Мертвец Его Величества Том 3

Впрочем, не думаю, что Винсенте соврал. В подтверждение своих слов мне был предложен отрывок из этого трактата. Часть записей, в которых Хернандо описывал свою жизнь до обращения в лича. Полностью оценить достоверность я, по понятным причинам, не мог, но каких-то критических противоречий в тексте не обнаружил, всё выглядело правдоподобно. Это очень ценные знания. Я уже достаточно долго топчусь на месте, понемногу расширяя свои возможности, конечно, но не получая качественного роста. А качественный рывок нужен, и нужен ещё вчера, как это всегда и бывает.

— Слушай, а может, пошьём мне костюм? Ну как те, что…

— Я знаю, о чём ты, Арантир, — прервала меня Алиса. — Нет, мы не будем шить тебе такой костюм.

Балахон мне не нравился. Не могу объяснить, чем именно, впечатление на гостей я произвёл именно то, о котором говорила Алиса. Люди были выбиты из колеи, потому что балахон — это нормально для личей и некромантов, да и маги ими пользовались иногда. И одновременно вся обстановка вокруг резко выбивалась из ожиданий. Очень мало нежити, везде чисто, светло. Никто не тащит сопротивляющихся жертв на алтари, скелеты не обтянуты гниющим мясом… не знаю, каким там ещё ожидания при мысли о логове могущественного некроманта? А, не подземелье затхлое, а просторное проветриваемое помещение. Короче, разрыв шаблонов.

— Почему нет? Костюмы всегда в моде.

Жена вздохнула.

— Арантир. Ты — обтянутый кожей скелет. Костюм на тебе будет смотреться, как… На вешалке. Поэтому стой спокойно и не отвлекай меня!

— А может, доспехи? Рыцари смерти выглядят внушительно.

— Ты какой посыл хочешь давать? Смотрите, я завоеватель, всех вас сейчас поубиваю?

— Ну, нет… — признал я. — Но доспехи смотрятся круто! А если сделать из железа, а потом перегнать в золото!

Алиса ударила себя ладонью по лицу. Я серьёзно! Ура мне! Я расширил культуру этого мира новым жестом!

— Арантир, ты что, мальчишка?

— В глубине души любого настоящего мужчины сидит не наигравшийся в детстве мальчик.

— Кошмар… — протянула девушка. — В доспехи играйся со своими кузнецами, меня в это не втягивай. И, если на тебя начнут нападать все соседи, я скажу, что предупреждала.

Пожимаю плечами.

— Так на меня уже собираются нападать все соседи, кашу маслом не испорчу. И идею точно обдумаю.

Но доспехи надо делать с умом. Меньше всего я хочу потратить пару месяцев на работу, облачиться, заглянуть в зеркало и увидеть косплей Кощея Бессмертного. И неважно, что никто, кроме меня, ничего не заметит. Я буду знать! Это самое ужасное.

Глава 26

— А если хрякнет? — деловито спросил Черногор.

— Не хрякнет! — с достоинством отозвался Бйормикл.

Два дворфа говорили о новом паровом двигателе. История этой парочки, возможно, станет целой легендой, особенно Бйормикла. Черногора на их языке зовут Бракдрагр, но это имя нормально переводится. Бйормикл перевести тоже можно, но получится нецензурно. Бйор как герой того анекдота — можешь построить два прекрасных города, быть великолепным командиром, завоевать множество земель, но стоит один раз… В общем, он у нас Бйор, а как его там звали до, никто не говорит, только посмеиваются.

В общем, эти двое сначала рванули в шахты, признавшись, что кузнечное дело их никогда не привлекало. Однако в моей шахте они увидели вагонетки на тросах, тягаемые паровым двигателем. Вагонетки дворфы уже применяли, даже придумали для них систему тросов блоков. Сложная установка с отдельной вертикальной шахтой, где держали несколько блоков. Если очень просто, то большой блок (в смысле булыжник) тросами цеплялся к вагонетке. Под собственным весом летел вниз, тягая вагонетку по рельсам. А потом к тяжёлому блоку цеплялось несколько мелких, чтобы поднять обратно на исходную. И таким вот Макаром вся эта машинерия облегчала труд. Немного.

