Мешок с несчастьями

– Ну и дураки. Эти качества в некоторых врожденные. Жор и глупость, братья-близнецы. Вам понятен ход моих гениальных мыслей?

– От скромности, ты Настя не умрешь? – сказал Данила. – Понятно то понятно, чай не лаптем щи хлебаем, из первой партии Виолетта сперла сто тысяч долларов, а мешок выкинула в кучу в углу, откуда его подобрали Николай с Петром и поехали по магазинам. Там им в мешок номер тринадцать положили пять тысяч рублей и они второй раз вернулись в банк. Вот из второй партии инкассации Сысой и украл пять тысяч рублей вместе с мешком номер 13. Это нам понятно, только одна неувязочка у тебя Настя получается. Концы с концами не сходятся.

– Какие?

– Недостача то в кассе банка сто тысяч долларов, помнишь Виолетта объявила, а должно не хватать сто тысяч долларов и еще пять тысяч рублей. Вот и объясни нам эту разницу. Я на пять тысяч два раза здорово пообедал в «ристаране у Гориллы». Это тебе не бумажки у нас перед носом раскладывать. Ну, что скажешь Аристотель, что тебе логика подсказывает?

Настя улыбнулась в ответ.

– А я еще думала, зададите вы мне этот вопрос или нет. Если бы не задали, пришлось бы второй раз объяснять, значит вы ничего не поняли из моих объяснений. А здесь все просто. Виолетта умная женщина, поэтому она мне сразу не понравилась. Она и здесь все продумала до конца. Она взяла из кассы сто тысяч баксов, а доложила в нее своих пять тысяч рублей, те что украл Сысой. Вот недостачи в пять тысяч рублей и нет, а есть только в сто тысяч долларов. И создается впечатление, что пропал один мешок, а мешка № 13 с пятью тысячами рублей вроде и в природе не существует. Понятно, вам, или может быть еще раз объяснить?

– Спасибо, не надо, – сказал Данила, – мы и сами догадались бы быстрей тебя, если бы ты нам оставила документы. Большое дело, проследить путь мешка. Да, ты знаешь, у меня иногда коза убежит в лес, так я ее обязательно вычислю. А коза, не чета твоему мешку, следов почасовых на бумаге не оставляет.

Я задумчиво почесал у себя в затылке. Теперь, после рассказа Насти у нас все сошлось. Весь путь мешка под номером тринадцать был расписан по часам. Молодец Настя, суметь проследить по документам его движение не каждому удастся. Наша подруга светилась от счастья. Не каждый день решишь такую шараду. Она не утерпела и упрекнула нас.

– А вы не могли спокойно уйти из банка, нужен был вам этот злосчастный пломбир. И еще согласились вынести коробку из под торта. Лакеи. Идите доказывайте теперь, что не вы не виноваты.

Но договорить она не успела. Мимо нас, не замечая по сторонам никого, галопом пронеслась Виолетта. Дымовых шашек у нас больше не было, чтобы бросать на чердак ее дома, да и жила она в городской квартире. Не сговариваясь, мы посмотрели друг на друга.

– Последим? – спросил я своих друзей.

– Угу, доллары на дороге не валяются, – сразу согласился Данила.

Что он имел в виду, когда упоминал дорогу, я уточнять не стал, не до того.

– Вы держитесь от нее подальше, а я пошла за нею, – сказала Настя, – если вы меня не узнали, она и подавно не узнает. Мы с ней только два раза в банке и встречались.

Как настоящие детективы мы с Данилой держались от объекта на приличном расстоянии, так, чтобы не потерять ее из виду, и периодически менялись местами. Здорово у нас получалось. Особенно, когда один останавливался завязать шнурок на кедах, а второй его в это время обгонял. Если бы Виолетта нас не знала, мы забежали бы даже вперед. Но и так мы довели ее самого конца, а она не почувствовала за собой слежки. Нужно будет, спросить Данилу, не захочет ли он поступать в разведшколу, практика у него теперь есть. А Настя убежала вперед, и не таясь, преследовала Виолетту. Нашу подопечную дорога привела к обменному пункту, к тому самому, где Банкчок обменял свои сто тысяч долларов. Это был именно тот обменный пункт, где кассиром сидел наш хороший знакомый, бездельник и прохиндей, небезысветный Фитиль.

