Месть Ледовой Гончей

Мне показалось, будто Торос одобрительно покачал головой. В душе бородача шевельнулась непонятная гордость. Я даже обернулся, но угрюмый Неприкасаемый печально смотрел куда-то в пустоту.

– Вернемся – расскажем ему обо всем… – промолвил я.

– Я рискну задать невероятно глупый вопрос, но все же… Я уверен, в голове нашего мастера по неприятностям есть план, как мы избавимся от… Раз, два, три… Семь! От семерых покойников и двоих свидетелей?

– Не надо больше никого убивать, – глухо сказал я. – Не надо… Я не хочу.

– «Не хочу», конечно, поможет нам, когда нас повесят на мачтах охладиться, – заметил Буран. – Я так и скажу палачу – не надо, я не хочу. Он сразу же расплачется и убежит. Мы в Содружестве, малыш, тут за пролитую кровь не хвалят, хотя иногда следовало бы.

Я посмотрел на старика. Тот напрягся, его нижняя губа задрожала.

– Считаешь, сколько у вас времени? – хмыкнул наемник. Он смотрел мне прямо в глаза и щерился. – Рассчитывай на сутки, не больше. Пыльные колпаки появляются здесь четыре раза в неделю. Пришли бы вечером пятницы – смогли бы два дня выкроить. К началу недели мы, должно быть, уже воняли бы как тухлый шаркун, оставленный на солнце.

– Смертей больше не будет, – твердо сказал я и поднялся на ноги. – Кто придет, тот вас и освободит. Торос, Буран, принесите им из комнаты припасы, наверняка что-то у них найдется.

– Щедро, но неразумно, – посетовал Буран, а унылый Торос в душе еще раз испытал гордость за бывшего ученика. – Но я так понимаю, что предводителем компании являетесь вы двое. Это мило, это невероятно тупо, но любопытно в качестве нового опыта. Вот только на побегушках у сопливой деревенщины я…

– Заткнись и пошли, – дернул его бородатый товарищ.

Они неторопливо прошли в правый коридор, а мы с Фарри отошли к воротам, стараясь не касаться тел убитых наемников.

– Он ведь об Одноглазом говорил? – нетерпеливо спросил мой друг.

– Что?

– Ну, тот моряк, пропавший в Пустыне, – это же Одноглазый? Раз один пришел сюда, а второй пропал, – значит, это он!

Меня словно окатило колючей метелью.

– Я не подумал об этом…

Фарри прав. Не просто так в руки старому моряку попал компас Черного капитана. Значит, беглецов с корабля было двое? Один ушел на север, где нашел смерть, а второй…

Я торопливо вернулся к смотрителю:

– Где мы можем найти того моряка, из команды Черного капитана?

– Его убила Гончая, добрый мальчик, та самая, что убила и Лунара. Добрые стали выходить из подполья, и капитанам это не понравилось. Но теперь все в прошлом, теперь им нас не взять, добрый мальчик!

– Драный демон, – вырвалось у меня. – Как его звали?

Старик быстро-быстро заморгал, вспоминая.

– Как его звали?!

– Дайг? По-моему, Дайг… Это лишь слухи, Отцы и высший круг Добрых спрятали его. Никто не видел моряка черных капитанов. Его так хотели уберечь. Так старались…

Значит, Дайг. Напарник Одноглазого предпочел путь борьбы, а не бегства. Неведомый мне человек уже изменил этот мир и погиб из-за своего решения. В то время пока я прятался от демонов и людей далеко на севере – здесь, в городах-ледоходах, возрождались легенды. Дайг, беглец с корабля Радага, открыл Содружеству глаза на окружающий мир. Вытащил из забвения орден Добрых, раскрыл тайны Берега…

Драный демон, могучий Берег – земли капитанов. Подумать только!

Но почему ему поверили? Почему не сочли безумцем? Как он сумел доказать свою правоту? Я посмотрел на старика и хотел что-то у него спросить, как тут в ворота постучали.

Звук молотка по железной обшивке прокатился по Академии, отражаясь от высоких стен и теряясь в арках. В горле встал ком от испуга. Кто это?

Я посмотрел на трупы наемников в проходе, на растекшиеся лужи крови и перевел взгляд на Фарри. Тот в свою очередь таращился на меня, и мы оба не знали, что делать. Там, за железной преградой, стояло не меньше десяти человек. Я чувствовал их настороженность, нетерпение и легкую нервозность. Солдаты. Стражники.

Как же они не вовремя!

– Надо бежать, Эд!

Смотритель заверещал:

– Помогите! Помогите!

Несмотря на почтенный возраст, его вопль оказался настолько оглушителен, что люди за воротами тут же принялись за дверь. С лязгом вылетел запорный механизм, что-то заскрежетало снаружи, и я увидел, как дернулся засов.

– Назад, Фарри!

У лестницы появились встревоженные Неприкасаемые.

– Именем Содружества, сдавайтесь! – заорал кто-то по ту сторону ворот.

– Это совсем нехорошо, – нервно заметил Буран. – Совсем… Наверх! На лестницу! Резать горло стражникам я бы не хотел. Мне кажется, что это испортит мою репутацию.

– Юнги, вперед. Вы первые, – приказал Торос. – Работаем, Буран.

Мы побежали по лестнице наверх.

– Солдат нельзя убивать, брат! – гаркнул позади меня Буран. – Слышишь, Торос?

Оказавшись на следующем пролете, я увидел, что бородатый воин остался внизу. Неприкасаемый встал у подъема, преградив путь на лестницу, и повернулся к открывающимся воротам. Буран толкнул меня в спину:

– Вперед!

– Торос! Бежим! – крикнул я в испуге.

– Набегался уже, – не обернулся тот.

– Буран! – обратился я к его другу. – Почему…

– Вперед, шаркунье дерьмо! – заорал на меня Буран. – Вперед!

Громыхнули, распахиваясь, ворота. Я лишь краем глаза увидел, как стражники ворвались в коридор и Торос повел плечами, готовясь к драке.

Когда мы оказались на втором этаже, на площадке, нависающей над лестницей, – снизу послышался шум схватки. Наверх вел еще один пролет, и по обе стороны от нас хранили темноту широкие коридоры.

– Налево, – скомандовал Неприкасаемый.

Я хотел остаться. Я не хотел бросать оставшегося внизу Тороса, но Буран, увидев, что я опять остановился, схватил меня за шкирку и поволок за собой.

Проход забирал чуть влево, опоясывая цитадель Академии. Мимо проносились одинаковые двери с блестящими табличками.

– Куда мы бежим? – сдавленно спросил я. – Как же Торос?

– Заткнись, – рявкнул Буран. Он на бегу дергал запертые двери за ручки, цедил проклятья и постоянно оглядывался. С первого этажа слышались ругань, крики боли и лязг металла. Торос держался.