Новинкой для дворфов стали паровые двигатели. И парочка закадычных друзей захотела воткнуть такой прямо на вагонетку, чтобы не мучиться с блоками. Мне пришлось их разочаровать, устанавливать паровой двигатель внутри шахты опасно, по многим причинам, как минимум до создания мощной вентиляционной системы. А подобная система требовала куда более мощных двигателей, чем мы могли собрать. Ведь с паровиками мы как сидели, так и сидим. Есть несколько прототипов, довольно мощных, но это именно прототипы, на них отрабатывают разные решения, надёжностью они не отличаются. Есть «малыши» — маломощные, зато небольшие и надёжные двигатели, применяемые на всей технике, то есть паровозиках, экскаваторах и прочем. Есть тяжеловесы — промышленные паровики, мощные и относительно надёжные, но запредельно тяжёлые.

Теперь у нас была новая сталь, и началась разработка новых двигателей. В защищённом цеху перед нами скелеты сейчас как раз тестировали новую модель. Реально новую. С прежними характеристиками материалов мы банально не могли реализовать многие технические решения, а теперь можем. И новый паровой двигатель, при практически той же массе и габаритах (ну немного побольше стал), выдавал уже куда большую мощность. В теории. Сейчас первый раз его на полную разгоняли, тестировали основной режим работы.

Если учитывать, что нефти я пока так и не нашёл, в сторону бензиновых ДВС даже не смотрю. Смысл? Насколько я знаю, паровики имеют довольно большой потенциал развития, не реализованный в нашем мире полностью просто из-за ненадобности. Поэтому я параллельно развиваю и маленькие двигатели, надеясь довести их до сколько-нибудь вменяемого аналога ДВС, чтобы получить в перспективе автомобили и прочие средства передвижения, и большие паровики, промышленные.

Промышленные паровые двигатели в перспективе станут тепловыми электростанциями… В очень далёкой перспективе. Только мне известно, что на высокую эффективность можно выйти только при использовании турбин. А получить турбины можно, только создавая всё новые, более совершенные, устройства. Поэтому строим, используем, смотрим, что можно усовершенствовать, строим снова.

Следующий агрегат, который я хочу создать — двигатель на светильном газе. Пока за него не брался из-за всё тех же сталей. Как же парадоксально получается. Агрегаты, которые в веке двадцатом строили из обычного бросового металла, для меня являются недостижимыми чисто технически. Вот они, наглядные примеры, подтверждающие работу закона диалектики о переходе количественных изменений в качественные. В двадцатом веке школьники в СССР на коленке радиоприёмники собирали, чисто по приколу. У для меня и маленькая электрическая цепь — целое действо, требующее дефицитных ресурсов и кропотливой работы.

Тем временем агрегат дворфов работал. Наверное, пора вводить практику сохранения имён конструкторов в истории, для потомков, так сказать. Как только Тип 3 войдёт в серию, назову её Мушкетом Ярополка. Фамилий у них нет, только клан, но и между собой ещё по отцовству различают, но там всё сложно. Хм, только с этим агрегатом непонятно. Двигатель Черногора и… Прелюбодея, согрешившего с… Кхм, нет, пока лучше как-нибудь обойдём этот вопрос. В хрониках напишем, что конструкторами были дворфы, звали их… Н-да. Надо подумать. Или наплевать? Страна должна знать своих героев? Тогда лучше начну с Ярополка. Сначала винтовку, в смысле мушкет его именем назовём. А потом намекну, что и новый прогрессивный двигатель тоже собственное имя может носить. А уж какое имя решат дворфы в историю вписать. Вот чую, хохмы ради Бйормикла оставят.