Подойдя к обменнику Виолетта настойчиво постучала в дверь. Фитиль тут же ее открыл. Мы прибавили шагу. Нам вдруг стало любопытно, какие общие дела могут быть у Виолетты с Фитилем. Насколько я знал, их ничего не связывало. Фитиль сдал в банк через инкассаторов сумку со ста тысячами долларов и все, с теми долларами, что привез из Москвы Бачок, и вчера поменял их в нашем присутствии на три миллиона рублей. А Настя крутилась около бронированного окошка, стараясь заглянуть внутрь, и даже приложила к нему ухо. Открылась дверь, и из обменника вышел двухметроворстый Фитиль.

– Чего тебе чавелла надо?

– Позолоти ручку! – Настя моментально произнесла волшебное цыганское слово.

– Я тебе сейчас так позолочу, забудешь, где твой табор.

Но Настю спровадить всю жизнь было нелегко. А здесь она вжилась в роль представителя кочевого народа, и сама наехала на Фитиля.

– Если скажешь мне хоть одно грубое слово, будешь иметь дело с нашим бароном, он в момент из баскетболистов по росту через колено делает штангистов. На лекарства будешь всю жизнь работать.

Фитиль зло сплюнул и скрылся за металлической дверью. Тут и мы подошли. Обменный пункт представлял из себя отдельно стоящий бетонный куб. Если бы ему прорезать амбразуры, получился бы хороший дот. Наверно из этих соображений его выбрали под обменный пункт. Не взломаешь, не подкопаешься. Окон у него не было, но с внешней стороны было небольшое отверстие зимой используемое, как дымоход, а летом, сейчас как вентиляционный отдушник. За обменным пунктом стоял автомобиль Жигули, девяносто девятой модели. Назовем ее просто девяткой. Мы с Данилой девятку использовали, вместо лестницы. Взобравшись на нее, мы приникли к отдушине. Вовремя. Говорила Виолетта:

– Ты, Фитиль какие деньги сдал из обменника в банк?

– Какие получил, те и сдал.

– А ты знаешь, что они фальшивые? – спросила Виолетта, делая ударение на слове «фальшивые».

Фитиля, казалось, это обстоятельство нисколько не смутило. Он равнодушно сказал:

– Не может быть! Какая теперь разница, фальшивые они или нет, все равно их украли. Что теперь об этом говорить? Говорят, мальчишки их утащили, Данила и Макс. А банковские – подозревают Сысоя. Или ты их сперла? – вдруг расхохотался Фитиль. – Ай да молодец, ай да баба. Всех вокруг пальца обкрутила.

– Кто украл неважно, но доллары фальшивые. Ты их подменил.

– Чего ты хочешь от меня, – взвился с места Фитиль.

– Как что, ровно половину, – спокойно сказала Виолетта.

– Да нет у меня никаких ни этих, ни тех, ни фальшивых, никаких долларов. Я для покупки долларов получил из банка три миллиона рублей, заплатил за них, а доллары сдал в банк.

Виолетта повысила голос на Фитиля:

– Ты мне мозги не пудри, я знаю, ты продал свою машину, занял по соседям денег и купил цветной ксерокс, зачем, не картинки ведь ксерить? Фальшивые доллары твоя работа.

Вот и первое подтверждение Настиного расклада, что Виолетта – жох баба. Значит, она куда-то сунулась с фальшивыми долларами, чтобы их обменять, а ей дали от ворот поворот. Ей и в голову не могло прийти, что Фитиль в обменном пункте не станет проверять их подлинность и сам наксерит и сдаст в банк фальшивые. А сама она проверить их не успела, некогда ей было. В кассе пересчета ей нужно было незаметно вытащить их из мешка, успеть спрятать, так что где уж тут ей было до проверки на подлинность. Не попасться бы. Поэтому сейчас она обвиняла Фитиля в фальшивомонетничестве. А с Фитиля как с гуся вода. Он в сговоре с Виолеттой не был, а то, что украли доллары из кассы пересчета, ему только на руку. Так бы уже сегодня в банке встал вопрос, откуда фальшивые доллары? И после недолгого расследования, вышли бы на обменник, конкретно на Фитиля, на ксерокс и, потащили бы его к ответу. А тут ему повезло. Сданные им в банк фальшивые доллары украла Виолетта, а официально теперь сама обвинить Фитиля в мошенничестве не может. Официально обвинять, значит сознаться, что умыкнула сама. Поэтому она еще долго с ним переругивалась, злилась, а Фитиль только похохатывал.