Месть бывшему. Замуж за босса

После вчерашнего происшествия меня оставили под наблюдением врачей ещё на несколько дней.

– Ничего ужасного, просто ребёнок на электросамокате. Всё обошлось.

Действительно, испугалась больше. Ну и ссадины на руках жутковато выглядят. Всё ерунда, главное – на беременности никак не сказалось.

Кстати, взволнованный папаша маленького гонщика за день приезжает уже второй раз.

– Ты с отцом этого засранца уже разговаривала? – потирая раскрасневшийся нос, интересуется Маня.
– Это от него цветы, я так понимаю? Букет больно роскошный...

– Разговаривала. Он предлагает компенсацию и всяческую помощь, которая только мне понадобится.

– Видный мужик, и явно при деньгах. Как зовут?

– Андрей Викторович Чиповский.

– Где-то слышала... – она достает телефон и вбивает имя. – Вот. Тридцать четыре года. Владеет сетью отелей и развлекательных комплексов, разведён, воспитывает сына-школьника.

– Я не хочу никаких разбирательств, Мань. Если бы меня пьяный мажор на папиной тачке сбил – тогда да. А это просто маленький мальчик. Знаю же, что дети гоняют по набережной, не нужно было уши затыкать...

Целый день сегодня, как только проснулась, принимаю посетителей. Коллеги приезжают, девчонки с кулинарных курсов... Даже Манин Кирилл всё никак не успокоится. Вопросы задавал – точно ли это случайность. Странный он, честно говоря. И его забота почему-то тяготит.

Несколько звонков с незнакомого номера бередят душу. Вдруг это Соболев? Но откуда бы ему знать о случившемся...

Решила, что скрывать ребенка от него не буду. Родится малышка, и я ему сообщу. Захочет - пусть принимает участие в судьбе дочери. Нет - значит нет.

В любом случае, разговаривать с ним не хочется. Не отболело ещё.

Номер не блокирую, как в прошлые разы. Потому что это может быть кто-то от Чиповского, если не он сам. В букете есть визитка, позже посмотрю.

Не хочу никого видеть и слышать, оставлю дела до завтра. А сегодня – спать. Перенервничала и очень испугалась.

Но ближе к ночи заходит медсестра, и сообщает, что ко мне посетитель. Очень настойчивый и уходить ни с чем не собирается.

Сердце ёкает. Кто это может быть?

Разматываю полотенце и прохожусь щёткой по влажным волосам. Успеваю ещё домашний костюм натянуть до того, как раздаётся деликатный стук в дверь.

Она открывается. И в палату заходит Волгин.

Несколько секунд мы молча рассматриваем друг друга. Неловко.

Глеб начинает первым:

– Оля. Я не собирался лезть в твою жизнь.

– И влез... – не могу удержаться.

Всё-таки было время, когда я к нему питала добрые чувства, строила планы... Всё это в прошлом, но обида осталась.

– Мария позвонила. Сказала, что ты в беду попала, – он подходит ближе. – И что... ты беременна.

– Если ты поэтому приехал, то напрасно, я в порядке...

Он перебивает.

– Ребёнок мой?

– Нет, Глеб.

– Судя по сроку, как я понял, он вполне может быть от меня. Ты не можешь знать точно.

Сил нет спорить.

– Просто поверь мне на слово и оставь в покое.

Бывший присаживается на край кровати. Я отодвигаюсь подальше, чтобы не касаться.

– Я так виноват перед тобой... Вспоминаю то утро в кабинете, и всякий раз так тошно.

Наблюдаю, как он начинает закатывать сперва один рукав рубашки, потом другой. Расстёгивает пару верхних пуговиц.

– Тошнотворные воспоминания, это точно. Спасибо, что навестил. Поздно уже...

Но уходить он, похоже, не собирается. Не вызывать же охрану?

– Нам нужно поговорить.

– Хорошо. Когда вернусь домой, можем созвониться.

– Нет, Оль. Я знаю, что ты по-прежнему работаешь на Горяинова. И беспокоюсь за тебя.

Да что же это такое?! Может, всё-таки хоть медсестру позвать?

– Выпишусь, и поговорим об этом. По телефону.

Он сграбастывает своей лапой мою ладонь и чувственно гладит. Правда, что-ли, думает, что я беременна от него? А если и так, зачем ему этот ребёнок?

– Хочу убедиться, что тебе ничто не угрожает.

– Так и есть. То что со мной случилось – совершенно точно случайность. Этот мальчик никому зла не желал.

– Я не про наезд, Лёль. А про то, что происходит в компании Горяинова. Опасно продолжать работать на него после всего, что случилось.

становится интересно.

– А что случилось? Ты едва не подставил Олега Даниловича. Мои подписи как-то появились на тех документах.

И так испытала за последние сутки много негативных эмоций. Теперь к ним прибавилась и злость.

– Не я его едва не подставил, а он меня.

Кажется, я ослышалась.

– Знаешь что, Глеб. Я устала. Тебе нужно уйти.

– Оленька, послушай... Ты же ничего не знаешь, наверное?

– Чего я не знаю?!

– Горяинова должны были судить за... эм.. легализацию денежных средств, полученных преступным путём. Он, оказывается, "дружбу" водил с очень опасным, весьма влиятельным человеком. Не буду рассказывать, каким бизнесом он занимался, это не для нежных женских ушей...

– Да неужели?!

Меня уже потряхивает. Что за чушь он сейчас несёт?! А главное, – зачем?

– Впервые, значит, слышишь об этом? Ясно. Короче говоря, твоего любимого шефа должны были закрыть надолго, если бы вообще он дожил до суда. Но случилось чудо, и с него все обвинения сняли. А вот его "друзья" огребли по полной.

– То есть, очевидно что он виновен, но вышел сухим из воды? Чудо, не иначе, - ехидничаю.

– Угу. И чудо это – наш общий знакомый Соболев. Ну и мне пришлось спешно подчищать хвосты...

Ну всё, сил нет больше слушать этот лютый бред.

– Мне вот думается, что это ты подставить шефа хотел. И меня заодно. А сейчас голову морочишь. Зачем?! И почему у прокуратуры к тебе вопросов нет, раз так свободно разъезжаешь по стране?!

Глеб морщится при этих словах.

– Я сказал тебе про Горяинова правду. Ты легко можешь подтвердить всё. Соболев заткнул всем рты большими бабками... Кого-то припугнул, кого-то подкупил.

– И тебя?

Сама не понимаю, зачем подыгрываю ему и отвечаю. В голове всплывают Димины настойчивые просьбы молчать и не с кем не разговаривать даже.