Месть изгоя. Книга 4. Дети маркиза де Сада
Шрифт:
Эдуард по дороге купил себе колы. Предложил Аленке. Та заметила:
– А притравиться не боишься?
Эдик логично заметил:
– Тут многие предпочитают самогон и паленую водку. А на этом фоне кола достаточно безобидна.
Аленка хихикнула заметив:
– Что же это справедливо! Так что и я выпью...
Пока ведьма тянуло пузыристую жидкость, Эдуард облегчился в кусты. Настроение у него упало. Завтра опять иди в секту, где будут мозги выкручивать наизнанку. А он рассчитывал провести отпуск на Утрише более весело. И где Альбина. Небось пока он ползает, нашла себе другого парня. А это как-то стремно. И на
Аленка жестко спросила Эдика:
– Ну чего ты такой словно мать свою хоронишь! Такой грустный вид!
Эдуард хмуро заметил:
– А чего радоваться...
Аленка хихикнула и заметила:
– А мне забавно как себя поведет завтра Шамай, узнав о поражении Жириновского на выборах.
Эдуард удивился:
– Он ярый сторонник Владимира Вольфовича?
Аленка отрицательно мотнула головой:
– Да нет... Просто он на него поставил. А терять деньги Шамай не любит. Он уверен, что такой яркий политик такой барьер как выборы губернатора возьмет. Лебедь же взял!
Эдуард привычно пожал плечами:
– У Лебедя общий рейтинг был выше. Да и проголосовав против импичмента, Жириновский себе изрядно шансы подорвал.
. ГЛАВА ? 13.
Борис молчал и все глядел на девчонку. Она, видимо приняв взрослого мужчину за робкого подростка сама начала разговор:
– Меня зовут Альбина, а тебя как?
Юноша ответил:
– А меня Борис...
Альбина хихикнула:
– Как президента...
Юноша смущенно пробормотал:
– Да уж...
И повисла тяжелая пауза. Убивший уже не один десяток людей Борис робел перед красивой девушкой. Альвина же думала, что это всего лишь подросток, максимум лет шестнадцати, и тоже не знала с чего начать разговор. Все же она уже взрослая, и как-то заводить знакомство с несовершеннолетним не особенно удобно. Но Борис молчал, и пауза затягивалась. Тогда девушка задала простой вопрос:
– Ты откуда?
Борис не сразу ответил. Действительно последние годы он провел на Утрише. Сказать что он местный? Назвать свой родной город не хотелось, все, что было связано с ним осталось в прошлом. И Борис видя как в нетерпении дергают в у девушки губы произнес:
– Я из Курска.
Альбина хихикнула, заметив:
– Ты так морщил лоб, что я подумала, что не можешь вспомнить. Ну, что же... Я вот коренная москвичка, и приехала на Утриш ради отдыха.
Борис неожиданно ощутил в себе смелость, и задал не слишком тактичный вопрос:
– А у тебя парень есть?
Альбина хихикнула и ответила:
– Ты хочешь это знать проказник... Пока нет!
Борис, балдея от собственной наглости, брякнул:
– А если я стану твоим парнем?
Альбина покачала головой:
– Лучше ищи девушку среди сверстниц. Я для тебя стара!
Борис упрямо ответил:
– Да нет самый раз... И я не такой юный как вам кажусь!
Альвина усмехнулась и посмотрела на Бориса со скепсисом:
– Правда? Ну и что... Любовь девушки надо еще заслужить!
Юноша надув мускулистую грудь, пропыхтел:
– Я готов выполнить любое твое желание.
Девушка усмехнулась и наморщила в размышлении лобик, затем ответила:
– Будем играть в ромашку... Или... Ты можешь достать тысячу долларов?
Борис неуверенно промямлил:
– Это трудновато,
но ради вас...Альбина хихикнула и предложила:
– А миллион? Ради любви!
Борис пожал плечами и заметил:
– При удаче и решительно и это можно достать... Конечно с большим риском для себя!
Альбина хихикнула и равнодушно ответила:
– Ладно, я пошутила. Лучше подари мне что-нибудь сделанное твоими руками. И меня это устроит!
Борис закивал головой:
– Конечно! Я постараюсь что-либо нарисовать. Или выточить.
Альбина махнула босой ножкой:
– А теперь иди и без приза не возвращайся!
Борис пустился со всех ног, но затем сообразил, что не договорился с девчонкой о следующей встрече. Но в данном случае ему оказалось неудобно возвращаться. Борис призадумался, что такое можно подарить девушке из созданного своими руками.
Следующий день Борис провел в попытках что-то нарисовать, но получалась невразумительная мазня. Рыжая пребывала в состоянии депрессии и не мешала.
На другой день Борис решил что-то сваять. Но получалось еще хуже, чем с художествами. Как-то не получалось выточить из камня что-то подобающее. Толи руки не те у Бориса, толи сказывается отсутствие практики.
Рыжая дьяволица, наконец, обратила на него внимание, заметив:
– Ты что мне статую хочешь сделать?
Борис, растеряно моргая, ответил:
– Вы поражаете меня своей красотой!
Рыжуха злобно заметила:
– Но это сложное искусство, и не каждому дано подобное делать. Ты я вижу полон творческих амбиций...
Борис неуверенно пробормотал:
– Да вроде бы так... Немного!
Рыжая дьяволица снова привычно для себя хихикнула и предложила:
– Дай я тебе поучу!
Борис, разумеется, согласился. Но следующие три дня оказались для него кошмаром. Он долго и упорно возился, но ничего не сумел сделать путного. А рыжая то и дело била его по голове и плечам. Но продвинуть Бориса не удавалось.
Тогда воплощение Рода просто сказало:
– Напиши мне рассказ, а статую я сама себе сделаю!
Борис охотно согласился. Писать для него привычно, а с этой статуэткой он себе все руки отбил.
А написать рассказ - это можно и за ночь успеть. Тем более в конце мая и не спиться.
Очень роскошный воистину царский зал с множеством зеркал, орнаментов из золоченных пород сандалового дерева, с люстрами напоминающими по своей роскоши настоящие соборы. Заседание совета сильных мира, сего происходило помпезно, тем более немцы прекратили всякие попытки наносить бомбовые удары, еще несколько суток назад и можно насладить тем, что тебе дано Богом и спущено дьяволом.
Уинстон Черчилль напоминал лицом добродушного бульдога с бычьей шеей. Роскошный, маршальский мундир казался ему тесным, и создавалось впечатление, что он вот-вот разойдется по швам. Толстоват Черчилль и вместе с тем величественен. Такое вот потомство герцога Мальборро на премьерском троне. Сейчас сразу на двух пиках: могущества получил чрезвычайные полномочия и командует словно абсолютных монарх самой большой в мире по территории и населению державой(Разумеется с учетом колоний и доминионов!). Но второй пика это самая худшая ситуация на фронтах, за время второй мировой войны. Генерал Роммель высадился в Тунисе и еще до завершения переброски двух своих дивизий разгромил англичан в Ливии и взял в плен Колленкура.