Месть Маргариты. Сегодня будет пир
Шрифт:
Я двинулась в самую гущу танцующей толпы. Меня обступили горячие тела, обжигая прикосновением своей плоти. С потолка падали мыльные пузыри и блестки. Какая-то девушка начала тереться об меня спиной. Я прикоснулась к ее голой шее, и от моих холодных пальцев она дернулась, как ото льда. Девушка испугалась, но тут же взяла себя в руки и скромно улыбнулась. Только подходить ко мне больше не стала. Какой-то мальчишка обнял меня за талию и бесцеремонно припал к моему рту. Холод моих губ его ничуть не смутил – он знал, кого целует.
«Марго, твой голод не знает предела, – неожиданно в голове возникли слова Юлиана. – Оставь мальчишку в покое и подойди ко мне»
Я подняла глаза – Юлиан стоял на балконе и наблюдал за мной.
«Может, позже?» – спросила я, не отрываясь от человека.
Меньше всего сейчас хотелось возвращаться к горькой действительности и своим переживаниям.
«Перестань играть со мной и поднимайся. Нам нужно поговорить».
Я отпихнула от себя человека, оттолкнулась от пола и встала напротив Юлиана. Толпа внизу радостно завизжала.
– Не надо так делать на глазах стольких людей, – произнес Юлиан.
– Почему? Мы же теперь ничего не скрываем от них, – съехидничала я.
Юлиан подошел ко мне вплотную:
– Марго, твое раздражение ничего не исправит. Я понимаю, что тебе сложно сразу принять все перемены, но попытайся взять себя в руки. То, что ты устроила на встрече, не должно больше повториться. Ты поняла меня?
Тон Юлиана был строг, но глаза отражали переживание. Я обняла его и поцеловала в щеку, касаясь кожи языком.
– Прости. Я ужасно расстроена и очень скучаю по Таше, – сказала я в свое оправдание и уткнулась носом ему в плечо.
Юлиан прижал меня к себе и утешительно погладил по плечу:
– Мне ее тоже не хватает.
– Я хочу знать, кто это сделал.
– На это нужно некоторое время. «Ее убили Охотники, это точно известно. И я сделаю все, чтобы найти их. Обещаю».
Юлин перевел разговор на поток мыслей. Теперь только я одна могла его слышать.
«И как ты собираешься это сделать?»
«Два человека сейчас собирают для меня информацию».
«Человека?» – переспросила я, удивленная его словами.
«Им можно доверять».
«Не знаю, насколько можно доверять людям в этом вопросе, но я не могу сидеть сложа руки. Я тоже хочу принять участие в поисках убийцы».
«Это исключено».
Я подняла голову, чтобы смотреть Юлиану в лицо:
«А если они ничего не узнают? У нас с нашими способностями куда больше шансов что-то узнать. Расскажи, что нужно делать. Прошу тебя», – я вцепилась руками в рубашку Юлиана.
«Вампирам запрещено посещать те места, в которых мои люди собирают информацию. Поэтому именно они этим занимаются».
«И почему же нам запрещено?»
«Вампирам нельзя посещать клубы, бары и другие заведения, на которых
стоит печать Убежища. Такие места и называются Убежищами. Они охраняются, и зайти туда для вампира считается преступлением. Именно там и скрывается большая часть Охотников».«Люди могут вторгаться в наши убежища, а мы нет? Так получается?»
«Нет, не так. Между нами и людьми принято соглашение, по которому ни мы, ни они не вправе убивать кого-то намеренно. Любая смерть карается смертью. Ты же знаешь, вампиры и охотники ведут многовековую борьбу. Сейчас их стало намного больше, и это уже не те фанатики, что были раньше. Я тебе уже говорил, что это молодые и организованные люди, для которых убивать вампиров – значит обычное развлечение. Марго, потерпи немного. Открытая война с людьми нам не нужна. Пока мы ничего не можем сделать, кроме как ждать».
«Ждать чего? Пока Охотники еще кого-нибудь не убьют? Как они вообще смогли это сделать?»
Юлиан опустил глаза, на щеках заиграли скулы. Как и я, он чувствовал свою вину в том, что ничем не смог помочь своей дочери.
«Недавно я подарил Таше дом, в котором она жила еще с несколькими вампирами. Охотники пробрались туда и уничтожили всех сразу после восхода солнца».
Они знали, когда надо нападать – с первыми лучами солнца каждый вампир становится слабым и уязвимым.
– И где же была ваша безопасность? – сквозь зубы прошипела я.
– Иногда не все получается предусмотреть.
Я отвернулась от Юлиана и сложила руки на груди. Я была зла на него, на себя, на всех.
Мой взгляд упал на Эдуарда, стоящего на балконе напротив нас в компании девушки. Сначала я видела только ее спину – на голове была подозрительно знакомая прическа из тонких косичек. А когда она чуть повернулась, и стал виден ее профиль, сомнений у меня не осталось – это та самая девушка, которая вчера была в лесу. Эдуард прижимал ее к перилам, покрывая шею поцелуями. Девушка была под гипнозом, словно пьяная, и плавилась от его близости.
«Не трогай ее!» – встревоженно сказала я своему сыну, вцепившись в перила балкона.
Ехидно улыбаясь, Эдуард поднял на меня горящие глаза:
«Прости, Марго, но у тебя нет надо мной власти», – он обнажил зубы.
«Да как ты смеешь!»
– Юлиан, скажи ему, чтобы не трогал ее! – второпях попросила я.
– Он не тронет ее.
Дразня меня, Эдуард только провел языком вдоль шеи девушки.
– Она важна для тебя? – удивился Юлиан.
Я сама не знала, важна ли мне эта девушка. И не понимала, почему вообще беспокоюсь о ней.
– Не знаю, – честно ответила я. – Откуда она здесь взялась?
– Бармен мне сказал, что в зале одна подозрительная особа кого-то ищет. Я поговорил с ней и увидел, что в ее голове крутится твой образ. Она ищет тебя. И, признаться, меня это сильно удивило. Я попросил Эдуарда приглядеть за ней.
Конец ознакомительного фрагмента.