Месть Атлантиды

Элика огляделась по сторонам. В ожидании Керры можно искупаться. Вряд ли будет еще такая возможность уединения. Без посторонних взглядов рабынь, втайне обрадованных униженному положению гостьи дворца, которую называли принцессой.

Девушка подошла к стене, на фиксированных крючках которой можно было оставить платье, дабы не замочить его брызгами от воды во время купания. Привычно потянула руки к завязкам на шее. Презрительно звякнула цепь, напоминая о своем наличии. Пришлось с усилием завести руки за голову. Ошейник слегка сдавил кожу, словно нанося контрольный удар. Элика с непонятной злостью, граничащей с отчаянием, развязала белые ленты, позволив платью медленно сползти к ее ногам. Как часто ей приходилось делать это под его испытывающим, холодным взглядом! Как быстро, словно сжигая дотла, пробегала по позвоночнику огненная судорога унижения и безысходности, стоило ей остаться голой, открытой для его мести. Его жестокости. Его зла.

Прямо как сейчас... Сейчас?!

Элика обреченно обернулась. Уму непостижимо, почему она не услышала его шагов, не ощутила его присутствия и даже и близко не подпустила мысли о том, что придется вновь так скоро столкнуться со своим кошмаром. Бездумно подняла глаза, чтобы увидеть свой приговор в его глазах...

Не смогла. Куда делась ее прежняя решимость? Ее внутренняя сила, не позволяющая сдаться окончательно? Мысли о скорой мести, которые еще хоть как-то могли удержать на плаву? Ничего этого больше не было. Только страх. Сдавливающий страх затравленного животного, скрыть который не было ни малейшей возможности...

Она не заметила ничего. Даже полного отсутствия льда в его глазах. Самого взгляда, в котором сейчас не было ни ненависти, ни злорадства. Только желание и что-то еще. Темное. Необъяснимое. Не заметила, потому что испугалась своей реакции.

Дрожи ужаса, сковавшей ее тело. Сердцебиения. Рвущегося крика, который ее связки были сейчас не в состоянии воспроизвести.

Просто сжалась, опустив плечи, словно инстинктивно стараясь стать невидимой, понимая, что выглядит сейчас именно так, как он хотел ее видеть все это время. Почти вжавшаяся в стену, с дрожащими губами, широко распахнутыми глазами, в которых правили свой пир уязвимость, страх и невысказанная мольба не мучить ее больше. Понимая, но, не имея ни малейшей возможности защитить себя от обнажения собственной души.

За спиной гранитная стена. Не сбежать. Не скрыться. Не раствориться в бесчувственном холодном камне. Только покорно наблюдать за его приближением и принять удар, который когда-то станет фатальным... Может, даже сейчас...

Сильная рука сжимает цепь. Она не хочет этого видеть! Миг, и руки притянуты вверх, кольцо цепи с протестующим звоном плавно опускается на крюк, фиксируя руки в таком положении. Как будто она может своим сопротивлением помешать Кассию... Она беззащитна перед ним. Распята. Теоретически можно сбросить эту цепь с крючка... Можно... Только чем это ей поможет?

Он был так близко, что она чувствовала биение его сердца. Его дыхание. Ужас сменился глухим отчаянием. Ее сердце билось так же. Ее вздохи были такими же частыми. Даже тепло их тел было одинаковым... Почему же он, человек из плоти и крови, такой же, как она сама, сейчас казался ей земным воплощением Лакедона?! Почему так намеренно уничтожал ее сущность, сущность другого человека, у которого точно так же билось сердце... Дыхание... Жизнь... Она не находила ответ на этот вопрос.

Горячие ладони накрыли ее грудь. Снова. Стоило ожидать, что он будет насиловать ее до потери пульса... Разве его недавние слова не предупреждали об этом?.. Элика закусила губы, ощутив знакомый спазм горла. Зажмурилась еще сильнее... Не сейчас! Она призывала слезы, когда находилась наедине с собой, почему же они, предатели, пришли к ней только сейчас?..

