Мертвоводец

Это наводило на мысль, что я столкнулся с чем-то действительно необычным. Не с какими–нибудь там ожившими мертвецами или межмировыми порталами! Это-то ерунда, каждый день бывает! Необычным, по меркам сумасшедшего дома. Обычных зомби в мертвозрении я ощущал зелеными, «суперов» – синими или черными в зависимости от того, как они относились ко мне. Живых людей – желтыми. Француза – желто-красным. Теоретически красная примесь могла означать, что у него камень из почек выходит или что он феминист, но скорее, конечно, это умение колдовать так отражалось. И тогда чистый красный цвет мог бы означать… очень сильного колдуна?.. Просто магию?..

Единственное, я не сомневался, что это кто-то живой. Почему? Да потому что этот кто–то копался у меня в рюкзаке! Я держал его закрытым и собранным на случай, если пришлось бы куда–то быстро бежать, но однажды, закончив стоять в столбе, увидел, что тесемки развязаны, клапан отброшен в сторону. И это был один из тех раз, когда появлялась красная точка. Вроде ничего не пропало, но сам факт! Если бы не ежедневные многочасовые медитации, я вполне мог бы вспылить, а так просто взял себе за правило стоять джанджуан лицом к рюкзаку. В отмедитированном разуме раздражение не задерживалось надолго.

***

Мой ретрит подошел к концу на двадцатый день. Я стоял в упор лежа на кулаках. Теперь эта поза давалась так же легко, как, к примеру, «тайцзи», где ты просто стоишь с чуть согнутыми коленями, даже руки поднимать не надо. Стоял до тех пор, пока что-то неимоверно тяжелое не огрело меня по голове. Причем, я-то не Незнайка, сразу понял, что это не «от Солнца кусок отвалился». Мертвозрение подсветило в семидесяти метрах от меня желтую точку. Видимо, Владимир нашел способ спуститься с горы. Если бы не моя крепкая, как эрекция восьмиклассника черепушка, быть мне насквозь продырявленным.

И даже это меня не взбесило. Так, легонькое желание повысить священнику заднепроходное давление путем присоединения отсоса противодымного вентилятора с двигателем киловатт этак на тридцать шесть возникло, но не более. Поддавшись жажде, я рванулся в сторону желтой точки. Несмотря на веганскую диету за последние двадцать дней физическое состояние улучшилось многократно. Я теперь мог подпрыгнуть на несколько метров без разбега, поднять камень, вес которого в несколько раз превышал мой собственный, почти сел на продольный шпагат. Не Алина Кабаева, но круто: растяжка всегда тяжело давалась. И бегать я стал очень быстро.

За несколько секунд семьдесят метров сократились до сорока. Видеть спецназовца я не мог, зато отлично ощущал. Разогнавшись, я оттолкнулся перед рекой, прыгнул… Поднял тучу брызг, но всего в метре от берега, даже хода не замедлил. Наконец, что-то мелькнуло среди деревьев, я сделал финишный рывок… и пропустил шаг. Земля ушла из под ног, я стал проваливаться. Но из-за скорости падал не вниз, а по гипотенузе, так сказать, и в итоге врезался в стену ямы. Из легких вышибло воздух…

– А–а…

Бок взорвался от боли. Я опустил взгляд… нет, не аппендицит. Я напоролся на странного вида корень. Он торчал из стенки ямы и был так неудачно заострен, что прошил меня насквозь. Хорошо хоть с самого бока. Я хотел оттолкнуться, чтобы слезть с чертового бокотыка, но обернувшись, наоборот вцепился в края ямы.

– Э-э… э!

Я даже про боль забыл от охреневания. Из дна и краев ямы торчало множество кольев. Повезло, что в стенах они были короче и не так часто расположены. Бежал бы я медленней, стал бы как тот бурундук, что отважился согрешить с ежихой. И, самое паршивое, что скорую мне, судя по всему, стоило бы ждать в другом месте. Не успел я отдышаться, как в яму посыпались бревна.

С тупым грохотом, ударяясь друг об друга, они падали вниз, разбивали колья и взрывали землю. Первые несколько меня не задели, но потом плохо обструганным сучком мне распороло ногу. Я взвыл и пользуясь тем, что все равно больно, сломал таки кол, на который был насажен. Деревяшка осталась во мне, но теперь я хотя бы мог вылезти… Очередное бревно задело по плечу, меня стащило вниз и стало натурально засыпать. Дернулся вверх, но тут же получил еще. Э–э… лучше переждать? Крупные бревна тормозили друг о друга и о стенки ямы. Даже если ее полностью накроет, мертвячья сила позволит выбраться.

Грохот стих секунд через десять, я наметил, было, маршрут наверх, когда в дальнем конце ямы, на самом дне ловушке, вспыхнуло пламя. Резко, с большим количеством искр, как петарда из магния и спичечных головок. Несколько мгновений я как завороженный смотрел на него, а потом до меня дошло.

Да этот ненормальный решил сжечь меня!!!

Я заметался. Панический неконтролируемый ужас длился всего секунду, но был настолько силен, что буквально разметал бревна. На свободу я вырвался словно кипящая вода из гейзера – с немалым ускорением.

Загрохотали выстрелы, пули ударили в тело, но не замедлили меня. Я даже не смотрел – мертвозрение меня направило. Поймав еще и удар ножом в область печени, я добрался до врага.

Интерлюдия 1. Серанора Тарлиза

За пятнадцать лет до описываемых событий.

Арда. Сайнесс. Лайт. Дворец императорского дома.

Пройдя мимо пары внутренников, Анна несмело вышла на террасу. В хорошую погоду матушка императора работала и принимала просителей на свежем воздухе. Хотя дружба с пожилой леоной могла принести немало пользы, влиятельные номме, посещавшие дворец, в большинстве предпочитали обходить террасу стороной. Серанора Тарлиза напрочь забывала о правилах этикета, когда ей приходилось говорить с людьми, которые ей не нравились.

– Могущественная… я пришла…

– А, это ты, милая, – произнесла чуть надтреснутым, но совсем не слабым голосом старуха. – Вижу тебя. Проходи, проходи, спасибо, что навестила.

Когда Анна вошла, императрица-мать изучала одну из пластинок формы, которых на столике перед ней лежало не меньше десятка. Подняв на девушку взгляд, Тарлиза два или три мала на нее смотрела, затем отложила форму в сторону:

– Что-то случилось? – произнесла она негромко.

– Я думаю… да…

– Илианора? – веки могущественной тут же наморщились.

– С ней все хорошо, она здорова! – поспешно заверила Анна, стараясь не прятать глаз. Несколько схождений назад она стала главной воспитательницей младшей принцессы, а потому от безопасности и благополучия одной из потенциальных наследниц зависели и ее личные благополучие и безопасность. – Просто…

– Да не мнись ты, как академка перед хиром! – как всегда, терпения леоны хватило ненадолго. – В чем дело?!

– А…

– Пелена стоит! Говори!

Убедившись, что их не подслушают, Анна выдохнула: