Мессия

– Напротив, оно имеет отношение к тебе, Эрик. Оно адресовано тебе. Ты упомянут в нем.

– Оно в той степени обо мне, в какой о том, что ты со мной сделал. Это просто способ добраться до тебя. Мне оно не нужно.

Ред снова беглым взглядом пробегает по письму.

Хренов Дункан. Чтоб ему сдохнуть.

Ред крутит колесиком зажигалки и подносит уголок письма к голубоватому пламени. Оранжевые язычки поднимаются в воздух, и краешек бумаги обугливается. Ред держит листок бумаги, пока не ощущает жар на пальцах, и тогда роняет его в металлическую пепельницу на столе. Оба смотрят, как письмо сморщивается и догорает.

– Разве это не улика? – говорит Эрик.

– Я все равно знаю, кто его послал.

– Ладно.

Воцаряется молчание.

– Это все, что я хотел тебе показать, – говорит наконец Эрик. – У тебя, вероятно, есть дела.

Ред хотел бы сказать много, но все это бесполезно. Сами по себе слова не могут ничего исправить. Бумага тлеет в пепельнице. Ред снова указывает на нее.

– Никому не рассказывай об этом, ладно? Ты прав. Это улика. Мне... мне не следовало ее сжигать.

Снова пожатие плечами.

– Как скажешь. Дело твое.

Ред встает и подходит к двери. Он стучит два раза, и охранник открывает.

Ред и Эрик обходятся без слов прощания.

Ред старается не оглянуться уходя, только чтобы доказать, что он достаточно силен. Но не может. Точно так же, как в Хайпойнте, столько лет тому назад, он дает слабину в самый последний момент. Начиная путь по коридору, он бросает взгляд назад, в комнату для свиданий. Эрик просто смотрит прямо перед собой на пустой стул напротив него.

Ред быстро идет по коридору. Он хочет выбраться из тюрьмы, города, страны. Он хочет улететь далеко, в тот мир, где ему снова двадцать один год и где не было момента безумия, охватившего его брата в Кембридже. Он хочет повернуть время вспять.

И только в машине на обратном пути в Скотланд-Ярд Ред спохватывается, что так и не спросил Эрика о том, согласен он или нет с тем, что написал Дункан в своем письме. Впрочем, он знает, что не спросил потому, что не хотел услышать ответ.

112

Вторник, 29 декабря 1998 года

Ред стоит на берегу маленького озера и осматривается. Он видит пару домов в отдалении в сторону запада, и еще один на северо-восточном горизонте. Три дома, затерянных на огромной равнине полей. Этот пейзаж больше напоминает пустынные высокогорья Шотландии, чем сельскую местность Эссекса. Единственная видимая дорога – та, что петляет между деревнями Келведон и Сильвер-Энд. Того, кто приближается по ней, можно увидеть за милю.

Вот почему они и привезли Реда сюда.

Полицейские убежища отвечают трем принципам: безопасности, секретности и надежности, – но на этом сходство кончается. Некоторые безопасные дома находятся прямо в центре городов: появляется возможность затеряться в изменчивой деловой суете. Другие, напротив, расположены в сельской местности, где соседи скорее обратят внимание на появление или отъезд чужаков и где можно достичь изоляции, недоступной в больших городах.

Хоум Фарм подпадает под вторую категорию. Для случайного наблюдателя это обычная ферма, расположенная на трех с половиной акрах земли, включая сад и озеро, у которого в настоящее время стоит Ред. В фермерском доме проживает очаровательная пара пенсионеров по имени Генри и Пенни Спэрроу, которых хорошо знают в деревне Келведон, тем паче что в амбаре, на полпути по дороге, они хранят эклектичную, но интересную коллекцию морских достопримечательностей.

Но присмотревшись, можно отметить несколько особенностей: ров глубиной в десять футов, окружающий Хоум Фарм, огоньки датчиков сигнализации, расположенные вдоль изгороди с равными интервалами, и две видеокамеры, отслеживающие дорогу в обоих направлениях. А когда в Хоум Фарм появляется человек, находящийся под защитой полиции, то в окрестностях можно увидеть людей в штатском, прогуливающих на поводках обученных полицейских овчарок, и услышать треск статики на защищенных радиочастотах переговорных устройств охраны.

Сам дом просторнее, чем кажется со стороны. В нем пять спален, во всех, кроме одной, могут удобно расположиться два человека. Все девять кроватей в настоящее время заняты. Кроме Реда и четы Спэрроу здесь находятся шесть человек, которые входят в группу защиты "Объекта 3". Всякий раз, когда Хоум Фарм используется по назначению, наблюдается непомерный наплыв желающих его охранять – главным образом потому, что Пенни Спэрроу была раньше профессиональным кулинаром и слава о ее мастерстве облетела всю полицию. Люди, которые приглядывают за Редом, по очереди сидят за кухонным столом перед наполненными тарелками и хохочут до упаду, вспоминая своих коллег из группы защиты "Объекта 2", которые в настоящее время довольствуются кебабами и карри, обеспечивая охрану информатора по наркотикам в Стритхэме.

Реда доставили в Хоум Фарм вчера, ко времени ленча, спустя несколько часов после того, как он побывал у Эрика в Пентонвилле. Ехать ему не хотелось, но было очевидно, что другого выхода нет. Он является мишенью серийного убийцы, находящегося на свободе, и комиссар лично распорядился поместить Реда под защиту до ареста Дункана. Реду удалось добиться у начальства лишь одной уступки – разрешения в канун Нового года поехать к дому Хелен Роунтри и присутствовать при задержании преступника. Даже это разрешение Реду удалось получить, лишь убедив комиссара в том, что во время операции по захвату в Сток-Ньюингтоне вооруженных полицейских там будет гораздо больше, чем в настоящее время в Келведоне.

В любом случае Ред мало что может сделать, находясь в Лондоне. Ему остается лишь сидеть не дергаясь и ждать Нового года. Потом они допросят Дункана, предъявят ему официальное обвинение по десяти убийствам и передадут материалы следствию. Розыскное дело будет закрыто, Сьюзен вернется к нему, и они смогут начать заново строить свою жизнь в безопасном знании о том, что Дункан никогда не доберется до своего Иуды.

Перед отъездом из Лондона Ред посетил две библиотеки – одну на втором этаже Вестминстер-Сити-холл на Виктория-стрит и другую рядом с автобусной станцией на Букингем-Пэлэс-роуд – и взял все, какие смог найти, книги, в названии которых встречались слова "Иуда" или "апостол". Причем заявился он туда в бронежилете и в сопровождении двоих охранников с автоматами, чем изрядно всполошил посетителей библиотеки.

Теперь, морозным днем, под тусклыми лучами зимнего солнца, он, бросив последний взгляд на озеро, заходит в дом и читает все подряд о человеке, ставшем символом предательства. О том, с кем сравнивают его.

Как и в художественной галерее, где он впервые разгадал принцип действий Серебряного Языка, более всего Реда привлекают изобразительные материалы. Среди взятых им книг есть альбом, в котором приводятся изображения Христа и его апостолов в искусстве на протяжении веков, причем самые длинные главы посвящены, что неудивительно, событиям, связанным с предательством Иуды: Тайной вечере и аресту Иисуса в Гефсиманском саду. Не спеша переворачивая страницы, Ред всматривается в то, как различные художники осмысливали одни и те же сюжеты. Перед его взором проходит множество стилей и интерпретаций – от сдержанности ранней Византии до страстности Высокого Возрождения.