Мессианское наследие

Ощутимое влияние на Гитлера оказал целый ряд небольших оккультных групп и тайных обществ, в частности — так называемый орден новых тамплиеров, Германенорден, общество Туле, активно действовавшие в Германии в конце 1870-х гг. и особенно после трагического для Германии окончания Первой мировой войны.(1) В учениях этих группировок присутствует воинствующая враждебность к христианству и отстаивание идей немецкого язычества.

Степень личной причастности самого Гитлера к деятельности этих оккультных группировок выяснить не удалось и вряд ли когда-нибудь удастся. Но в его окружении действительно были люди, связанные с упомянутыми группами, а некоторые из них, помимо членства в своих тайных обществах, были и членами нацистской партии. Так, например, есть данные, что Рудольф Гесс [139] и Альфред Розенберг были причастны к деятельности общества Туле. Более того, свой опус «Майн кампф» Гитлер надиктовал Дитриху Экхарду, который малоизвестен как поэт, но зато был одной из главных фигур не только в обществе Туле, но и в других обществах подобного рода.

139

Рудольф Гесс пользовался особым доверием Гитлера и вплоть до своего таинственного «бегства» в Англию на самолете в 1940 г. официально считался вторым лицом в партии после Гитлера. (Прим. пер.)

Какова же была природа новой религии, созданной Гитлером? Почему ей удалось так быстро овладеть умами и сердцами людей, потерянных для традиционной церкви? По мнению одного комментатора, писавшего в конце 1930-х гг., «тоталитарное мировоззрениенационал-социалистов — это языческая вера, которая рассматривала христианство как своего врага и антагониста».

В 1938 г. доктор Артур Фрей, глава евангелической пресс-службы Швейцарии, опубликовал книгу, которая по сей день остается одной из наиболее основательных исследований национал-социализма как религии. Разумеется, справедливости ради надо отметить, что Фрей, как верующий христианин, отстаивал свои интересы и защищал свои убеждения, но его наблюдения не стали от этого менее интересными. По словам Фрея, Третий рейх стремился стать «не столько государством, сколько религиозной общиной, то есть церковью». И далее: «Фюрер — это не только секулярный кайзер, осуществляющий в государстве функции власти; он в то же время и мессия, способный установить тысячелетнее царство на земле».

Эта оценка вовсе не является преувеличением. По сути дела, ее почти буквально повторил Бальдур фон Ширах, руководитель Гитлерюгенда, человек, ответственный за воспитание молодого поколения немцев: «…служба Германии является для нас подлинным и искренним служением Богу; знамя Третьего рейха для нас — это Его знамя, а фюрер нашего народа — это Спаситель, которого Он послал спасти нас». Что касается судеб христианства в Германии, то сам Гитлер сказал об этом так:

«Что мы можем сделать? То же самое, что делала католическая церковь, когда силой навязывала свое учение пастве: сохраняя то, что можно сохранить, и меняя его смысл. Мы должны пройти тот же путь в обратном направлении: Пасха больше не воскресение, но вечное обновление нашего народа. Рождество — это рождение нашего спасителя… Что вы скажете об этих либеральных священниках, которые более не имеют веры, а лишь долг службы и отказываются молиться в своих церквах нашему Богу?»

Доктор Фрей так сформулировал кредо национал-социализма: «Для немецкой веры священным является понятие «крови»… На протяжении веков… созидательное таинство наследственной крови превратилось в понятие расы».

Важность крови иллюстрирует нацистский церемониал, который, по словам французского автора Мишеля Турнье, «осеменение знамен». В этой церемонии выносился и ритуально разворачивался первый нацистский флаг, забрызганный кровью тех, кто вместе с Гитлером участвовал в первой попытке захвата нацистами власти в 1923 г. Затем к нему прикладывались другие, новые флаги, так что на них — словно в гротескно-травестийной форме сексуальной магии — как бы переносились его священные свойства. В приводимом ниже фрагменте из книги Турнье один из ее персонажей так описывает эту церемонию:

