Мертвый лед

Трусы, такие трусы.

Прибыло две машины скорой помощи, и мы позволили медикам забрать и Макса, и Эстреллу, хотя узнав, что она зомби, они. кажется, были растеряны.

– Можем ли мы дать зомби седативное? Можем ли мы успокоить ее?
– спросил у меня один из фельдшеров.

– Я не знаю.

А затем осознала, как сглупила, настолько зациклившись на том ужасе, что может сотворить дар работы с мертвыми, совсем забыв о том, как полезен он может быть. Я подошла к зомби, которая была привязана к каталке, она по-прежнему всхлипывала и повторяла, как ей больно. Сомневаюсь, что ей действительно было больно, но это могло быть нечто вроде фантомной боли ампутированных конечностей. Некоторые потом годами чувствуют боль в отсутствующих частях тела. Эстрелла ожидала, что рана должна болеть, поэтому она и болела, и это конечно чертовски ее пугало. Если бы я знала, что не смогу сегодня же освободить ее душу, я бы все равно выстрелила в нее, чтобы спасти Конни, но сожалела бы перед этим чуточку больше.

Она посмотрела на меня своими огромными, темными глазами. Я взяла ее за руку и направила на нее свою некромантию с мыслью: "Успокойся, не бойся." Я шептала ей эти слова, наблюдая, как ее лицо покидает ужас, как расслабляется ее тело.

– Что ты творишь, Анита?
– завопил Макс.

Я проигнорировала его, но Эстрелла вздрогнула, всхлипнув. Она, конечно, узнала его голос, и он не предвещал ей ничего хорошего.

– Он больше не сможет навредить тебе, Эстрелла. Ты в безопасности, - это была и правда, и ложь одновременно, но ее глаза снова наполнились покоем. Это помогло ей расслабиться.

– Она моя! Ее душа моя! Моя!

Я улыбнулась милому личику спокойной зомби, которая не подозревала, что была мертва. И она улыбнулась в ответ.

– Ты в безопасности. Нечего бояться.

– Я в безопасности, нечего бояться, - повторила она.

Я погладила ее ладонь и положила на одеяло, которым ее укрыли, когда везли к машине скорой помощи. Я отошла поговорить с Максом, прежде чем его загрузили в машину. Мы собирались сопровождать их, потому что, когда Хадсон спросил, может ли Макс воспользоваться магией, чтобы сбежать из машины скорой помощи или из госпиталя, я не смогла однозначно ответить да или нет. Он уже сотворил с помощью магии то, что считалось невозможным, так что все может быть.

– Что ты с ней сделала?
– спросил он, натягивая ремни, которыми был прикован к каталке, и наручники на запястьях.

– Избавила ее от страха.

– Но я хочу, чтобы она боялась. Хочу, чтобы она помнила, что она сама виновата во всем этом.

– Виновата в чем? В том, что дала тебе под зад? Больно уж настойчивый ухажер, Макс.

– Максимиллиано, и она моя, Анита, моя! Отвали от нее со своей магией!

– Она слушается меня, моей некромантии, и даже с частичкой ее души в себе, ты так и не можешь помешать мне контролировать ее.

– Тогда, через компьютер, я помешал тебе.

– Да, потому что ты мог коснуться зомби, в отличии от меня, но теперь-то я могу дотронуться до нее, а ты нет. Спорим, что я смогу управлять ей, даже если ты этого не захочешь. Я буду беречь ее покой и не позволю ей бояться, пока мы не получим разрешение от судьи снять гри-гри, чтобы освободить ее душу, потому что торговля человеческими частями тела и душами – тяжкое преступление. Ты же знаешь об этом?

– Как ты докажешь, что у меня есть ее душа?

– Мне не придется, кто-то пытался продать свою душу на eBay пару лет назад, и судья постановил, что душа - такой же человеческий орган, как и все остальные. Продажа частей собственного тела - преступное деяние.

