Мертвецкая

— Правда, детектив. Но не потому, что он верил в меня. Он рассматривал это как деловое предложение. При мысли обо мне у него перед глазами начинали бегать долларовые значки, а не академические шапочки.

Мы с Майком растерялись.

— Я и не знала, что в университете такие проблемы с деньгами, — призналась я.

— Тогда я догадываюсь, что вы никогда не встречались с Томасом Греньером. И вы не имеете представления, что сделал с колледжами Интернет. И не только в аудиториях. Благодаря Сети, современные университеты стараются нажиться на коммерческом рынке.

— Что вы хотите этим сказать?

— Раньше, мисс Купер, мысль о том, что профессор может зарабатывать деньги своими исследованиями, считалась неприемлемой во всех университетах без исключения. Я не говорю о моей ситуации, если вы об этом думаете. Всегда считалось, что мы, ученые, — вне рынка, и долгое время мы этим пользовались. Из поколения в поколение мы передавали знания нашим детям. Но сегодня многие крупные университеты стараются извлечь доход из своего интеллектуального капитала. Превратить его в финансовый капитал, как поступает остальной мир.

— А Интернет?

— Это золотое дно. Сеть обеспечивает большую и быструю окупаемость. В интернет-сообществе существует жесткая конкуренция, и администрация во всем мире старается использовать любые возможности повысить доход преподавателей — через расширенное использование их работ. Ну и самим университетам кое-что перепадает, конечно. Игра ведется по-крупному. Я удивлен, что вы об этом не читали. Печаталось в передовице «Таймс» не так давно. Ключевой игрок — Греньер.

— Я читаю только спортивную хронику, комиксы и гороскоп. Расскажите об этом.

— Колумбийский университет в некотором роде играет в этом ведущую роль. Тамошний вице-ректор поддержал усилия некоторых профессоров участвовать в новых интернет-кампаниях. Они объединились с онлайновой компанией, проводящей исследования в области питания. И сорвали большой куш, снюхавшись с королем бросовых облигаций Майклом Милкеном в программе серьезных университетских курсов. Они уже сколотили на этом миллионы.

— А в чем подвох?

— Ну, по старым правилам, мистер Чэпмен, профессора получают авторские права на все изданные книги и опубликованные статьи, а институт — патенты на результаты проводящихся в нем исследований. Раньше нам причиталась четверть прибыли. В прошлом году Колумбийский университет изменил политику. Университет сохраняет за собой права на интернет-проекты, финансируемые из его фондов, и может использовать свою рабочую силу, зато профессорам принадлежит большая часть доходов.

— А роль Греньера?

— Вокруг университетов и колледжей вьются многие интернет-компании со значительной долей спекулятивного капитала. Биология — одна из областей, в которой, по их мнению, можно купить много исследований, и причем довольно дешево. И превратить их в золото. Греньера выгнали из Колумбийского университета. Не поладил там кое с кем. Чересчур деспотичный. Его нанял Королевский колледж, и теперь он старается повысить доходы и на его территории. Все эти биотехнические компании ищут крупные исследования по наркотикам. Только подумайте о прибыли с инвестиций. День-деньской над пробирками трудится какой-нибудь выдающийся аспирант, которому вы не платите ни цента. Да и зарплата его научного руководителя — лишь крупица по сравнению с заработками верхушки.

— В чем проблема?

— Основной конфликт с новым ректором, Паоло Рекантати. Он хочет контролировать выбор исследований, которые должен поддерживать колледж. Он — пурист. По его мнению, если профессора будут получать долю с результатов работы, это может привести к ужасным последствиям.

— Лола и Томас Греньер ладили?

— Пока она не узнала, что он пытался меня использовать. Что он был не очень искренен, когда объяснял администрации свой интерес ко мне и моей работе. Оказалось, что это вовсе не по тем причинам, которые он назвал руководству.

Долгосрочные исследования проблем со здоровьем, связанных с употреблением наркотиков. Если не ошибаюсь, именно это сказала нам Сильвия Фут. Лэвери тихо засмеялся.

— Лола накинулась на Греньера, как гремучая змея на жертву. Готова была укусить в мгновение ока. Если Греньер говорил «это черное», Лола утверждала, что белое. Уверен, вы понимаете, о чем я.

— Когда это произошло?

— В начале осени, несколько месяцев назад.

— Чего на самом деле он от вас хотел?

Лэвери засмеялся добродушнее:

— Что вы знаете о виагре, детектив?

— Не слишком много.

— Основной компонент виагры получают из опийного мака. Из него же — опий и героин. Принцип действия заключается в увеличении притока крови непосредственно к половому члену. Однако данный препарат имеет определенные побочные эффекты. Но вы это, наверное, и сами знаете. Он плохо сочетается с другими лекарствами. Поэтому многие фармацевтические компании ищут лучшую комбинацию, более здоровое решение проблемы пожилых людей. Но никто в колледже не разбирается в опийном маке лучше, чем я. В профессиональном смысле, разумеется. Греньер заключил с одной из крупных фармацевтических компаний контракт на проведение исследований. Он просто-напросто забыл взять меня в долю.

— Вы поссорились?

— До драки дело не дошло, но приятным это не назовешь. Я не люблю, когда меня используют.

— Чью сторону приняла Лола?

— Мою, детектив. Не могу сказать, что ей так уж нравился Греньер.

— Но они все же работали вместе в проекте «Блэкуэллс»?

— Не уверен, что песочница оказалась достаточно большой для них двоих, но она попыталась обойтись тем, что есть.

— Вы знаете легенду о бриллиантах Фриленда Дженнингса?

Лэвери отодвинулся от стола и снова засмеялся:

— Конечно, знаю. Это одна из тем, на которые мы с Лолой обычно спорили по ночам. По историческим ли причинам вас интересуют эти раскопки, говорил я ей. Этот остров хранит немалую часть печальной истории города, он — кладезь человеческих страданий. Но не тратьте силы на притянутые за уши рассказы, которые могут оказаться выдумкой.

— Это удерживало Томаса Греньера и Лолу Дакоту вместе?

— Не глупите. Греньер — ученый. Он считал, что со стороны Лолы глупо верить, будто бриллианты до сих пор лежат где-то в земле. Остров интересовал его исключительно с научной точки зрения.

— Что именно его там интересует?

— Греньер снова надеется извлечь выгоду. На этот раз от работы студентов во время изучения Оспенной больницы. В области медицинской этики ведутся жаркие дебаты. Следует ли теперь, когда болезнь побеждена по всему миру, полностью уничтожить вирус оспы? С другой стороны, поскольку для получения вакцины необходим живой вирус, не лучше ли сохранить немного на случай ее повторной вспышки? И кто будет хранить смертельный вирус? Кто не развяжет биологическую войну?