«Вы ведь знаете, что произошло. Прогремел залп, от которого погибли шестнадцать человек из окружения Гитлера. Геринг был серьезно ранен, Гитлера придавил к земле умирающий Шейбнер-Рихтер, и фюрер сумел освободиться, вывихнул плечо. За этим последовало заключение фюрера в крепости Дандсберг, где он и написал «Майн кампф». Но все это не имело никакого отзвука. Что касается Германии, то люди отнеслись к этому вполне безразлично. Единственное, чем запомнился тот день, 9 ноября 1923 г., в Мюнхене, было знамя мятежников, украшенное свастикой, — знамя, лежавшее на земле среди тел шестнадцати жертв мятежа и обагренное их кровью. Поэтому окровавленное знамя — знаменитое Blutfahne— считалось самой священной реликвией нацистской партии. Начиная с 1933 г. оно публично демонстрировалось два раза в год: 9 ноября, когда оно выносилось во время марша у Фельхеррхалле в Мюнхене, когда разыгрывалось театрализованное зрелище, напоминающее средневековые пассии [140] . Но главным событием был вынос знамени на ежегодных партийных съездах, проходивших в сентябре в Нюрнберге и являвших собой кульминацию нацистских ритуалов. В эти дни Окровавленное Знамя, словно бык-производитель, готовый оплодотворить бесконечное число женщин, соприкасалось с новыми и новыми штандартами, стремящимися зачать от него… смею вас уверить, что, совершая этот ритуал освящения знамен, фюрер совершал практически те же движения, что и скотовод, собственной рукой направляющий пенис быка в вагину коровы. Затем перед ним парадным маршем проходили целые армии, каждый солдат которых был знаменосцем и которые представляли собой целые полчища знамен. О это было целое море колеблемых ветром флагов, штандартов, стягов, полотнищ, инсигний и орифламм. Эти сборища достигали своей кульминации ночью, когда свет множества факелов озарял флагштоки, транспаранты и бронзовые статуи, погружая в тень огромные массы людей. Наконец, наступал момент, когда фюрер восходил на монументальный алтарь, в небо одновременно и внезапно направлялись лучи ста пятидесяти прожекторов, образуя над Цеппелиненвизе [141] настоящий собор из столпов света, взметнувшихся на высоту тысячи футов, подчеркивая совершенно фантастический характер происходившей там мистерии».

140

Имеются в виду мистерии, воспроизводившие крестные страдания (Страсти) Иисуса Христа, исполнявшиеся в католических странах на Страстной неделе. При этом некоторые участники (флагелланы), впадая в религиозный экстаз, бичевали себя до крови, стремясь пережить страдания Господа. Иные даже упрашивали распять себя. Эта практика сохранилась до сих пор, в частности, на Филиппинах. (Прим. пер.)

141

Цеппелиненвизе (нем.букв. «Цеппелинов луг») — огромное поле под Нюрнбергом, где проходили партийные съезды нацистов. (Прим. пер.).

Эта церемония «осеменения знамен» была лишь одним из множества празднеств, торжеств и разного рода ритуальных сборищ, устраивавшихся нацистами. При этом нацисты подстроили христианский календарь под свои собственные, откровенно языческие празднества: «…мы отмечаем праздники в честь солнца, нового года, сбора урожая там, где эти праздники не были окончательно уничтожены религией, чуждой миру и враждебной земле». Наиболее важным из таких ритуалов был древний индо-германский праздник в честь молодого бога солнца. Мальчики, юные эсесовцы, прошедшие выучку в особых школах, отмечали святочный праздник, символизировавший не Рождество Христа, а воскрешение восставшего из пепла «дитя-Солнца» в день зимнего солнцестояния. Нет нужды останавливаться в деталях на подчеркнуто языческом характере таких ритуалов. То, чему они были посвящены, — не более и не менее как возникший в XX в. вариант древнего культа Sol Invictus (Непобедимого Солнца. — Пер.),установленного Константином еще 1600 лет тому назад. Единственное различие заключалось в том, что для идеологов национал-социализма даже солнце неким необъяснимым образом было чисто германским светилом и божеством.

Если Гитлер был мессией новой языческой религии, то ее жрецами или, если угодно, священниками, были элитные войска, именуемые Schutzstaffel, или SS, то есть СС. Говоря о верховном главе СС, Генрихе Гиммлере, Гитлер называл его «мой Игнатий Дойола [142] », тем самым как бы подчеркивая параллель между войсками СС и иезуитами. Действительно, орден иезуитов во многих отношениях послужил образцом для формирования СС, организации, которая вполне осознанно использовала практику иезуитов в таких сферах, как психологическая обработка и образование. Однако справедливости ради надо отметить, что сами иезуиты заимствовали свою структуру и организационную практику у таких гораздо более ранних военно-религиозно-рыцарских орденов, как рыцари Храма (тамплиеры) и тевтонский (немецкий) орден. Гиммлер лично создал войска С С как орден в подлинном смысле слова и видел в них воскрешенный тевтонский орден — современный аналог тех рыцарей в белых мантиях с черными крестами, которые семь веков назад стали во главе первого немецкого Дранг нах Остен(«Натиска на восток»), направленного против России.

142

Лойола (1491–1556) — святой католической церкви, испанский богослов, один из наиболее влиятельных деятелей католической Контрреформации, основатель ордена иезуитов. Практиковал особую форму вознесения молитвы, описанную им сами в труде «Духовные упражнения», которая носила откровенно мистический и чувственно-медитативный характер. (Прим. пер.)

