Мессиории. Эллинлив

– Я же говорила тебе, что они найдут его. В Эллинливе он будет в безопасности,… пока что, - с добротой улыбнулась Энни, посмотрев на Аконит.

– Было невыносимо слышать его и не иметь возможности ответить, – со скрытой грустью, обронила Аконит.

Энни подошла и убедительно произнесла:

– Скоро мы найдем способ вернуться. Не теряй надежды.

Затем Энни вернулась на свое прежнее место и вновь прицелилась.

– Долго искала меня? – спросила она.

– Нет, увидела недостающую картину на стене и сразу же поняла, что ты здесь.

– Меня это страшно раздражает, - прошипела Энни, натягивая тетиву.

Вместо мишени стоит картина, на которой изображена она, приблизительно семнадцатилетнего возраста, стоящая радом с Литием. В картине торчит три стрелы. Одна стрела внизу слева, почти возле самой рамы, вторая – над ее головой, а третья – возле руки Лития.

Энни отпустила тетиву, и стрела полетела, рассекая воздух. Она вновь промазала, стрела вонзилась в ее левое плечо.

– Они доверяли ему, а он убил их, - со злостью процедила Энни.

– Мы не знаем, что произошло на самом деле.

Сказала Аконит, пытаясь немного смягчить Энни, но ее слова лишь еще больше разгневали ее. Энни посмотрела на нее и строго выпалила:

– Я видела, как он сражался с королем. Я видела, как он привел армию демонов. Он однозначно предал их. И в этом я уверена.

– Хорошо-хорошо, - согласилась Аконит, не усугубляя ситуацию. – Позволь мне попробовать.

Аконит подошла, взяла лук из рук Энни и прицелилась. Перед тем как выстрелить она сделала глубокий вдох и отпустила тетиву. Стрела вонзилась прямо в лицо Лития.

– Потрясающе! – удивленно воскликнула Энни. – Где ты научилась стрелять из лука?

– Нигде, - растерянно ответила Аконит, внимательно рассматривая лук. – Никогда раньше не держала лук в руках.

Энни подошла к картине и радостно крикнула:

– Ты попала графу в нос!

– Я рада, что мне удалось поднять тебе настроение.

Сказала Аконит, подходя к Энни. Внезапно ее осенила одна мысль, и она удивленно спросила:

– А откуда ты знаешь, что он был графом?

– Так ведь здесь, внизу картины, написано – «принцесса Лилая и граф Литий Лэйн».

Неосознанно ответила Энни, и только через мгновение она осознала, что смогла прочесть надпись на местном языке. Она застыла в полнейшем недоумении, смотря на надпись. Она видит все те же неизвестные ей буквы, но каким-то необъяснимым образом может читать слова.

– Я тоже могу прочесть! – в сильном смятении выкрикнула Аконит.

Энни подняла озадаченный взгляд на Аконит и процедила:

– Нужно срочно воспользоваться этим. Вдруг это кратковременное явление.

– Как? – потерянно выдавила Аконит.

– Пойдем со мной, - бросила Энни и быстро побежала прочь из тира.

Они вернулись в центральную часть замка и поднялись в королевскую спальню. Энни сразу же целенаправленно отправилась к книжным шкафам.

– Что ты ищешь? – спросила Аконит.

– Я еще не знаю. Что-то важное и нужное, – протянуто ответила Энни, внимательно прочитывая названия книг.

– Тогда, возможно, нам следует пойти в королевскую библиотеку? – предположила Аконит.

– Шутишь?! Она же огромнейшая, – отсекла Энни. – К тому же, я уверена, самые важные книги и документы находятся здесь.

– Здесь? У всех на виду? Я сомневаюсь, - ворчливо произнесла Аконит.

