Месть амазонки

— Убивать, — просто пояснил Паланг.

— Но почему ты не хочешь избавиться от них раз и навсегда? — удивленно спросила Лин.

— Сейчас канун праздника. Если уничтожить всех главарей, бандиты начнут заново делить город, а значит, прольется кровь. Этим сразу заинтересуется городская стража и после нескольких допросов с пристрастием выйдет на нас. Сейчас нам это не нужно, — задумчиво ответил Паланг.

— Думаешь, они примутся так рьяно работать? — не поверила девушка.

— Сейчас да, — кивнул Тигр. — По местным меркам, канун праздника и сам праздничный день святы. И пролитие крови в такие дни считается святотатством. Им придется искать. На стражу будут давить и власти, и жрецы, — пояснил воин.

— Значит, мы уже преступники? — усмехнулась Лин. — Ведь мы убили кучу народу?

— Нет. Мы защищались, и тому есть множество свидетелей. Мы не грабили, никому не грозили. Мы просто защищались.

— По-твоему, до этого есть кому-то дело? — скептически ответила Лин.

— Мы чужестранцы, — усмехнулся Тигр. — Ограбить приезжего для бандитов дело принципа.

— А, по-моему, это все ерунда, — отмахнулась девушка.

— Но стражники нас не ищут, — усмехнулся в ответ воин, — значит, они уже провели расследование.

— О чем это ты? — не поняла Лин.

— Об исчезнувших бандах, о пропавшем трактирщике и об убитых Сапсаном конокрадах. Все это стало известно городской страже уже спустя колокол. В каждой харчевне найдется хоть один стукач.

— Ты просто невыносим! — неожиданно возмутилась девушка. — Ну, скажи на милость, откуда ты все это знаешь?

— Я уже отвечал тебе на этот вопрос, — улыбнулся воин. — Я прошел пешком полмира и везде чему-то учился. Во всех городах стражники действуют приблизительно одинаково.

Снова вскочив на коня, Тигр рысью повел его в сторону города. Отдохнувший Сапсан легко домчал их до ворот. Стоявшие на страже вояки удивленно посмотрели вслед всадникам, не соизволившим даже остановиться, чтобы ответить на обычные для всех входящих вопросы. Но, вспомнив, как эта же парочка выезжала, махнули рукой. Бегать за ними по начинающейся жаре в кирасах и с громоздкими алебардами им было лень. На всякий случай договорившись, что были предупреждены воином, что тот хочет просто размять коня, стражники добросовестно забыли о приезжих.

Въехав на задний двор харчевни, Тигр быстро расседлал коня и отпустил его погулять, давая остыть. Умное животное легко пробежалось по крохотному двору и, ткнув носом закрытые Тигром ворота, вернулось к дверям конюшни.

Удивленно посмотрев на друга, Лин спросила:

— Не хочешь поставить его в стойло? Вдруг кто-то решит сюда войти?

— Пусть немного остынет, — отмахнулся Тигр. — Постояльцев, кроме нас, здесь нет. А посторонним на заднем дворе делать нечего.

Задвинув в ржавые петли ворот тяжелый деревянный брус, он запер выход на улицу и, подхватив Лин на руки, вошел в харчевню. Дойдя до дверей своей комнаты, он поставил девушку на пол и, ласково погладив ее по щеке, негромко сказал:

— Прибери там, пожалуйста, а я схожу в кухню и принесу нам чего-нибудь поесть.

Весело кивнув, Лин на секунду прижалась щекой к его огромной ладони и решительно толкнула дверь. В ту же секунду Паланг одним толчком задвинул ее за спину, ухватив за плечо. Другой рукой он, моментально изогнувшись самым немыслимым образом, перехватил в воздухе летящий ему в грудь нож.

Тут же отправив пойманное оружие обратно владельцу, Тигр с яростным рычанием ворвался в комнату.

Ничего не сообразившая Лин услышала глухие удары и вопль боли, после чего из комнаты головой вперед вылетел один из следивших за ними попрошаек. Врезавшись головой в стену, шпион сполз на пол и затих.

Выхватив кинжал, Лин подскочила к проему и растерянно уставилась на разъяренного воина, сапогом вдавившего второго бродягу в доски пола. Пытаясь ухватить хоть один глоток воздуха, бандит извивался и бессильно молотил кулаками по голенищу сапога.

— Что вы тут делали? — прорычал Тигр, напрягая ногу.

В ответ раздался только сдавленный хрип. Шагнув вперед, Лин негромко сказала:

— Тигр, я думаю, он сможет говорить, только если ты немного приподнимешь ногу. Ты его почти раздавил.

— Я его на части порву, если он говорить не начнет, — пообещал воин. — Что со вторым? — спросил он у девушки.

— Труп. Нож в груди и шея сломана. Похоже, ты бросок не рассчитал, — пожала она плечами.

— Жаль. Давно я людям кости голыми руками не ломал, — оскалился Тигр, и бродяга позеленел от страха.

Убрав ногу с груди пленника, воин сделал шаг назад и в очередной раз спросил:

— Что вы тут делали?

— Увидели, что вы уехали, и решили порыться в ваших вещах, — прохрипел пойманный, пытаясь отдышаться.

— Выворачивай карманы, — приказал Тигр, — обыщи второго, — кивнул он подруге.

Быстро обыскав обоих, Тигр выложил все отнятое на стол и с сомнением посмотрел на пленника.

— Это не все. Куда остальное дели?

— Больше ничего не было, — быстро ответила воришка, пряча глаза.

— Похоже, ты так и не понял, с кем связался, — рявкнул Тигр и ударом ноги в живот припечатал бедолагу к стене.

Хрипло вскрикнув, попрошайка скрючился у стены в позе эмбриона, пытаясь расслабить сведенные судорогой мышцы.

— Лучше скажи ему все, — быстро сказала Лин, нагибаясь над ним. — Или он сейчас тебя начнет в пол вколачивать.

— Я, я… под доской спрятал, — прохрипел воришка, заходясь надсадным кашлем.

В уголке его щербатого рта показалась кровь. Судорожно хватая ртом воздух, он пытался успокоиться, но резкая боль в нижнем своде ребер не давала ему принять более приемлемую позу.

— Под какой доской? — прорычал воин.

— Там, — ткнул воришка пальцем в дальний угол комнаты.

— Зачем вы сюда пришли? — продолжил допрос воин, одновременно тыча кончиком кинжала в старые доски. Одна из них подалась. Вонзив кинжал в старую древесину, Тигр поднял доску и вытащил из тайника увесистый узелок. Бросив его на стол, он снова повернулся к попрошайке:

— Я жду ответа. Зачем вы следили за нами?

— Ты и это знаешь? — растерянно охнул тот.

— Вашу неуклюжую слежку только слепой не заметит, — усмехнулся воин, подходя к нему.

Испуганно вскрикнув, воришка попытался отползти подальше от этого страшного человека и, повернувшись к Лин, запричитал, умоляюще протягивая к ней руки:

— Госпожа, умоляю, остановите его! Не позволяйте ему убить меня! Вы же такая красивая, а значит, должны быть доброй. Пожалуйста!

— Лучше расскажи ему все, что он хочет знать, — посоветовала Лин. — Он рассердился, а когда он сердится, даже я не могу его остановить.