Месть фермера

— С меня хватит и тебя, и твоих разговоров!

— Если так, то хотя бы возьми лошадь. Отсюда легче добираться верхом, чем пешком.

— Где же я возьму лошадь, седло и упряжь?

— В сарае.

Действительно, за стеной слышалось шуршание сена, которое ели лошади.

— Какую мне взять? — спросил Сэксон, ожидая очередного подвоха.

— Бери лучшую, а то ты уж очень тяжел, — засмеялся Бутс.

Джон пошел в сарай. В конце концов, он смертельно устал от ходьбы пешком.

Войдя внутрь, он увидел трех превосходных жеребцов и серую кобылу, высокую, грациозную, как статуя. Он положил на нее ладонь, и она обернулась к нему, мягко поблескивая глазами.

Сэксон надел на кобылу седло и упряжь, потом вывел ее из сарая и вскочил в седло.

— Ее зовут Мэри, — сообщил Бутс, снова засмеявшись.

Но Джон уже скрылся за деревьями. Однако внезапно повернул кобылу, вернулся к хижине.

— Черт с тобой, Бутс, — сказал Сэксон. — Я не уеду, пока мы не поговорим.

— Я в этом не сомневался, — ухмыльнулся Бутс.

Глава 13

В мире преступлений, где существовали братья Уизерелл, люди действовали под влиянием таинственных импульсов, странных и непостижимых для Джона Сэксона.

— Почему ты позволил мне уехать на серой кобыле? — спросил он, спешившись. — Она стоит кучу денег.

— Далеко бы ты на ней не ускакал, — объяснил Бутс. — Добравшись до входа в ущелье, ты бы наткнулся на здоровенного ниггера, Артура Уильяма Крестона. Знаешь его?

— Нет.

— Крестон здоровается не иначе как пулей, а с ружьем он умеет обращаться. К тому же парень неравнодушен к этой серой кобыле — считает, что она принадлежит ему, с тех пор как ее украл.

— Ты имеешь в виду, что позволил бы мне скакать навстречу гибели? — воскликнул Сэксон.

— Почему бы и нет? — передернул плечами Бутс. — Если у тебя хватило совести забрать кобылу и уехать, значит, ты заслужил пулю в башку.

Хладнокровие этого человека сбивало Джона с толку. Казалось, Бутса ничем не прошибешь.

— Ладно, — проворчал Джон. — Забирай свою кобылу и прощай.

— Пока, — отозвался Бутс. — Мне жаль с тобой расставаться, но далеко ты не уйдешь.

— Почему?

— Потому что будешь все время думать обо мне и вскоре вернешься назад.

— Говоришь словно по писаному, — сердито проворчал Сэксон.

— Просто вижу, что мы могли бы воспользоваться друг другом, — ответил Бутс.

— Ну и как же я мог бы воспользоваться тобой?

— Так, как лев пользуется лисой.

— А тебе от меня какой толк?

— Я давно хотел увидеть мертвыми обоих Уизереллов. С одним ты разделался, и, возможно, у тебя появится шанс покончить с Пасьянсом.

— Ты ненавидишь Уизереллов? Какого же рожна ты якшался с ними?

— С Пасьянсом я не якшался с тех пор, как он гадко со мной обошелся. Ему известно, что я бы содрал с него кожу, если бы мог. Боб знал, что я ненавижу Пасьянса, но считал, будто в нем я души не чаю. Болван! Я был счастлив, увидев, как твоя пуля пробила ему череп. Он не оправдал моих надежд.

— А на что именно ты надеялся? — полюбопытствовал Сэксон.

— На то, что они с Пасьянсом в один прекрасный день перестреляют друг друга, а я буду смотреть и радоваться, — рассмеялся Бутс.

Сэксон изумленно уставился на него:

— По-твоему, братья могли перебить друг друга?

— Конечно могли! Боб завидовал Пасьянсу. Он в любой момент мог бы взбрыкнуть, а Пасьянсу выстрелить — все равно что мне моргнуть глазом. Но потом я понял, что у Боба кишка тонка выступить против брата. А когда появился ты, я подумал, что, может, тебе удастся то, что не удалось ему. Поэтому согласен стать твоим рабом и выполнять все твои приказания.

— Знаешь, Бутс, — сказал Джон, — ты самый странный парень, с каким мне только приходилось разговаривать.

— Скоро ты поймешь, что я и самый полезный, — заверил тот.

— Почему ты так ненавидишь Пасьянса?

— Обычная история, ничего интересного. Коротышке с лошадиными зубами, вроде меня, нелегко найти девушку, которая посмотрела бы на него дважды. Но мне это удалось. Она была славной девчушкой, я хотел на ней жениться, и, возможно, это изменило бы всю мою жизнь. Но ее увидел Пасьянс и, хотя она была далеко не красавица, увел у меня просто от нечего делать.

— И оставил при себе? — уточнил Сэксон.

— Нет, он любит разнообразие. Позабавится и бросит. Я бы все равно на ней женился, но она уже не согласится. Зачем ей я после того, как она повидала настоящего мужчину? — Бутс снова рассмеялся, причем таким смехом, от которого кровь застыла в жилах Сэксона, затем продолжил: — Я отправился к Пасьянсу, чтобы свести с ним счеты. В тот момент мне казалось, будто я готов встать лицом к лицу с кем угодно. Но… ничего не вышло. Я оказался желтым как китаец. С тех пор у меня зуб на Пасьянса. Заходи в хижину, поговорим обо всем, если хочешь мне помочь.

Сэксон прислонился к серой кобыле, пытаясь сосредоточиться, но его мысли разбегались в разные стороны. Ясно было только одно: у них с Бутсом общий враг — Пасьянс.

Конечно, Сэксон понимал, что Бутс — преступник, которому место в тюрьме. Тем не менее этот человек мог оказаться ему полезен. Инстинкт подсказывал, что лучше избегать его компании. Но он не забывал, что Дэниел Финли настоятельно советовал ему обратиться к этому человеку, а Финли был для него едва ли не больше чем отец.

— Ладно, — решил Сэксон. — Я остаюсь.

— Вот и отлично! — одобрил Бутс. — Входи и зажги фонарь, а я отведу кобылу.

— Это моя работа, — запротестовал Джон.

— Нет, — покачал головой бандит. — Ты хозяин, а я работник.

— Как же мне с тобой расплачиваться? — рассмеялся Сэксон.

— Кровью Пасьянса. Поверю на слово, если обещаешь.

— Хорошо, обещаю, — кивнул Джон.

Он произнес это беспечно и легкомысленно, но, войдя в дом, осознал, что пообещал убить человека и что этот человек — Пасьянс.

Найдя фонарь, Сэксон зажег его. В хижине не было почти ничего, кроме двух коек у стены, одна из которых стояла покрытая одеялами. Джон положил свой мешок на другую, а Бутс, войдя в комнату, спросил, голоден ли он.