Месть графа

Закончив осматривать лошадей Чарльза, она неспешно направилась обратно к дому.

Двое мужчин все еще разговаривали, и, войдя в гостиную, по выражению лица Чарльза она поняла, что все прошло гладко.

– Я как раз любовалась вашими лошадьми, – обратилась она к Чарльзу. – Никогда не видела такой великолепно подобранной четверки.

– Я так и думал, что они вам понравятся, – отозвался он. – А я вот договорился с Гарри, что отвезу вас в Лондон, но не в своем «Хайфлаере», в котором, как вы наверняка заметили, есть место только для одного седока, а в вашем собственном экипаже, в который можно запрячь ваших лошадей.

– Гарри поедет с нами?

– Нет, я убедил его наведаться в Линдон-холл в моем фаэтоне, поскольку ему необходимо осмотреть там кое-что, прежде чем он присоединится к нам.

Рания вспомнила, что ей не полагается знать о скаковом круге, и потому почла за лучшее промолчать.

– Боюсь, что наш фаэтон покажется тебе старым и скрипучим, – вмешался в разговор Гарри.

– Зато никто не посмеет отрицать, что лошади в него будут запряжены первоклассные, – поспешно вставила Рания, – и я обижусь, если Чарльзу они не понравятся.

С непривычки она споткнулась на его имени, но Гарри, похоже, ничего не заметил, и она поняла, что он с нескрываемым восторгом предвкушает поездку на «Хайфлаере».

Они уже как-то обсуждали эту модель, и потому она знала, что поездка на нем доставит ему несказанное удовольствие.

Чарльз выказал необычайную любезность и острый ум, предоставив другу возможность поуправлять необычным фаэтоном.

– Чарльз останется у нас на ночь, – запоздало сообщил ей Гарри, – и я надеюсь, что ты устроишь его на ночлег со всем возможным комфортом. А я пока спущусь в подвал и взгляну, не осталось ли чего-нибудь выпить.

– Я буду очень удивлена, если ты что-нибудь найдешь, – заметила Рания. – По-моему, последнюю бутылку оттуда ты принес месяц или два тому назад.

– Не стоит беспокоиться, – вмешался Чарльз. – Сейчас важнее поесть, чем выпить. У нас с Ранией не будет недостатка в вине, когда все захотят выпить за наше здоровье.

– Надеюсь, не слишком много и не слишком быстро, – явно занервничав, вздохнула Рания.

– Боюсь, что именно этого никак не удастся избежать. Моя семья наверняка пожелает отпраздновать тот факт, что неисправимый холостяк наконец-то угодил в женские сети!

Все дружно рассмеялись.

– Мне бы очень хотелось, чтобы ваша мама была жива, – сказала Рания. – Помню, как она приезжала сюда однажды, когда я была совсем еще маленькой. Я сидела у нее на коленях, а она рассказывала мне сказку о феях, которые порхают над цветами и похожи больше на бабочек. С тех пор я все время ищу их!

– А я даже не знал, что вы были знакомы с моей матерью.

– В то время вы были в Итоне с Гарри. По-моему, ваши родители ездили навестить вас, а на обратном пути завернули к нам сообщить моим родителям, что Гарри пребывает в полном здравии и что они могут не беспокоиться о нем.

– Это так похоже на мою мать – позаботиться о таких вещах.

По тону Чарльза Рания поняла, что мать очень много значила для него, и подумала, что, пожалуй, та была бы сейчас довольна, что она, Рания, помогает ее сыну избежать насмешек.

Конец ознакомительного фрагмента.