Месть изгоя. Книга 3. Вариант О.Рыбаченко

Поскольку пока решение об взятии под стражу никто не отменял, да дело не выделено в отдельное производство, юной поэтессе, все же пришлось удалиться, правда уже без оков в сопровождении полицейских. Но Карташов приказал на прощание:

– Выберите ей отдельную камеру, в секторе наверху, для лиц дворянского звания и оков не надевать. Думаю, что суда придется ждать не слишком, то долго.

Бычков логично предположил:

– Такой красивой милашке несомненно дадут условно, а дело будут слушать отдельно от пары висельников-эсеров. Да она вроде бы не из их партии, а так анархистка...

Колобков многозначительно подтвердил:

– В данном случае так он и будет. Уникальный случай, когда в роли свидетеля защиты выступает сама жертва, а еще в таком деле как убийство.

Карташов подозвал Алису:

– Ну, бесстрашная, у тебя обильная тема не для одной статьи. Может, наконец, и ты разбогатеешь, выбросив с головки левацкую, причем скорее утопическую и вредную, чем романтическую дурь.

Журналистка томным тоном ответила:

– Ну-да! Проповеди сейчас очень даже модные. Правда, тема, хищный капиталист, обратился в ягненка-мецената, настолько фантастическая, что её реально можно поместить, только в статью курьезов.

Эксперт Бычков равнодушно произнес:

– Это конечно и в самом деле выглядит как эпилог романтического детектива написанного какой-нибудь сентиментальной дамой, но... Реально такие случаи в криминальной истории, бывали не раз. И жертвы прощали своих палачей, и волк обращался в ягненка.
– Живая ходячая энциклопедия, которым и являлся Бычков, сел на конька начав сыпать пример со времен Плутарха и Цицерона.

Алиса уже не притворно зевнула. Ей очень хотелось спать, особенно когда, пустоту в желудке заполнила пара больших и калорийных бутербродов. Однако дело отнюдь не закончено как этого хотелось следователя, а пара ребят, в чьей невиновности Канареева теперь была абсолютно уверена, сидят сейчас в самой гнусной и вонючей яме которою только для них сумели найти.

И она решительно направилась к Карташову, вежливо взяла генерала под руку и тихо спросила:

– Хоть я и не специалист по следствию и уголовным делам, но не слишком ли много странного тут оказалось?

Карташов уже в мечтах видевший себя в мягкой постели генеральского, гостиничного номера хмуро буркнул:

– Странного много... Но уже то что в Православной стране столько безбожников и террористов самом по себе удивительно... И с каждым годом все больше и больше!

Алиса весьма ловко ввернула:

– Конечно, в криминалистической практике бывают порой весьма маловероятные события и редкие совпадения. Только вот если совпадений более двух, то уже в любом случае не совпадения.

Карташов и Колобков разом уставились на журналистку и хором произнесли:

– А какие тут еще совпадения, что ты хотела нам сказать?

Алиса начала загибать пальцы:

– Первое, убийство как-то уж удивительным образом совпало с окончательным юридическим оформление синдиката, и установкой единого управления, над только что возникшей финансовой империй. Заметьте, как раз двое из управленческого триумвира уже ночью оказались убиты.

Карташов с кислым видом заявил:

– Ну, что поэтому левые эсеры и поторопились убить всех троих совладельцев, чтобы посеять панику и такой нужный им хаос.

Алиса ласково поправила:

– Не троих? А именно, что принципиально важно двоих. А третий жив и вполне здоров. И обратите внимание Хинштейн как минимум несколько месяцев, если не дольше будет фактически единогласно управлять колоссальной промышленно-финансовой империей. Ведь наследники двух остальных пока вступят в законные права, а далее может быть им придется платить колоссальные отступные за выход компаний из синдиката, ли согласится на отчисление определенной ренты при сохранении управления за хитрым Абрамом.

Колобков насторожился, с холеного лица разом сошло сонное выражение:

– А вы знаете, в этом что-то есть... Мне самому сомнительно, что старик, столько сумел песка и глины наворочать да еще выбраться.

Алиса нарочно стала голой подошвой на колючку, чтобы уколы согнали пытающийся окутать сознание сон и добавила:

– И при этом еще на лице ни следа усталости, да и вымазан он весьма неестественно, колени брюк не протерты и грамма, а сам вымазан, но весьма равномерно, что не слишком убедительно, да и асбест с мелом, наверняка должен смешаться, когда забираешься на подобную скалу также с обычной глиной и дерном.

Жора Бычков в досаде воскликнул:

– А ведь верно! Я тоже чисто автоматически обратил на это внимание, но настолько меня поразила необыкновенность подобной чудной истории, что как-то мелькнувшее подозрение соскочила с мыслей, словно скользкий вьюн с крючка.

Карташов надув щеки тряхнул головой:

– То, что старик оттуда выбрался, это и в самом деле не выглядит правдой. Как впрочем и их противоречивые высказывания... Это раскаяние...

– Слишком уж театральное!
– Алиса скрестила руки на груди.
– Да бывают в реальной жизни прощение и покаяние, чтобы это было в такой степени пафосно и поэтично... Переиграли ребята.

Карташов тяжело вздохнул:

– В общем Виктория поэтесса она могла и по привычке и каяться в стиле рыцарских романов. А разыграть обморок... Дамы это умеют делать лучше, чем профи из театра.

Колобков постукивая пальцами по сафьяновой, подметил:

– Все равно убийство совершили эсеры... Против них все улики, мотивы, а у Хинштейна могла сотня пока не известных нам причин выгораживать эту белокурую бестию. Не исключая, даже тайной любовной связи, что учитывая чародейственную красоту и обаяние де Таракановой...- Несколько желтых, сорванным порывом ветра листьев разом плюхнулось в речной сток, по инерции закружившись, словно корабли в шторм.

Алиса и пылом, но вполне логично возразила:

– Как раз таки очень даже убедительный мотив и выгода есть у Хинштейна, а что касается побуждений эсеров, то заметьте идея сброса компромата, исходит именно от него. И он послал меня сообщить о наличии против них серьезных материалов, не исключая и Викторию Тараканову. Что подтверждают еще и сразу же три свидетеля. Потом хитрый миллионер остается без охраны, хотя в охотничьем доме полно оружия, встречает своего врага беззащитным, а далее и вовсе все как бреду сивого мерина.

Жорж громко присвистнул:

– Вот это круто! Получается, что Хинштейн использовать Железняка и Дубинина втемную, устранив их руками ненужных компаньонов, а с Викторией хотел сымитировать, но малость, перестарался, вернее, недооценил женской наблюдательности профессионального журналиста. Правда тут есть кое-какие накладки, с чего он был так уверен, что радикальные эсеры все сделают именно в одну ночь. И в том, что получится убрать олигархов приличной охраной?

Алиса их разом ошарашила: