Мертвым не понять

– Молчи, убью, – коротко пообещал он и поднес к моим глазам кухонный нож. Я моргнула, демонстрируя свою полную покорность судьбе. – Давай деньги, быстро. – Рука с ножом бешено тряслась.

«Псих ненормальный», – подумала я, меж тем он покопался в моей сумище и высыпал ее содержимое на пол.

– …Деньги, я сказал.

– У меня нет денег. Я вышла на минуту, к знакомой, вот лекарство передать… – В этот момент я была бы готова отдать ему все, все, что я когда-либо имела, но в моей сумке было пусто!

– Баллончик есть? – запоздало вспомнил он.

– Дома… – «Проклятье, будь это нормальный бандит, увидел бы, что взять нечего, и отпустил по добру по здорову, ночь еще впереди, можно кого другого поймать, а этот? Не дай бог, где и живет поблизости, да он из одного только страха, что я его узнаю, прирежет как минимум. Во вляпалась!»

– Деньги! – отчаянно зашипел полуношник и одним рывком поднял меня на ноги и припер к стене.

– Ну, нет у меня, обыщите, только не убивайте, пожалуйста. – Страх словно поработил все остальные чувства.

Мужчина упер в меня руку с ножом, нервно орудуя другой. Я услышала звук рвавшейся ткани, к горлу подступила тошнота от резкого запаха пота.

– Ничего! – Он толкнул меня в угол и выскочил на улицу.

Странное дело, но я принялась собирать завернутые в белую кальку порошки, слава богу, ничего не рассыпалось, слезы безостановочно текли по лицу, но я решила, что плакать я буду потом, дома, а сейчас Лена ждет меня и еще неизвестно, кому из нас хуже.

Шарахаясь от каждой тени и видя в любом встречном-поперечном сегодняшнего бандюгу, я с горем пополам добралась до нужного мне дома и, поглубже вздохнув, нырнула в черноту подъезда.

Лекарство действовало поистине мгновенно, но я посидела еще минут двадцать, качая ребенка или скорее убаюкивая свои страхи.

– Странно, куда Алексей запропастился, – почти что прошептала Лена, внезапно исчезнувшая боль немало измотала ее за эти несколько дней.

– Алексей?

– Мой муж. Ах да, вы же не знакомы. С утра ушел наниматься в какую-то фирму и до сих пор нету. Это правда, что хорошие инженеры сейчас никому не нужны, или он так, чтобы на пособии сидеть выдумывает?

– Что? – Я покосилась на нее с недоверием, можно подумать, что она годы отсутствовала, не знает, что тут такое творится. Но Лена не услышала моего вопроса; откинувшись на подушки, она приучалась жить без боли.

Я услышала, как ключ провернулся в замке, и обернулась поздороваться с хозяином.

Слава богу, что в этот момент больная не видела моего лица. Передо мною стоял сегодняшний бандит. Не помню, как именно я выкрутилась, что говорила его жене. Мое наскоро придуманное объяснение, откуда я знаю Алексея, могло бы только повредить и мне и ему, внушив черт знает какие подозрения.

Мы оба были рассеянны, подавлены, сбиты с толку. Я наскоро распрощалась с Леной, обещая зайти к ней через неделю.

– Уже поздно, Леша, проводи Дианочку. – Этих слет я боялась больше всего на свете. Лена уставилась в по толок, как кажется, мечтая наконец-то остаться наедине сама с собой.

– Спасибо, не надо! – взвизгнула я и попыталась протиснуться к двери, упорно избегая встречаться глазами с мужем.

– Как это не надо! Ты хоть знаешь сколько сейчас маньяков, бандитов, психов бродит?..

О, я знала. Но что же, интересно, опаснее в этой ситуации – встретиться с новым Джеком Потрошителе? или прогуляться с этим?

