Мертвый Участковый
Шрифт:
Виктор прошел еще несколько десятков метров. Вот остов сгоревшего в прошлом году дома. Когда-то в нем жила бабка со своим дедом-алкоголиком. Потом дед помер, а бабка куда-то исчезла. В доме поселились цыгане. Зимой, в ходе одной из отработок района Виктор заходил в него. В доме не было электричества, между потолком и стенами были большие щели, через которые прорывался холодный воздух, вдувавший с улицы снег. Стекол в окнах не было, они были выбиты и забиты фанерой. Однако газ, как ни странно еще не отключили, и старая печка с газовой форсункой кое-как еще согревала помещение. По гнилому проваленному полу бегали грязные полуголые разновозрастные цыганята.
Виктор достал из кармана электрический фонарик на светодиодах и посветил на угол дома, около которого стоял. Пятно света выхватило из темноты с табличкой: "106". Виктор открыл калитку, прошел несколько шагов по заснеженному двору, поднялся по ступенькам на крыльцо и решительно постучался в дверь, после чего поспешно спустился вниз, так как дверь открывалась наружу, а пространство перед дверью было слишком маленьким. Вскоре дверь отворилась, на пороге стояла молодая женщина лет 25-30 на вид с светло-рыжими растрепанными волосами, перетянутыми сзади в короткий хвостик. На ней был грязный махровый халат, на ногах серые пластмассовые шлепанцы.
– Петина Людмила Юрьевна?
– Да...
– Участковый Гайдук. Я вам звонил сегодня днем, разрешите войти?!
– Да-да входите, равнодушно произнесла женщина.
Виктор поднялся по ступенькам на крыльцо и вошел в узкое душное помещение коридора. Следуя за женщиной, он прошел на маленькую узкую кухню, в центре которой стоял обеденный стол, накрытый старой клеенчатой скатертью. Обстановка типичная для частных домов - низкий провисший потолок, облезлые стены, старая потертая мебель, заляпанная газовая плита, старый хлам по углам.
– Я вам уже говорил по телефону, что мне надо будет уточнить ряд обстоятельств по вашему скандалу с мужем в марте этого года.
– А почему вы опять пришли, когда уже полгода прошло?
– Я же объяснял, что материал вернули из прокуратуры, для дополнительной проверки. Мне нужно будет побеседовать с вами и вашим мужем.
– Присаживайтесь - женщина пододвинула стул и протерла стол тряпкой.
Виктор сел за стол, достал из планшетки бланк объяснения и ручку.
– В ранее данном вами объяснении, вы указываете, что после конфликта с вами, муж вышел из комнаты на кухню. Где вы находились в этот момент и что вы слышали?
– Я оставалась в комнате, так как у меня шла кровь из носа, и я пыталась ее остановить. Мать заглянула в комнату, спросила, что случилось, и вышла на кухню. Потом я слышала, что они с мужем ругаются на кухне.
– Что именно они говорили?
– Да не помню точно. Он ее матом крыл, она тоже ему что-то в этом роде отвечала. Ну что в таких случаях кричат?! Сами знаете...
– Дальше что произошло?
– Он вышел на улицу, а мать зашла ко мне в комнату и сказала, что он ножом размахивал, говорил, что мы его "достали" и что он зарежет нас обоих.
Виктор посмотрел на Петину. Последние слова были сказаны совершенно равнодушно, без всякого энтузиазма или какого-то беспокойства.
– Ну и как ты отнеслась к сказанному?
– Да никак. Он меня любит! И убивать не станет, она сама его запугала, что он из дому ушел!
– Понятно. Сейчас-то где твой "возлюбленный".
– В комнате спит...
– Пьяный?
–
Да. Слегка поддатый.– Я ему выпишу повесточку... Завтра, часам к 11 утра он сможет подойти на опорный?
– Наверное, сможет.
– Хорошо, если что, пусть по телефону позвонит, предупредит, скажет, когда сможет подойти.
Виктор заполнил бланк повестки и вручил Петиной, попросив расписаться на корешке повестки. Торопливо набросав ее показания на бланке объяснения, протянув ей попросил прочитать и, если все правильно, написать старую как мир фразу - "с моих слов записано верно, мною прочитано, изменений и дополнений нет"...
Когда Виктор вышел на улицу, шел уже одиннадцатый час вечера. Пока доберется до дома, часов двенадцать будет. Виктор повернул в сторону опорного, решив опять заночевать там. В любом случае, завтра с 10 часов он должен дежурить на опорном, принимать прихожан.
08.12.2007г. Суббота.
Виктор устало сполз с дивана, нащупав кнопку выключателя, включил настольную лампу. Сев на стул, он посмотрел в зеркало. Из зеркала на него смотрела сонная рожа человека в сиреневой милицейской рубашке, с расстегнутым воротом с пустыми петлями для пагонов на плечах. Бледно-серое лицо, синяки под глазами - сказалась стопка коньяка, выпитая накануне вечером, чтобы быстрее уснуть. Виктор вышел в кабинет, напился из электрочайника, вышел на улицу. Стояло тихое солнечное утро. Сделав несколько резких движений руками вместо зарядки, он растер лицо горстью снега и вернулся в "будуар", надел галстук и куртку П/Ш. Вскипятив воду, употребив булочку с чаем, Виктор почистил зубу и, убедившись, что его внешний вид приведен к более-менее надлежащему для представителя власти состоянию, занял свое место в кабинете за своим столом.
Доложив по телефону в дежурную часть о своем прибытии на УПМ, Виктор разложил перед собой материалы. Вскоре в кабинет заглянул молодой человек, на вид "лет под тридцать", невысокого роста, давно не бритый, в старой поношенной дубленке коричневого цвета и грязных трико синего цвета.
– Мне участковый Гайдук нужен!
– произнес он.
– Это я. Заходи, присаживайся. Петин, как я понял?
– Да. Что случилось?
– А что, жена не объяснила?
– Да говорила что-то, что это, по тому случаю, когда я ей нос сломал, так ведь это было еще по весне, время-то уже сколько прошло!
– Тот отказной материал прокуратура вернула для дополнительной проверки. Потребовали уточнить некоторые обстоятельства. Мне надо будет взять с тебя дополнительное объяснение, задать несколько вопросов.
Виктор достал материал проверки, положил перед собой бланк объяснения, попросил предъявить паспорт. Паспорт у Петина был при себе. Полистав его Виктор заметил, что он прописан по другому адресу.
– Поясни мне, что произошло, после конфликта с женой, когда ты вышел из комнаты?
– Я прошел на кухню, сел за стол. Ко мне подошла эта дура - теща - стала орать на меня.
– Твои действия?
– Мои? Да никаких. Сидел, слушал ее молча.
– И что, даже в ответ ничего не сказал.
– Нет - твердо отрезал Петин.
– Что она тебе говорила?
– Да ругалась на меня, что я Люське "в пачу" двинул. Угрожала, что из дома выгонит. Я ей сказал, что сам уйду! Теща сказала, что не выпустит меня из дома.
– За нож хватался?
– Нет.
– А вот теща твоя говорит, что хватался, угрожал зарезать ее, махал перед ее рожей!
Петин недоверчиво покосился на Виктора, слегка поерзал на стуле.