Месть лавандовой феи

Мысленно призвав камни, Кай собрал их один к одному, соединяя в каменный обруч.

— Корона!

— Корона из легенд!

Короли династии собрали в сокровищнице коллекцию корон и венцов. Какие-то надевались на торжественные приемы. Почти невесомый серебряный обруч, инкрустированный сапфирами, использовался чаще всего. Особое место в сокровищнице занимали Парадная и Коронационная короны. Ни отец, ни дед, ни прадед Кайдена не могли похвастаться Каменной короной из родовых преданий. Каменная корона считалась то ли выдумкой, то ли давно утраченным артефактом, а оказалось, что она все время была рядом.

— Моя коронация прошла согласно древней традиции, — заговорил Кайден. — Но она отличалась от коронаций последних веков. Если кто-то желает высказаться о незаконности, самое время говорить. Я даю слово не преследовать.

Желающих что-то сказать не нашлось.

Регент опрокинут, а роды, которые и мечтали бы прибрать трон к рукам, хорошо понимали, что обломают о камни зубы.

Один за другим придворные склонялись и клялись в верности династии и королю.

Высказался лишь один старик:

— Ваше величество, для протокола надо бы провести светский праздник.

Кай кивнул:

— Мой прапрадед был коронован через год после фактического восшествия на престол, а Миртап Трехславный вошел в историю трижды коронованным. Ваш совет, лорд Иэр, хорош.

Камням все равно, сколько раз подтверждать власть нового короля, хоть каждый день на холм залезай.

— Прибыл жрец Светлейшего и просит срочной аудиенции.

Кай бросил все силы на то, чтобы одним ударом прихлопнуть регента, ожидавшего суда в одной из надежных камер. Храм Кай оставил на закуску.

Сперва во время суда над регентом будут вскрыты неприятные факты о храме, затем грянет дело невинно осужденной Теали Палмер… И лишь затем Кай лишит культ Пресветлого особого статуса и одновременно восстановит права всех остальных культов, еще недавно абсолютно законных. А то, что в списке окажется и культ Коры, мелочь. Кай уже знал — он запретит ритуальные убийства и прочую мерзость, которая, увы, тоже была частью культа. Но карать теперь будут за конкретные преступления, а не за молитвы Коре.

— Да.

Прибывший жрец поклонился и произнес короткую молитву:

— Светлейший, освяти путь его величества!

Кому поклонился жрец? Королю или своему богу?

— Какое дело привело светлого служителя ко мне?

Кай не нарушил правил, любого жреца Светлейшего можно назвать светлым служителем, но в то же время было показательно, что Кай не потрудился упомянуть статус жреца.

— Я пришел смиренно просить его высочество принца Райдена быть свидетелем. Получены неопровержимые доказательства, что родовые камни были созданы благословением проклятой демоницы Коры. Принц Райден готовился принести камни в жертву и опустить в священный очищающий огонь.

Отрицать то, что уже всем известно, было бы просто глупо.

— Регент действительно настаивал на уничтожении артефактов династии, — кивнул Рай, смещая акценты и выворачивая смысл.

— Я умоляю ваше величество, — подхватил жрец, — в своей мудрости очистить фамилию и страну от мерзости, что пустила корни так глубоко. Кора коварна, Кора помнит былое. Кора жаждет свежей крови. В последний месяц зафиксировано не меньше трех десятков следов проклятых ритуалов. Кора хочет превратить камни в ступеньки, по которым проклятая поднимется из небытия. Я умоляю сжечь лестницу.

В зале загомонили. Жрец ударил по больному. Кору боялись. Достаточно вспомнить, как отреагировал Рай, когда узнал, что связь камней с древней богиней не выдумка регента. Брат, член династии, абсолютно ей преданный, искренне поддержал идею уничтожить камни. Что уж говорить о других?

— Поддерживаю!

Гомон распался, голоса зазвучали отчетливо.

Кто-то из кричащих поддерживал храм, но большинство были такими, как Райден, искренне верящими.

Кору ведь даже богиней не признавали, считали кровожадным чудовищем, страшной демоницей, связь с которой непростительна даже королю.

— Во имя спасения от Коры, ваше величество! Ваше правление неоспоримо, а ваша власть не может зависеть от проклятых камней!

— Ваше величество, очистите камни в священном огне!

Члены обоих советов поддержали жреца единогласно.

Жреца поддержит простой народ.

Кай попал в ситуацию, о которой предупреждала Теали: один против целой страны. Своей страны.

Глава 60

Все было бы совсем грустно, если бы они не подготовились к такому повороту событий заранее. Уж о том, с каким заявлением выступит жрец Пресветлого, догадаться было несложно.

— Ну что же, — Кайден поднялся с трона и прямо посмотрел в глаза врага. А перед ним был настоящий враг, в этом можно было не сомневаться, — пусть священный огонь рассудит, культ какого бога преступил все земные и небесные законы!

Он шагнул жрецу навстречу, и вокруг его рук один за другим начали зажигаться огни, играющие цветами династии и благословения.

— Раз уж священный суд вершится здесь и сейчас, пусть каждый пройдет через него и подтвердит не только свою клятву, но и чистоту помыслов! Я, как король, сделаю это первым! Но за мной обязаны последовать все. Это понятно?

Кайден обвел чуть насмешливым взглядом всех присутствующих. Доигрались, умники?

Жрец инстинктивно отшатнулся от огня в руках короля. Такого он не ожидал. Дело в том, что отважиться на суд чистых помыслов давным-давно никто не решался. Потому что этот огонь не будет разбирать, король перед ним, жрец, министр, придворный или простой горожанин. Он выставит на всеобщее обозрение самые тайные мотивы, самые неприглядные мысли человека. А у кого их нет? Даже у самых праведных найдутся тайные грешки. Что уж говорить о придворных или высшем духовенстве, о тех, для кого власть, деньги и собственные желания всегда были выше любой праведности.

В этом огне первым всегда сгорал тот нечестивец, что посмел его зажечь. То есть король. И вот теперь истинный наследник первым сделал этот невероятный шаг, не оставив своим подданным выбора. Им придется ответить за все свои серьезные прегрешения и разгласить самые мелкие грешки. А еще — подтвердить в божественном огне клятву верности, после которой ни один из присутствующих не посмеет восстать тайно или явно.

Кайден знал, на что шел, собрав в этом зале не только всех своих союзников, но и самых серьезных противников, тех, от кого можно было в скором времени ждать крупных, хотя и замаскированных под народный гнев пакостей.