– Отлично, я понял, это все равно не доказывает, что я сделал что-то, заслуживающее казни, и к тому времени, как ты пройдешь через все слушания, чтобы снять гри-гри, я уже вылечусь. Могут пройти годы судов, прежде чем тебе удастся что-то доказать. Магию так тяжело объяснить жюри присяжных, а я расскажу им, какой ублюдок мой панаша, и как он бросил меня. Его жена, похоже, даже не узнала бы, что у него есть внебрачный ребенок от Доминги Сальвадор.

В этом Макс был прав.

– Присяжные обожают смотреть фильмы, Максимиллиано. И взгляд на произошедшее с позиции секс-рабов заставит их возненавидеть тебя. Смотря все это, они будут благодарить бога за то, что это случилось не с ними, не с их сестрой, дочерью, женой, ребенком. И когда мы с тобой покончим, они будут готовы самостоятельно воткнуть в тебя иглу.

– Хороший адвокат позаботится о том, чтобы присяжные никогда не увидели эти видео, Анита.

Ведь тогда они будут столь предосудительны и предвзяты по отношению ко мне. Если меня признают виновным в злоупотреблении магией, исполнение приговора будет быстрым. У них не будет шанса изменить решение, после моей смерти... Это будет нехорошо смотреться в протоколе судьи.

– Какая у тебя была специальность в колледже, Максимиллиано?

– Право.

– Ну конечно, - сказала я и улыбнулась ему.

Ему не понравилась эта улыбка.

– Но, Макс, все, что мне нужно сделать, заполучить распоряжение судьи на то, чтобы забрать у тебя все опасные предметы. Я могу честно признаться, что не знаю точно, что делает гри-гри. То есть я-то на самом деле не практикую вуду. И если мы снимем его с тебя сегодня, думаю, трех нулевых ранений в грудь будет достаточно, чтобы все случилось само собой.

– Ни один судья не подпишется под этим, пока я так ранен.

Я наклонилась к нему и тихо проговорила:

– Ты, возможно, прав, но я в любом случае собираюсь попытаться.

Он довольно улыбнулся, чувствуя себя в безопасности, прикрывшись магией, которую так сложно объяснить большинству судей, и отсутствием хоть чего-то достаточно веского, чтобы назвать это доказательством. Он был в безопасности, потому что его погрузили в машину скорой помощи, а мы сели в BearCat и последовали за ними. Не хотела я. чтобы он был в безопасности. Не хотела, чтобы Эстрелла застряла в своем поврежденном теле на целые недели, пока мы будем отстаивать это в суде.

***

Я нашла Мэнни со всей его семьей в комнате ожидания у реанимации. Па мне до сих пор была форма команды SWAT, так что Мерседес не сразу узнала меня. Она была точной копией Конни, только моложе. Она поднялась и подошла ко мне, обнимая.

– Спасибо, что спасла их!

Розита тоже была здесь: сто шестьдесят семь сантиметров роста, широкие плечи, почти квадратная фигура. Волосы собраны в пучок на затылке, которые она до сих пор распускала, позволяя Мэнни расчесывать их ночью. Это было одно из тех занятий, которыми они занимались с тех пор, как поженились в юности. Ее, возможно, смутило бы то, что я знаю об этом, но я была рада этому знанию. Было так приятно осознавать, что они все еще так любят друг друга после стольких лет. Конни обняла меня, заплакав, чего не позволяла себе на кладбище. Мэнни обнял меня последним.

– Как Томас?
– спросила я.

Он отвел меня в сторону, подальше от своих любимых женщин.

– Он будет жить, но пока неизвестно, насколько серьезны травмы... Когда... тот мужчина выстрелил в него, он упал на ногу и тяжело сломал ее.

Я подумала, что Томас был достаточно быстрым, чтобы победить на чемпионате, он был достаточно хорош, чтобы к нему присмотрелись старшие школы и даже некоторые колледжи. Он бегал со скоростью ветра, как говорил Мэнни. Я жалела, что так и не сходила ни на одно соревнование по легкой атлетике.