Мессия. Том 2

Эго бывает только в темных углах вашего существа.

Когда осознание тотально, эго исчезает.

Эго никогда не находил никто из тех, кто искал внутри со светом осознания; оно не существует. Опять-таки, это отсутствие — не зло; эго является не-добрым, но не злым.

Эго означает, что вы никогда не обращались к своему существу, вы никогда не смотрели себе внутрь, вы никогда не применяли свое осознание к своему внутреннему, к своей субъективности.

Когда вы обращены внутрь, эго исчезает.

Помните, оно не исчезнет от поста, оно не исчезнет от йоговских поз; помните, оно может стать даже более сильным, оно может стать даже более тонким, более опасным. Это не вопрос дисциплины, это просто вопрос бдительности.

Халиль Джебран прав: даже ночью, когда вы порой произносите, запинаясь, некоторые слова попусту — к месту, не к месту... — это не зло. Это просто не-добро, ваш сон нарушен; не осуждайте это.

И даже косноязычие может укрепить слабый язык.

И помните всегда, что мудрый человек может воспользоваться своим не-добром для каких-то целей, укреплять свою доброту, свою добродетель. Он дает замечательный пример: и даже косноязычие может укрепить слабый язык... так что, когда вы пробуждены, ваш укрепленный язык будет вкладом вашего сна, вашего заикания во сне.

Было так. Я когда-то снимал квартиру в своем университете с еще одним студентом. Мы прожили вместе шесть месяцев, он никогда не заикался — я этого и не предполагал — но однажды навестить его приехал отец, и он сейчас же начал заикаться. Я был ошеломлен. Когда его отец уехал, я спросил: «Что с тобой случилось?»

Он сказал: «Это моя проблема. С самого моего детства он до того жестко дисциплинировал и воспитывал меня, что породил только страх и никакой любви. Поскольку мы жили в совсем маленькой деревне, где не было школы, он был и моим первым учителем; это и есть мое расстройство — всю мою жизнь он испортил страхом. Со страхом я начал изучать язык, говорить, — и все было неправильным, все было несовершенным».

От маленького ребенка не ожидают совершенства. Его нужно всячески поддерживать, но вместо того, чтобы поддерживать, его били. Заикание стало фиксированным явлением в нем, возникая не только от отца, но и от любого образа отца. В храме — из-за того, что Бога называют Отец — он не мог молиться без заикания. Он был христианином — и не мог говорить с епископом, не заикаясь, потому что он должен был обратиться к епископу — «отче». В тот же миг как слово отец приходило ему на ум, все ассоциации страха, битья...

Я сказал: «Сделай одну вещь. Начни звать меня отцом».

— Что? — спросил он.

Я сказал: «Я стараюсь помочь тебе. Я, конечно, не твой отец, и не епископ, и не Бог Отец, который сотворил мир, — я просто твой сосед по квартире. Но начни называть меня отцом, и давай посмотрим: сколько будут продолжаться старые ассоциации?»

Он сказал: «Выглядит абсурдно — называть тебя отцом; ты ведь моложе меня».

— Не имеет значения, — сказал я.

— Но, — сказал он, — идея привлекательна.

— Попробуй, — сказал я, и он попытался.

Сначала он заикался, но понемногу — так как он знал, что я не его отец, и то, что он мог называть меня отцом, стало просто игрой — через три или четыре месяца его заикание исчезло. Итак, я не был его отцом; это было просто средство, самое произвольное; оно никоим образом не было истинным — но оно помогло.

Когда в следующий раз прибыл его отец, он посмотрел на меня, и я дал указание: «Начинай».

Его отец с изумлением произнес: «Что произошло с тобой, ты не заикаешься?»

Он сказал: «Я не заикаюсь даже в церкви, я не заикаюсь даже, молясь Богу Отцу. Почему я должен заикаться перед тобой? Но мой настоящий отец сидит здесь. Он терпел мое заикание четыре месяца подряд, но продолжал ободрять меня: «Не беспокойся. Вот уже девяносто девять процентов, вот уже девяносто восемь процентов» — и постепенно это исчезло. Однажды он сказал: "Теперь уже не нужно; ты можешь говорить, с кем угодно не заикаясь. Твой страх исчез — от искусственного средства"».

Халиль Джебран прав: Даже косноязычие может укрепить слабый язык... Используйте то, что религии прозвали «злом». Вначале измените это слово, назовите его не-добром, и вы уже сделали первый шаг к трансформации. И помните: даже не-доброе можно использовать таким образом, что, вместо того чтобы стать камнем преткновения, оно становится камнем шага.

Мудрый человек тот, кто использует все, что природа дала ему, для создания чего-то более прекрасного. Но религии не давали человечеству... Вместо того чтобы постараться сделать человека единым целым, они рассекали человека на части: в этом ваше несчастье, в этом ваш ад.

Очень небольшими изменениями можно достичь эффектов огромной важности. Выбросьте идею зла совершенно из своих умов; замените его не-добром, и тогда до добра не так далеко. Просто «не-» должно быть отброшено. Между «злом» и «добром» моста нет, а между «не-добром» и «добром»... все, что вам надо сделать, так это отбросить «не-». Разница между просветленным существом и вами всего лишь в этом простом «не-». Он пробужден, а вы спите. Быть пробужденным — добро, быть спящим — не-!

Вы добры, когда твердо идете к своей цели уверенной поступью,

Но вы не злы, когда идете к ней хромая.

Различными путями он дает вам одно и то же послание: вы добры, когда ступаете твердо, смело, но вы не злы и когда хромаете. Я говорю вам: ваши религии не были достаточно сострадательными. Они называли хромающего «злом», грешником, который будет страдать в аду. Вместо того чтобы помогать ему, чтобы хромота смогла трансформироваться в твердую поступь — возможно, те священники и ответственны за его хромоту, потому что он боится идти куда хочет. Священники осудили, а его природа тянет его к тем вещам, которые осудили священники — вот почему он хромает.

Хромота просто означает, что он не искренен в этом. Половина его существа говорит: «Не ходи», — половина его существа говорит: «Иди». Разделенная меж этими двумя, его смелость пропадает, он делается хромой личностью. Ему нужна всяческая помощь, не осуждение.

И утверждение Халиля Джебрана прекрасно:

Даже те, кто хромает, не идут вспять...

Вот это несомненно! Они достигнут чуть позже, вы достигнете чуть раньше, ну и что? Несомненно одно: они не идут вспять.

Но вы, сильные и быстрые, не притворяйтесь хромыми перед хромым, полагая это благонравием.

Это самое проницательное прозрение в человеческую психологию. Кто-то хромает, и из сострадания — вот как вы думаете, вот как вас научили думать — вы тоже хромаете, чтобы никоим образом не оскорбить хромого. Но это не поможет. Вместо одного хромого человека теперь двое хромых, и скоро здесь будет семьсот миллионов хромающих католиков! Это не благонравие, это сущая глупость. Это не сострадание, это просто дурь.