Мертвое ущелье (Горный блокпост)
Шрифт:
— Я тебя понял, Игорь. Попробую еще раз прессануть Бекетова, но ничего не гарантирую. Надо искать выход на человека, который имел бы влияние на комбата.
— Вот и поищи такого.
— Это потребует затрат.
— Ты сначала найди человека, способного сделать дело, а насчет затрат не беспокойся. На Бекета я бабок не пожалею.
— Понял. Ну что, вроде все? Пошел я? Дел в штабе много.
— Иди! Кто тебя держит?
— Всего хорошего!
— До свидания, Игорек!
Индюков покинул клуб, направившись в штаб.
Жаров
— Валя? Узнала?
Губочкина, а это ее вызвал Жаров, ответила:
— Что-то рано ты звонишь, договаривались на три, а сейчас только два.
— Обстановка изменилась, Валюша. Ты как, готова покинуть гарнизон?
— В принципе, ничего меня не держит.
— Вот и хорошо. Выходи к спортгородку возле офицерской общаги, встань возле арыка с правой стороны. Увидишь машину Мансура, садись на заднее сиденье, все понятно?
— Все, дорогой!
— Вот и хорошо. Выходи прямо сейчас.
Старший лейтенант переключился на заместителя:
— Оман? Как дела?
— Нормально. Взвод в составе роты убыл на обед.
— Понятно. Давай выдвигайся к дому, заведи свою лайбу и выезжай. Меня подберешь у клуба.
— Минут через десять буду.
— Давай, жду.
В 14–20 старший лейтенант Жаров, сержанты Мансуров и Губочкина на белой «девятке» покинули пределы гарнизона, направившись в сторону станицы Разгульной.
В населенном пункте остановились у единственного магазина «Золото». Пожилой армянин радушно принял посетителей, провел к витрине.
— Пожалуйста, уважаемые, здесь под стеклом лучший мой товар.
И действительно, на разноцветных подушечках лежали украшения, способные удовлетворить любой, даже самый изысканный вкус. Подобная роскошь немного странно смотрелась на фоне обычных стен, деревянного пола и общей убогости помещения.
Жаров повернулся к Губочкиной, у которой при виде драгоценностей заметно заблестели глаза:
— Я обещал тебе подарок, дорогая, и держу слово. Выбирай его сама.
Валентина спросила:
— И на какую сумму я могу рассчитывать?
Ценник на украшения колебался от девятисот рублей до ста двадцати тысяч.
Старший лейтенант ответил:
— На любую!
Губочкина бросила на любовника быстрый взгляд:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу выбрать все, что понравится?
Старший лейтенант усмехнулся:
— Именно это я и хотел сказать!
Валентина вдруг вспомнила о прошедшем через блокпост караване, и настроение ее упало, но… ненадолго, блеск золота и драгоценных камней вновь завладел ею.
Она сделал выбор.
Армянин, явно не ожидавший подобного, растерянно спросил:
— Вы просто прицениваетесь, или действительно желаете купить украшения?
Жаров
рассмеялся:— Купить, уважаемый, купить!
— Но ваша дама выбрала драгоценностей почти на двести тысяч рублей?!
— Ну и что?
— У нас в станице еще никто и никогда не делал покупки на такую сумму.
— Значит, мы будем первыми! Только тебе, старик, не следует афишировать эту покупку. Как говорится, молчание — золото, а кому, как не тебе, знать цену золота.
Армянин всплеснул руками:
— Да что вы? Разве я враг себе? Если кто узнает, какие я снял деньги, то местные бандиты тут же обложат данью. Я вас просил бы молчать!
— О нас не беспокойтесь! И запомни, это не первая покупка, которую я сделаю при условии соблюдения тайны сделок.
— Конечно, конечно!
— Тогда укладывай товар в футляры, и будем рассчитываться!
Армянин засуетился:
— Вам придется подождать. Мне надо собрать заказ!
Жаров удивился:
— Чего его собирать? Снимай с витрины — и все дела?
Хозяин магазина покачал головой:
— Это невозможно! Неужели вы думаете, что я стал бы так открыто выставлять настоящие украшения? Здесь, в станице?
— Так перед нами бижутерия?
— Конечно! Но я быстро выполню заказ, только закрою лавку. Прошу извинения!
Армянин чуть не подбежал к двери, вывесил табличку «Закрыто», проскользнул мимо неожиданных покупателей куда-то внутрь помещения. Вскоре вернулся, неся в руках пакет. Обычный черный пакет. Поставил его на витрину:
— Вот ваш заказ, можете проверить!
Жаров кивнул Валентине:
— Посмотри, пожалуйста, дорогая, что нам принес достопочтенный торговец, а я пока рассчитаюсь с ним.
Губочкина тут же высыпала коробочки разных форм и размеров на стол, стала открывать их. Руки ее заметно дрожали.
Жаров спросил у торгаша:
— Сколько я тебе должен?
Тот быстро подсчитал стоимость украшений:
— 197 500 рублей, уважаемый!
— В долларах берешь?
— Конечно, но по курсу покупки банка, то есть по нижней шкале курса, и… если доллары настоящие!
— Ты что, старик?
— Извините, уважаемый! Сейчас на Кавказе столько всего фальшивого, что уж говорить о деньгах.
— И что ты предлагаешь?
— Проверить деньги, только и всего.
— В банк тащиться?
— Ну зачем же? У меня свой аппарат имеется.
— А у тебя нет аппаратика проверить, настоящие ли драгоценности ты нам подкинул?
Армянин укоризненно покачал головой:
— Если бы я здесь торговал фальшивкой, то мне давно бы отрезали голову.
Жаров согласился:
— Логично. Так сколько твой товар стоит в баксах?
— Минуту.
Торгаш склонился над калькулятором. Ответил:
— Значит, шесть тысяч восемьсот восемьдесят долларов с вас!
Старший лейтенант вытащил из кармана пачку стодолларовых купюр, отсчитал семь тысч, бросил их на прилавок: