу. Она жаждала нагрубить и уйти. Но в то же время какая-то ее часть хотела остаться. Быть может, в глубине души моя дочь чувствовала, что я не посторонняя.

– Рон не понимает, что граффити тоже искусство, – проговорила Изабелла сердито. – Он вообще ничего не понимает.

– Рон? – переспросила я.

Она зовет приемного отца по имени? Не папой?

– Его жену я называла Натали, – отчеканила Изабелла, поняв причину удивления. – Она была хорошей. В общем и целом. Но я не их с Роном дочь.

– Знаю. Джефф говорил, что ты приемная.

– Что-то больно много он обо мне говорил, – Изабелла снова глянула с подозрением. – Вы же утверждаете, что едва знакомы.

– Это он сказал на выставке. После твоего ухода. Пытался объяснить твою… нелюдимость. Он опустил подробности. Я лишь поняла, что твои настоящие родители…

– Мертвы? – подсказала Изабелла и отвернулась. – Так и есть. Автомобильная авария.

Моя дочь в общем-то не лгала. Такова была легенда. Ее легенда.

Картрайт выяснил вчера, что до удочерения ее якобы звали Агнесс Донахи. Она жила в другом штате и переехала сюда с родителями за пару месяцев до аварии. Аварии, унесшей жизнь матери и отца. Так как другой родни у Агнесс не было, ей нашли приемных мать и отца. Шеф установил, что семья Донахи существовала. И попала в ДТП. Но, вероятно, погибли тогда не двое, а все трое. Имя Агнесс использовали, чтобы Изабелла Деларо навсегда прекратила существовать и превратилась в другую девочку.

– Мне жаль, – проговорила я тихо, стараясь, чтобы она поверила в мою искренность.

Изабелла лишь передернула плечами.

– Жизнь – боль.

Вот уж, действительно, подходящий ответ для проблемного подростка.

Хотелось так о многом ее спросить. Но я понимала, что лучше не лезть в душу. Рано.

– Почему ты пропускаешь школу? – задала я вопрос о насущном. – Рисовать на стенах можно и в другое время. А прогулы создадут тебе дополнительные проблемы.

– Плевать, – бросила Изабелла сердито, явно не обрадовавшись теме разговора. – Терпеть не могу школу.