Мерзавец Бэдд

– Ни за что на свете я не распутаю этот узел, так что да, можно сказать, что я в твоей власти.

Она наклонилась и поцеловала меня в кончик носа.

– Себастиан, милый. Одну вещь обо мне ты должен уяснить, я не сплю со всеми подряд.

Она сбросила обувь и забралась на кровать рядом со мной, одетая лишь в бюстгальтер и лосины, которые все еще были спущены до середины бедра, обнажая трусики. Она перекинула ногу через мою грудь и снова меня оседлала, поднося промежность ближе.

– Итак, ты собирался снять мои штаны, но не совсем завершил работу, - приблизила она свою обтянутую хлопком киску к моему лицу, - закончи начатое, Себастиан.

– Так у меня руки связаны, дорогая. Как ты хочешь, чтобы я это сделал?

Ее усмешка была хищной.

– Зубами, тупица, - ее усмешка превратилась в хищную.

– Так значит, да?

– Именно так. Ты меня завел и оставил неудовлетворенной, так что теперь будем играть по-моему.

– С чего бы это?

Она нажала большим пальцем на мою нижнюю губу и надавливала до тех пор, пока я не опустил челюсть, после чего проскользнула всем пальцем в мой рот.

– Медленнее, вот так. К тому времени, когда я с тобой закончу, ты будешь умолять о моей киске, - ее глаза прикрылись, когда я начал посасывать ее большой палец, вылизывая его так эротично, как только умел.
– И ты не подумай, я планирую дать ее тебе, но только после того, как решу, что ты усвоил урок.

– И что это за урок, Дрю?

– Снимай, Себастиан.
– Она прижала большой палец к моим нижним зубам, чтобы удерживать мой рот открытым, а затем поместила пояс ее штанов для йоги между моими челюстями.
– Какой урок?

Я сжал его и потянул, а Дрю двигалась вверх, медленно проделывая путь из тугих лосин. Когда же она освободилась от них, то потянулась, расстегнула свой лифчик, сбрасывая его с плеч, а затем, слегка хихикнув, поместила его мне на голову, как если бы я решил надеть его вместо шляпы. Как тот чокнутый маленький синий засранец из диснеевского мультика. Ксавьер, кажется, любил его, что же это было? Про маленькое синее инопланетное создание и гавайскую девочку? Неважно. Как-то так.

– Истерический, - сказал я с каменным лицом.

– Я тоже так думаю, - сказала она, все еще хихикая.
– Урок, мой милый, сильный, красивый Себастиан, - она сделала паузу, чтобы толкнуться ко мне бедрами, побуждая меня схватить резинку ее трусиков зубами, что я и сделал, - в том, чтобы никогда не дразнить меня, если ты не ждешь, что я отплачу тебе той же монетой, плюс мне просто интересно.

– Считай, уже научила, - сказал я. Мне не нравилось быть связанным и беспомощным. Моя уязвимость оказалась на совершенно новом уровне, и я все еще переживал из-за сцены с моими братьями.

– О, я так не думаю, - вздохнула она.
– Пока нет. Отнюдь.

– Дрю... пожалуйста, развяжи меня.

– О, мой... уже умоляешь?
– она ухмыльнулась мне.
– Это будет весело.

Она извивалась передо мной, надо мной, дразня, потряхивая грудями перед моим лицом, а затем толкнулась своим естеством перед моим ртом, и снова отстранилась, медленно извиваясь, качнулась вверх, развела бедра в стороны. Она встала на колени, трусики сейчас находились чуть ниже ее бедер, развернулась, прижимаясь теперь попкой к моему лицу, и я взял ее трусики в зубы и потянул их ниже, обнажая эту красивую задницу. Она снова развернулась ко мне лицом, и рядом оказались несколько верхних дюймов ее сладкой киски, обнаженных для меня, и я украл поцелуй, пока она двигалась передо мной, побуждая завершить снятие трусиков. Когда же они снова оказались в моих зубах, она качнулась передо мной, прижав сладкую, изнывающую от желания киску к моему носу, я вздрогнул от легкого приступа боли, а она встала на кровать, нижнее белье болталось у ее коленей, и позволила трусикам упасть на мою грудь.

Она переступила через них, подцепила и снова села мне на грудь.

– Не перестаешь говорить какая сладкая у меня киска, - сказала она, а в глазах снова плескалось озорство, - докажи.

– Как?
– у меня была отличная идея, и я очень хотел доказать это.

Она подцепила трусики и понюхала их.

– Ты заставил меня завестись, Себастиан, - она наклонилась ниже и прошептала, - завестись так сильно, что я вся намокла и истекаю из-за тебя. Ты сам сказал... я намокла.

– Черт, Дрю. Я чувствую твой запах прямо сейчас.

– Именно. Я чувствую, как по моей ноге течет, - она поднесла свою киску ближе к моему лицу, и я высунул язык, предвкушая ее соки на нем, - ты хочешь вылизать меня дочиста?

– Черт, да, Дрю. Я вылижу каждый сантиметр твоей сладкой киски.

– Покажи мне.

Она взялась за металлический поручень изголовья и подалась ко мне.

– Вылижи меня дочиста, Себастиан. Я знаю, ты этого хочешь.

– Твою мать, я так и сделаю, Дрю. Я люблю твою сладенькую, идеальную киску.

– Даже так?
– Я застыл, уставился на ее тело, и встретился с ней глазами, осознавая, что я только что сказал. Она сузила глаза.
– Ты любишь только мою киску? Как насчет всего остального?

– Я...
– не имел ни малейшего понятия, что я должен сказать. То, что я люблю ее киску было лишь фигурой речи, и я пока не был готов сказать эти присловутые три слова, - я просто...
– Паника накрыла меня, потому что она ждала, а я не был готов, я так чертовски не был готов...

– Расслабься, Себастиан, - рассмеялась она, - я просто над тобой подшутила, - она скользнула вниз по моему телу и поцеловала в губы, - ты не должен это говорить. Сколько мы знакомы? Меньше трех дней? Я не более готова услышать это, чем ты - произнести. Это был просто розыгрыш. Расслабься.

– Ни хрена не смешно.

Она снова подвинулась выше, располагая свою киску напротив моего рта.

– Еще как смешно. Ты бы видел свое лицо, - она сбилась с дыхания, когда я поддразнил ее, открывая своим языком, - да, вот так. Лижи меня лучше, Себастиан, и я награжу тебя.

– Люблю вознаграждения.

– Это тебе понравится, - она подняла свои волосы обеими руками и извивалась, пока я смаковал ее киску со всем своим мастерством, - есть у меня кое-какие планы, включающие твой огромный член и мое экстраординарное отсутствие рвотного рефлекса. И тебя... выкрикивающего мое имя так громко, чтобы соседи вызвали полицию.

– Мммммммм?
– я лишь промычал, слишком занятый попыткой заработать свою награду, чтобы остановиться и ответить.

– О да, еще будет очень хорошо, Себастиан... оо, боже, да, именно так, здесь... о черт, черт, черт... этот язык! О мой бог, Себастиан... где ты этому научился? Иисусе... не важно, не хочу даже знать. Я просто рада, что ты научился, потому что, боже, это так чертовски хорошо.

– Мне будет так же хорошо?
– прервался я, чтобы спросить и посмотрел на нее.

Она зарылась пальцами в мои волосы.