Но Энни все равно продолжала искать. Аконит осмотрелась по сторонам. У нее возникло странное ощущение, подсознательное чувство. Возможно, пробиваются воспоминания, а, быть может, кто-то ведет ее. Она подошла к трюмо. На нем стоит большая шкатулка в виде сундука. Она открыла ее. Внутри шкатулка ярусная, разделенная на ячейки. Аконит достала все драгоценности и вытащила все ячейки. Добравшись до самого дна, она нажала указательным пальцем на верхний правый угол дна. Появился едва заметный красный свет, а после прозвучал щелчок и дно открылось. Аконит заглянула и обнаружила толстый блокнот в деревянной обложке, украшенной золотом и серебром.

– Энни, подойди! – крикнула она, не решаясь прикоснуться к находке.

Энни подбежала и посмотрела в шкатулку.

– Эта вещь мне кажется знакомой, - сказала Энни.

Она аккуратно достала блокнот и открыла его. Все его листы исписаны одним и тем же почерком.

– Это дневник нашей мамы. Не так ли? – с грустью спросила Аконит.

– Да, это он, - с печалью в голосе подтвердила Энни.

Она открыла самую последнюю запись и прочла ее вслух.

– «Я чувствую, как погибают целые миры. Я чувствую их боль, и их отчаяние. Я слышу их крики. Они молят о помощи. Миллионы голосов кричат и плачут одновременно. А затем наступает тишина. Страшная, гробовая тишина, которая вводит меня в истинный ужас. Затишье… И я думаю, быть может, следующими будем мы? Но нет. И вновь крики. Их боль пронзает каждый уголок Вселенной. И Вселенная плачет вместе с ними. Она частично умирает вместе с ними… Он оставил нас напоследок,… для триумфального завершения. И этот день уже близок. И я ничего не могу изменить. Я не в силах противостоять ему. Единственное, что я могу – сражаться до последнего порыва моего сознания и не терять надежду, не смотря ни на что… Мои дети. Они не знают, что ждет их. И это к лучшему. Они не смогут предотвратить это. Никто не сможет. Я не хочу, чтобы они прожили свои последние дни в страхе и в ожидании смерти. Пусть их последние дни будут счастливыми настолько, насколько это возможно. Их последние дни дома».

Энни дочитала и медленно закрыла блокнот. Из ее глаз вытекли слезы. Ей больно. Очень больно. Не физически, а душевно. Такая страшная, всепоглощающая боль. Сколько же времени эта боль живет в ней? Она таится в глубинах ее души. И все это время, эта боль всегда была с ней. Каждое утро она просыпалась с ней и каждый вечер она засыпала с ней. Она чувствовала ее каждую минуту своей жизни, и не осознавала этого.

Энни научилась жить с этой неосознанной болью. Научилась улыбаться вопреки ей, и думать, что это обычное ее состояние.

Аконит упала на колени и громко зарыдала, прикрыв лицо руками.

– Тише, милая. Успокойся, - бросилась к ней Энни.

– Я не могу! – заикаясь от эмоционального потрясения, выдавила Аконит. – Я не понимаю, что со мной. Мне очень… больно. А-а-а, душа в клочья разрывается!

Она рыдает, сжимая в руках ткань своего платья с такой силой, что она разрывается.

– Останови это, Энни. Останови. Я не хочу это чувствовать.

– Аконит, послушай, – ласково сказала Энни, обнимая ее, – тебе нужно принять эту боль. И смириться с ней. Она часть тебя.

Аконит полностью упала на пол и свернулась клубочком. Энни легла рядом с ней, обняв ее за плечи.

– Подумай только, где-то там далеко шумит водопад, – ласково прошептала Энни.
– В нем теплая чистая вода. Где-то там озера и моря. Большие цветочные луга, над которыми летают усердные пчелы, собирая мед. А помнишь ли ты вкус липового меда? Я люблю встречать летнее утро на веранде с чашкой ароматного фруктового чая с медом. А в небе пролетают белые птицы. Земля невероятно прекрасна с высоты птичьего полета. Ты помнишь? Облака напоминают сливочный крем и…