– Да, да, дорогая я провожу нашу гостью и мигом вернусь. – Он энергично подталкивал меня к двери я бросила последний взгляд на Лену, ее лицо казалось круглым, как маска красавицы театра Но, и каким-то н. редкость удовлетворенным и светлым.

Алексей выбросил меня на лестничную площадку и захлопнул дверь. Какое-то время я ничего не видела, борясь с сердцебиением, заглушающим естественные звуки жилого дома. Постепенно ко мне возвращались чувства и ощущения, откуда-то снизу потянуло холодом и гни лью – это подвал, во всех пятиэтажках такой, за небольшой железной решеткой, и разумеется не запертой. О, не! Неужели именно туда? А куда еще? Лекарства я принесла, Лене лучше. А меня он второй раз в жизни видит, откуда ему знать, проболтаюсь я или нет? Жена никогда не узнает, что я до дому не добралась, труп можно и тут закопать, далеко ходить не надо. А ему нужно как-то да жить, не оглядываясь, не опасаясь, что вдруг какая-то девчонка начнет его на чистую воду выводить.

Ноги не слушались, и Алексей практически вывел меня на свежий воздух. Мяукала кошка, веселая компания возвращалась к себе домой. Вот бы сейчас вырваться из цепких лап, побежать к ним, к людям… рассказать. Один из пьяниц качнулся в мою сторону, и я инстинктивно отстранилась, чуть ли не прижавшись к груди мс его провожатого.

Эта прогулка была на удивление долгой, я чувствовала растерянность и замешательство, тяготившее мужа моей знакомой; к слову, он вовсе и не собирался меня убивать, а, оказавшись на улице, и сам не знал, куда деваться от стыда. Шутка ли – чуть было не убил человека, выползшего на ночь глядя отнести лекарства его же жене.

Мы почти не говорили, помню, он держал меня под локоть, слишком сильно сжимая при этом пальцы, я чувствовала, как что-то твердое, как выяснилось потом, железный портсигар, впивалось мне в бок.

Потом, добравшись, наконец, до дома, я долго сидела в ванной и плакала в голос, затыкая себе рот вафельным полотенцем. Потом мне захотелось утопиться, но вода оказалась слишком горячей, и я вскоре сдалась. Было жалко Алексея и Лену, и стыдно, безумно стыдно зато, что такое вообще могло произойти, чтобы нормальный мужик в сорок с небольшим не мог найти себе работу, содержать семью, да что там, купить лекарство, чтобы уменьшить боль близкого человека. Ничего не мог! Так и с ума сойти можно. В глубине души я знала, что сегодняшнего происшествия ему хватит за глаза и за уши, и больше никогда… Но… все равно боль не унималась… и я чувствовала, что как-то виновата в том, что такое вообще возможно.

Я легла на спину и еще какое-то время думала, что же это все может значить? К чему? Может, Линда хотела сказать, что и я обречена, подобно Алексею, достичь последнего предала, обнаружив полную свою беспомощность и ужас?

22 КРАЕУГОЛЬНОСТЬ

Мы собрались уезжать на следующее утро. Уже перед выходом позвонил Владимир Глебович, и очень серьезно попросил незамедлительно заехать к нему. Я ощущала нарастающую слабость, колени дрожали, и мне пришлось опуститься на голубой пуфик, голова немилосердно кружилась, перед глазами плясали огоньки.

– Диана! – Доктор словно уловил мое состояние и пытался теперь вернуть меня к жизни. – Диана, дорогая моя, только не пугайтесь, но в вашей крови обнаружено… – в трубке зашуршало и защелкало, где-то по линии прорывалась междугородка. – Это серьезно! – Внушал мне голос. – Что вы принимали? Диана, не молчите, пожалуйста. Нужно срочно найти противоядие. Приезжайте, и будет лучше, если вы захватите с собой это… лекарство. Или я сам заеду.

– Не надо, я сама. – Теперь меня бил озноб.

– Вы помните, что вы принимали? – не унимался Владимир Глебович.