Мертвечина
Шрифт:
Я вернулась домой около половины шестого и не обнаружила ни звонков, ни сообщений. Вскоре появился Джейк, после пробежки в парке.
— Какие у нас планы? — спросил он.
— Около восьми встречаемся с Джоан и Джимом в театре. Постарайся не забыть билеты. — Я кивнула на ящик тумбочки, достала из шкафа черное шелковое платье и начала одеваться. — Поужинаем в девять, после спектакля. Потерпишь?
— Да. Я заглянул на работу, просмотреть кое-какие материалы. Заодно и перекусил.
Мы взяли такси и подъехали к театру «Бэрримор», где под шатровым входом нас ждали друзья. Ральф Файнс играл в «Отелло», лондонская пресса
После второго акта мы вчетвером решили размять ноги и что-нибудь выпить в вестибюле. Когда мы подошли к бару, я увидела, что у колонны стоит Майк Чэпмен. Он пил коктейль и листал программку.
В последнее время наши отношения с Джейком стали настолько напряженными, что я даже обрадовалась, подумав, что Майк прервет наше светское общение хорошими новостями о пропавшем мальчике. Но Джейк направился к Чэпмену вместе со мной, и я постаралась сделать вид, что не разочарована его присутствием.
— Быть или не быть, вот в чем вопрос.
— Это из другой пьесы, — сказала я. — Послушай, ты…
— Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят, [11] — продекламировал Майк, сопровождая монолог Гамлета взмахами бокала с коктейлем. — Прости, Джейк, но следующий танец мой. У нас снова труп. Вечно эти трупы.
— Что? Майк, не морочь мне голову. Объясни, что произошло, — потребовала я.
— Еще одно убийство.
11
Пер. Б. Пастернака.
Он допил свой «буравчик» и заказал вторую порцию.
— Господи, это не Даллес?
Я прижала ладонь к губам и с облегчением увидела, как Майк, не отрываясь от бокала, качает головой.
— Для тебя это серьезный удар, Куп. Пойдем со мной, я как раз еду в участок. — Он взял меня за руку. — Убита Пэйдж Воллис.
16
В голове не укладывалось, что Пэйдж Воллис действительно мертва. Я не могла избавиться от мысли, что к ее смерти причастен Эндрю Триппинг.
Майк провел меня по лестнице на второй этаж, и мы вошли в общую комнату. Детективы поздоровались со мной. По их мрачным лицам было ясно, что они понимают, насколько меня потрясла смерть главной свидетельницы.
Я постоянно вспоминала слова судьи Моффета перед началом процесса над Эндрю Триппингом: «Убийство. Обвините ответчика в убийстве».
Он никого не убил, подумала я тогда. Насколько мне известно.
По дороге в самый южный из полицейских участков Манхэттена я забросала Майка вопросами, на которые он не мог ответить. Теперь мы продолжили их обсуждение.
— Время убийства установлено? — спросила я после того, как поздоровалась с несколькими детективами, которых знала по прежним делам.
Все промолчали.
— Кто тут главный? — поинтересовался Майк.
Мы находились за пределами его участка, в этом районе командовал отдел убийств
Южного Манхэттена. Никто из присутствующих явно не испытывал особого восторга от непрошеного визита коллеги с севера и прокурорши, облаченной в вечернее платье и атласные туфли на трехдюймовом каблуке.— Может, ты, Свисток? Ты здесь начальник? — обратился Майк к полицейскому, который говорил по телефону в дальнем конце комнаты.
Уилла Сквикиста недавно перевели в убойный отдел, а до этого он пять лет занимался наркотиками. Прозвище, которое дал ему Майк во время учебы в академии, точно подходило к его щуплой фигуре и пронзительному голосу.
— Двигайте ко мне, ребята, — отозвался Свисток. — Добро пожаловать. Как дела, Алекс?
— Были неплохо, до сегодняшнего вечера.
— Садись. — Он поднялся с кресла и придвинул его ко мне.
В большинстве участков общие комнаты — это старые и неудобные помещения, где не развернуться из-за тесноты.
— Нет, спасибо, — поблагодарила я. — Я постою.
— Мне надо кое-что сказать тебе по секрету, чтобы мои парни нас не слышали. Так что сделай одолжение и присядь.
Свисток обошел вокруг стола и наклонился ко мне так, что мы оказались лицом к лицу.
— Извини за холодный прием, Алекс. У ребят проблемы.
— Из-за чего?
Выходит, то, что я принимала за сочувствие, на деле оказалось совсем другим.
— Мы знаем, что убитая была твоей свидетельницей. Пэйдж Воллис. Верно?
— Да. А в чем дело?
Свисток помолчал.
— Парни просто не понимают, почему ее не охраняли, никаких…
Майк бросился меня защищать.
— Вы что, обалдели? Эта девчонка проходила по заурядному делу об изнасиловании. С какой стати…
Я тоже вышла из себя.
— Не бывает «заурядных» дел об изнасиловании, Майк. Дай-ка я сама объясню. Вы что думаете, ребята, это Голливуд? Когда вы в последний раз слышали про охрану свидетеля в манхэттенском суде? У нас каждый день проходит по сорок уголовных дел, сотни свидетелей гуляют по всему зданию, как в обычном офисе. Это не процесс против шайки гангстеров, в нем не замешаны наркобароны и картели, Триппинг — не серийный убийца и не глава мафии. Какого черта кто-то вздумал обвинить в этом убийстве меня? — Я встала. — Пусть скажет мне это в лицо.
Я вышла из-за стола и направилась к детективам, стоявшим между кофеваркой и дверью лейтенанта. Майк схватил меня за руку и попытался удержать, но я вырвалась.
— Она и так по уши в дерьме, Свисток, — заметил Майк. — Ее девчонка убита. Что, по-твоему, должна была сделать Куп?
— Например, обратиться в отдел по борьбе с терроризмом, — ответил он.
Я застыла на месте.
— Что?
— Некоторые считают, что вам следовало обратиться в спецназ и рассказать об опасности, которая грозила вашей свидетельнице.
— Неужели? Может, для начала я сама должна была знать, что ей грозит опасность? Обвиняемый говорил массу вещей, в которых нет ни слова правды. Вы несете чушь, ребята. Когда я прошу у вас человека для сбора доказательств по делу, мне отвечают, что все заняты или что никто не может заставить людей работать сверхурочно. А теперь вы обвиняете меня в том, что я не предвидела опасности там, где ее нельзя было ожидать. По-вашему, если бы я позвонила в спецназ, там всерьез отнеслись бы к этому полупомешанному шпиону? Бред.