Мертвецы идут

Он говорил это себе на протяжении нескольких последних недель. Он думал, что смирился. Но сейчас, посреди адского грохота и зловония смерти, он, заложник милости разрушительных сил, понял, что до смирения ему еще далеко. Часть его сознания цеплялась за кадры военных хроник и надеялась преодолеть все трудности, вернуться домой в почете и славе. В конце концов, он один из самых многообещающих рекрутов.

Теперь он осознавал, что на передовой, в войнах вроде этой, никакой опыт и выучка не спасут от смерти. Выживание не зависело от умения увернуться от гауссова луча или осколка снаряда — все это за пределами возможностей человека.

Поэтому выжить — значит оказаться в нужное время в нужном месте. Не справа или слева, не спереди и не сзади. Проще говоря, все определялось везением, слепой удачей, прихотью Императора. Поняв это, Гюнтер окончательно избавился от остатков страха или ужаса. Он все равно умрет: не сегодня, так завтра или через неделю. Это, скорее всего, случится в одно мгновение, он даже не успеет увидеть убийцу. Поэтому имеет значение лишь то, что он сумеет сделать в этот промежуток.

Гюнтер плохо помнил лицо Арекс. Он делал это ради нее, только ради нее. Но в определенный момент, не осознавая этого, он потерял надежду, что они когда-нибудь снова будут вместе. «Так даже лучше», — подумал он. Мужчина, которого она любила, который любил ее, — этого мужчины все равно больше нет. Возможно, она однажды вновь услышит его имя; может, даже навестит его могилу — если таковая у него будет — и с нежностью вспомнит то недолгое время, что они были вместе. Может, ей даже скажут, что Гюнтер сражался и умер за нее.

Если так, пусть она сможет гордиться им. Оценив, насколько возможно, обстановку и то, что никто не смотрит в его сторону, он бросился к телу сержанта, упал рядом с ним, вырвал лазган. А потом, подражая гвардейцам Корпуса Смерти, с которыми он почувствовал такое родство, о возможности которого даже не подозревал, побежал на врага.

Да, Гюнтер Соресон ожидал смерти сегодня.

Но он еще был жив.

Глава девятнадцатая

Пока Хенрик разыскал полковника Сто восемьдесят шестого, с него сошло семь потов. Он взлетел по лестнице, перепрыгивая по три ступеньки, и бежал по терминалу космопорта, пока не заболело в груди. Потом выбежал на склон холма, стал пробираться между палаток. Там стояли поливаемые дождем, исхудавшие беженцы, обратив глаза на восток, и губернатор взглянул туда же.

До этого он не смотрел в ту сторону и вообще не покидал кабинета почти неделю. За это время город был разрушен почти до основания, став тенью себя былого. Изуродованный силуэт Иероним-сити теперь освещен вспышками огня и окутан клубами дыма. Генерал-губернатор понял, что опоздал.

Полковник стоял за полугусеничной машиной, рассматривая пейзаж в магнокуляры. Он никак не отреагировал на появление генерал-губернатора, но Хенрик все равно начал разговор. Волнуясь, он говорил сбивчиво и невнятно, но, по крайней мере, привлек внимание полковника.

— Вы же согласились, — напомнил тот, не отнимая от глаз магнокуляры, — более того, вы даже настаивали, чтобы Силы планетарной обороны были полностью задействованы в наступлении.

— Да, — ответил Хенрик, — но не так. Не…

— Вы предоставили определять их расстановку моим командирам рот.

— Пушечное мясо! — взорвался Хенрик. — Вы использовали моих людей как пушечное мясо, послали их на передовую, как на бойню! Все отчеты, все доклады, что я получаю, говорят об одном — там резня!

— Они солдаты, генерал Хенрик, и знали, на что идут.

— Но они… так много… большинство из них… их готовили всего три недели. Даже наши самые опытные бойцы никогда не встречались ни с чем подобным! К тому же они плохо вооружены.

Полковник повернулся лишь для того, чтоб безучастно взглянуть на генерала сквозь круглые линзы противогаза.

— Вот именно поэтому, — объяснил он, — они так дешево ценятся.

— Поэтому они — расходный материал, вы имели в виду, — сказал с горечью Хенрик.

— Можно и так сказать. Вам следует гордиться своими людьми, генерал. Мои командиры докладывают, что СПО задачу выполнили, причем очень хорошо. Они удерживали некронов на минуту дольше, чем мы рассчитывали. Все благодаря тренировкам.

— Вы говорите о них так, как будто они лишь… Они ведь люди, черт возьми, у каждого из них была семья, работа — жизнь. Оглянитесь вокруг, полковник. Видите лица людей вокруг? Каждый из них молится за кого-то, кого они знали и любили. То, что для вас всего лишь цифра, для них значит смысл всей жизни. Как я им объясню, почему их братья и сыновья не вернутся?

Он помнил, как получил известие о гибели своих сыновей. Три извещения за восемнадцать месяцев, но Хенрик не забыл ни единого слова из них.

— Граждане вашего мира слишком мягкотелы, — равнодушно ответил полковник. — Они забыли о долге перед Императором.

Это было словно пощечина, и Хенрик не выдержал:

— Я должен был знать, что вы не поймете. Вам чуждо все человеческое. Даже свое лицо вы никогда не показываете. Хоть о ком-то вы беспокоитесь? Есть ли кто-то, кто скучает по вам?

Криговец повернулся спиной к собеседнику и снова поднес к глазам магнокуляры.

— Я к вам обращаюсь, полковник! — прорычал губернатор. — И на этот раз вы меня выслушаете. Хотя мы служим в разных войсках, но формально я старше по званию. По моим сведениям, вы командуете полком без году неделя. В то время как я…

— Вы хотели бы, чтобы погибли мои гвардейцы?

Неожиданный вопрос застал генерала врасплох.

— Вы бы предпочли пожертвовать воинами Крига, оставив оборону мира на ваших плохо экипированных новичков? Это бы выглядело как измена.

— Да нет же, — растерялся Хенрик, — я совсем не это имел в виду. Все жизни одинаково ценны. Просто ваши люди лучше, чем мои…

— Если вы хотите увидеть кровь криговцев, Хенрик, то вам осталось подождать всего лишь несколько часов. Мы умрем, как вам того хотелось.

— Полковник, извините. Я не собирался…

Он все еще лепетал какие-то слова, когда полковник, глядя в бинокль, стал поворачиваться на север. Он больше не слушал генерала. Комм-бусина в ухе полковника, несомненно, принесла плохие вести.

— Что случилось? — спросил Хенрик. — Что не так?

— Пауки, — мрачно сказал полковник. — Металлические пауки, вылетающие из некронских танков. Они рвут гвардию в клочья.

— Это подтверждает худшие опасения, — сказал Хенрик, — армия некронов продолжает расти. Кажется, каждый раз, когда мы с ними встречаемся, они выставляют новые, еще более мощные создания. Полковник, мы думали, что нас больше, но если…