Сильные руки подхватили ее бедра, приподнимая в воздух.

— Обхвати меня ногами!

Не плакать. Он же хочет именно этого. Нельзя!

Ноги покорно обвились вокруг сильного торса, близость тела опалила, лишая сил. Резкий толчок... Не больно. Не так, как в прошлый раз... Даже не так, как во все предыдущие. Не будь вчерашнего кошмара, можно было подумать, что в этот раз ей намерено не хотели причинять боль. И почему-то от этого осознания стало еще хуже.

Запястья не чувствовали вгрызающейся стали. Как и тело, которое не чувствовало ничего, несмотря на осторожность мужчины. Как и душа, которая не дрогнула от его невиданного ранее тона в голосе, от слов, которые сознание сразу попыталось отмести в сторону.

— Моя атланская девочка... Отрада моего существования... Все пройдет. Совсем скоро, все будет хорошо...

Пыталось. Ключевое слово - пыталось. Шок прорвал плотины неприступных баррикад. Очередная судорога выгнула ее тело в приступе бесконтрольного рыдания. Очищающие слезы хлынули рекой, уводя от реальности, отключая сознание.

Элика даже не осознала, что мужчина остановился и бережно снял цепь с крепления. Что пытался ей что-то сказать, достучаться до сути... Ничего этого не было. Принцесса просто сползла по шершавой стене на холодные плиты пола. Горькие слезы унесли ее с собой, безжалостное проявление слабости, но такое необходимое, чтобы не утонуть в пучине безумия...

...Впервые за много лет ему стало страшно. Не на поле боя. Не в противостоянии с силами природы. Не перед лицом смерти, хоть он не раз смотрел ей в глаза.

Это было необъяснимо. Но в этом отчаянном единении он словно стал с ней единым целым, а вследствие этого ощутил молниеносный удар ее душевного терзания. Который раз за время их противостояния?! Третий? Четвертый?..

Бездна обрушилась, затягивая с собой в омут раскаяния и ненависти к самому себе. Беспощадно. Жестоко. Отсчитывая секунды до точки невозврата...

"Сдайся... Умоляю тебя... Почему ты такая упрямая?.. "

Кассия трясло. Но не от холода. Просто сжигало в пламенном урагане раскаяния, ненависти и чего-то нового. Неизвестного. Того, что превратило его в того, кем он стал. В безжалостного монстра. Человека, который в своем стремлении не допустить потери контроля над эмоциями просто уничтожал все вокруг... Готов был бить, топтать и медленно ломать, но только не допустить... А допустив, наказать за это. Жестоко наказать.

Боль словно прибила его к земле. Вместе со страхом. Теперь он понимал, чем каждый день, планомерно, медленно, убивал Элику. Именно этим.

Этого не должно было быть... Принц протянул к ней руки, движимый лишь одним желанием, сорвать грубый металл с ее тела, прижать к себе так крепко, как только возможно, и, если его смерть остановит ее слезы, пусть так и будет...

Звук шагов заставил его встрепенуться, как будто он был застигнут на месте преступления. И он, владелец этого дворца, полноправный повелитель и властелин, не понимая себя и своей реакции, просто ретировался. Удрал, как последний трус, как только понял, что легкая поступь принадлежала Керре. Уже предвидя, что даже не сможет закрыть ее рот в ответ на все обвинения. Просто не сможет...

— Эл! — северянка, подскочив, подняла принцессу с холодного пола. —Криспида милосердная... Что же ты делаешь?! Встань немедленно!

Элика не слышала ничего и даже не осознавала, что принц ретировался. Керра подняла ее на ноги, схватив за плечи, вгляделась в перекошенное от душераздирающих рыданий лицо.

— Нет возврата!.. — пораженно прошептала в пустоту. — Почему ты меня не послушал?.. Грань пересечена... Теперь ничто не спасет...

Элика вздрогнула и полуосмысленно уставилась на подругу, скрестив руки в защищающем себя жесте. Наверняка ее бормотание показалось ей устрашающим.