Мертвый Пинкертон
Шрифт:
– Я очень рад.
– Валерий Павлович, мы очень довольны вашей работой…- повисла пауза, человек на другом конце провода, казалось, раздумывает.- Валерий Павлович, я вот, что ещё хотел вам предложить…на
– Да, я помню.
– Суицидальное отделение возглавляет мой дядя Михаил Евсеевич Клоков. Так у них в отделении странные случаи стали происходить. Вы слушаете?
– Я весь внимание.
– Глупость какая-то. На стене, непосредственно примыкающего к Воробьёвым горам, вы помните географию нашей больницы, странные надписи стали появляться.
– Как на пиру Валтасара.
– Вот-вот, как в Библии, чертовщина какая-то. Надпись как краской красной или кровью, как тяжёлые больные говорят.
– И что же гласит надпись?
– Никто не знает. Буквы неопределённые, размытые, на непонятном языке. Скорее всего, это выпот проходящих рядом грунтовых вод. Вода приносит кремний, глину, песок, но больные, вы сами знаете, в суицидальном отделении лечатся самоубийцы, те, что неудачно совершили
самоубийство, - Балюбаш засмеялся, - те, что удачно совершили самоубийство, уже не лечатся. Так вот больные, большинство из них и без того в депрессии, придают надписи зловещий смысл.– Может быть, надпись кто-то пишет?
– Вы знаете, мы установили напротив стены круглосуточно работающую видеокамеру. На ней не видно, чтобы кто-то писал, а буквы всё равно появляются. Изо всего этого смертность в отделении повысилась, участились повторные суициды, персонал нервничает, люди неохотно идут лечиться… Валерий Павлович, обращаться с подобным делом в милицию глупо. Дело попросту не примут к рассмотрению. Посмеются и выгонят, ещё пошлют ко всем чертям. Покорно прошу, не взялись бы вы?
– Я?
– Но вы же так блестяще раскрыли дело Ады…
– Вы это называете раскрытием?
– А как же ещё? Есть результат, Ада дома.
– Хотел бы я на неё посмотреть.
– Бога ради.
Стефан заколебался:
– Сколько вы готовы платить?
– Тысяча долларов устроит, а?
На другом конце провода Стефан различал шум свадебной вечеринки.