Отбор и вербовка в первые, довоенные войска СС действительно проводились столь же тщательно и ритуально, как и в средневековый тевтонский орден. Сложная и окрашенная в мистические тона церемония вступления в СС была, по сути, реминисценцией рыцарской инвеституры [143] . Кандидаты в ряды СС должны были представить свои родословные, подтверждающие, что в жилах их предков как минимум за последние два с половиной века текла чисто «арийская» кровь. Офицеры С С должны были подтвердить «чистоту крови» за три века. Каждый из кандидатов должен был пройти нечто вроде религиозного послушания, прежде чем стать полноправным членом ордена. У масонства СС заимствовали важную роль всевозможных ритуальных инсигний, среди которых важную роль играли иерархические перстни и кортики. На обшлагах рукавов форменных кителей членов С С фигурировала руническая надпись, выполненная серебряным шитьем. Что касается эмблемы самой организации, стилизованного двойного SS в виде молний, то она представляла собой так называемую руну «зигль» — «руну силы», которую, как предполагалось, использовали древнегерманские племена для обозначения пучка молний — атрибута бога-громовержца Тора [144] (Донара), или, по другим данным, Удина [145] или Вотана.

143

Инвеститура (л am.) — обряд посвящения в рыцари, носивший в некоторых орденах особо сложный, мистериальный характер. Центральным моментом обряда был удар (мечом плашмя, ладонью, кулаком), в момент которого посвящаемому как бы передавались мистические потенции (харизма, удача, бесстрашие и пр.). (Прим. пер.)

144

Тор — скандинавский бог неба и грозы, защитник людей и богов. Отождествлялся с раннегерманским богом грома Донаром и англосаксонским Тунором («гром»). Тор, считавшийся сыном земли (Фьёргюн), изображался великаном с рыжей бородой, обладавшим чудовищным аппетитом. Оружием Тору служил волшебный молот-топор Мьелльнир, обладавший страшной разрушительной силой. Однако с помощью этого же молота Тор исцелял больных и воскрешал мертвых. В Норвегии и Исландии Тор считался покровителем земледелия. (Прим. пер.)

145

Один — правитель Асгарда (обители богов), верховный бог скандинавского пантеона. У древних германцев Один отождествлялся с богом Вотаном. Оба божества ассоциировались с войной, магией, вдохновением и подземным царством мертвых. Один считался покровителем правителей и молодых воинов. Почитался как бог богатства. Он был многолик, представая в образах одноглазого колдуна-старика, змеи и орла. Обычно его сопровождали волки и вороны, а сам он восседал на восьминогом коне — Слейпнире. Один неоднократно спускался в царство мертвых. Погиб в апокалипсической битве Регнарек, сраженный чудовищным волком Фенриром. (Прим. пер.)

Гиммлер широко внедрил в свою организацию еще более эксцентрические ритуальные элементы. Так, например, браки членов СС имели куда меньше общего с христианским бракосочетанием, чем с языческими брачными пиршествами. По утверждению Гиммлера, дети, зачатые на кладбищах, непременно унаследуют духи мертвецов, лежащих в могилах. Как следствие этой установки, персонал СС был обязан зачинать свое потомство прямо на могильных плитах — само собой разумеется, при-належащих благородным «арийцам». Для этого акта особенно рекомендовались кладбища, раскопки на которых показали, что там покоятся кости людей характерно нордического типа, и списки таких кладбищ постоянно публиковались в официальных печатных органах СС.

Гиммлер окружил себя внутренним ядром «высших жрецов», учредив своего рода конклав из двенадцати обергруппен-фюреров [146] СС (чин СС, соответствующий генерал-лейтенанту), которые составляли некое подобие его личных «рыцарей Круглого стола». Этот псевдомистический кружок из тринадцати человек — число которых вполне сознательно соответствовало разного рода оккультным сообществам, а также, разумеется, являл собой реминисценцию Иисуса и Его двенадцати учеников, собирался построить свою собственную штаб-квартиру, расположенную в небольшом городке Вевельсбург, что неподалеку от Падерборна (Западная Германия). Хотя строительные работы по возведению этого орденского центра так и не были завершены до конца войны, Вевельсбург должен был стать настоящей столицей С С, ее культовым центром. Он именовался и мыслился «центром мира».

146

В СС существовала особая система воинских званий. Так, полковник СС именовался штандартенфюрер, генерал-майор — группенфюрер и т. п. (Прим. пер.)

В самом центре Вевельсбурга находился замок, внутри которого, как планировалось, для каждого из тринадцати высших чинов СС предстояло устроить собственный кабинет, убранство которого должно было быть выполнено в стиле конкретной исторической эпохи — эпохи, соответствующей, по мнению большинства специалистов, предполагаемому времени последней инкарнации данного представителя элиты. В большой Северной башне замка тринадцать высших «рыцарей» должны были проводить встречи-заседания с ритуально обусловленной периодичностью. Внизу, в геометрическом центре крипты, находящейся под башней, предполагалось устроить священный вечный огонь, к которому должны были вести три ступени, а возле стен стояли двенадцать каменных пьедесталов, реальное назначение которых остается невыясненным. Эти символические числа — три и двенадцать — постоянно повторяются в архитектурном решении комплекса. Символизм вообще имел здесь ключевое значение. Так, вокруг самого замка, сакральным центром которого служила крипта, планировалось возвести практически новый город, который должен был расходиться все более широкими концентрическими кругами.