Мертвая бабочка

– И даже если мы умрем, то не успеем испытать сожаления об этом, не успеем почувствовать грусть и печаль, потому что окончательная смерть для нас - это отсутствие разума, отсутствие мыслей и чувств. Наше отсутствие делающее смерть не такой страшной, какой она есть.

– О! Вижу, ты поняла нашу философию жизни, - одобрительно кивнула она, поднимаясь со стульчика возле рояля, - и смерти. Из людей, ближе всего к истинному пониманию этих слов, пожалуй, только атеисты. Только они не знают наверняка, в отличие от нас.

– Подожди, но и мы не знаем наверняка, - возразила я, искоса наблюдая за довольным Константином. Видимо ему нравились такие дискуссии, и с этой стороны его приглашение Фриды выглядело совсем по-другому.

– Мы умирали не на всегда, кто знает, что такое окончательная смерть?

– София, твоё предположение тоже верно, но факт остается фактом - ни один из нас не может рассказать, что он увидел там, за гранью. Те, чувства, которые мы описывали - предшествовали нашему пробуждению, тому моменту, когда мы уже были здесь. Когда воскресали. Но когда наши сердца не бьются, когда кровь перестает течь по венам и лишь паразит продолжает жить, запуская процесс восстановления... тогда по ту сторону нас встречает полное безмолвие и пустота.

– Ладно, дамы, по-моему в этот день такие разговоры лучше вести поздно ночь, после сытого ужина на веранде при свечах или свете звезд. С дорогими сигарами в руках или трубкой, за партией в нарды или шахматы. Тогда, мне кажется, они уместны. Сейчас это выглядит несколько наивно, чем есть на самом деле. Разговоры о вечном до завтрака? Нет уж спасибо, - иронично прервал нас Константин, поднимаясь с дивана, - так что я попрошу вас пройти за мной и проследовать в первую гостиную. Я слышу, как Принц заканчивает приготовления, нас ждет вкусный завтрак, необходимый Софии после тяжелого отката...

– О! Прости, Константин, что перебиваю! София, как ты себя чувствуешь?
– Фрида бесцеремонно прервала Константина, чтобы с неподдельной заботой в голосе спросить о моем самочувствии.

– Нормально, это же был не первый откат. И боюсь, что не последний. Единственное, очень хочется есть, - и я недовольно скривилась, - Константин, ты был прав, пить кровь лучше из горла, вкус из чашки совершенно другой.

– Маркус проводил исследования на эту тему, - согласно кивнула Фрида, - он считает, что питаясь непосредственно от тела человека, вместе с кровью мы поглощаем и пот, и соль, и прочие микроэлементы, которые содержаться в коже человека. Я не знаю, чем закончились его исследования на эту тему, но мысль интересная, не правда ли?

– Тебе его не хватает, правда?
– внезапно спросил Константин.

– Да, разумеется, - спокойно ответила девушка и подняла руки, чтобы рассмотреть свой маникюр. Стандартная уловка, чтобы скрыть свои чувства. Очень символичный жест.
– Но это не мешает ему быть засранцем и живодером. Мерзавцем и чокнутым. Он гений, но гений сумасшедший, одержимый своими идеями и... любовью, - последнее слово она выделила с этаким гадливым придыханием, от которого стало тошно.

– Что ты имеешь в виду?
– спросила я.

– Он любит влюбляться и преследовать женщин, любит мучить их, если начинает сомневаться в ответных чувствах. Это его мания, мне повезло, что ко мне он не испытывал подобного рода чувств, но позже, когда я ушла, он попытался провернуть один из своих номеров со мной. Решил, что я должно принадлежать ему всегда. Безумец, как я уже говорила. Мне повезло, тогда уже существовал совет вампиров, которые с понимание отнеслись к моим словам и запретили Маркусу приближаться ко мне. Иногда мне кажется, что они так поступили из-за моих способностей, моих умений, которые высоко ценил сам Маркус и многие другие ученые нашего племени. А мягкое наказание, которое получил мой создатель из-за его абсолютного гения, и из-за тех исследований, о которых мне так и не удалось точно ничего узнать.

– Тайна совета, а, Фрида?
– загадочно усмехнулся Константин, - загадка последнего века, все только и говорят об этом. А ещё о том, что эти исследования скоро перейдут в финальную стадию, и мы узнаем правду.

– О чем вы?
– не поняла я.

– Как-нибудь в другой раз расскажу.

– Знаете, почему у Маркуса был только один ребенок и это я? Именно потому, что он всегда боялся, что его дитя у него отнимут, если он позволит себе лишнее. Поэтому он развлекается только с людскими девушками.

– Это звучит как-то... ужасно, - тихо пробормотала я, туша сигарету и поднимаясь.

– Это наш мир, привыкай. Каждый сходит с ума по-своему. Как только Маркус перейдет определенную черту, его отправят в нашу тюрьму, где он провалиться в кому на долгие века.

– Тюрьма? У нас есть тюрьма?
– удивленно воскликнула я.

– О, не то, что ты подумала. Просто катакомбы под Парижем, где находятся гробы, и содержаться вампиры, нарушившие наши основные законы и не имеющие смягченных обстоятельств или сильных защитников, чтобы избежать этой участи. Они там лежат несколько столетий, потом их выпускают, адаптируют и следят - если они опять берутся за старое, то их уже убивают.

– Значит тюрьма, - пробормотала я, чувствуя, как покрываюсь холодным потом изнутри. Это меня ждет, если я убью своего создателя. Боже, спаси и сохрани... на что же я подписалась?

В первой гостиной меня ожидал действительно сюрприз, правда совсем не такой, какой бы я хотела.

Там были люди, нарядные, красивые люди, от которых очень приятно пахло. Их было трое, две девушки и один юноша, они сидели на диванах, приняв позы кукол с застывшими, безразличными лицами.

– Что за черт?
– недоуменно воскликнула я.

– Это мой главный подарок тебе, София!
– торжественно произнес Константин, сделав приглашающий жест и широко улыбнувшись.

– С ума сойти, сразу три!
– восхитилась Фрида, - это же бешеных денег стоит! Константин, почему ты...?

– Потому что это первое день рождения Софии и последнее из человеческих дней. Её настоящий год начнется осенью... и меня уже рядом с ней не будет. Так что это мой прощальный подарок, - и он чуть склонился вперед, подчеркивая свои слова.

– Я не понимаю, - наморщив лоб, я провела по нему рукой и подошла к ближайшему дивану, на котором сидела девушка. Чуть склонившись над ней, я сделала глубокий вздох и принюхалась.
– Кто они?

– Правда, обворожительный запах?
– чуть горьковато сказала Фрида, - эти люди большую часть своей жизни провели в специальных домах, где их кормили определенной пищей с определенными добавками, где за ними следили, как за произведениями искусства. Их мыли специальными растворами, делающими их запах просто неповторимым. Они не имеют разума, не имеют чувств, как роботы... особая пища.