Месть на десерт

Мы с Яром сидим в небольшой парикмахерской напротив моего подъезда. Просто пьем кофе. Это его осенила гениальная мысль заплатить за две стрижки, взять кофе и расположиться с комфортом и видом на происходящие события.

Так что мы воочию наблюдали, как Коля приехал на такси и вошел в подъезд. А теперь наблюдаем, как он выходит из подъезда, останавливается на крыльце, держа в руке чемодан. Стоит так, наверное, минут пять, ошалело таращась в пространство. Даже чемодан на землю не опускает.

А потом сползает по ступенькам и почти падает на скамейку. Сидит, обхватив голову руками. Трет глаза и виски. Смотрит вверх. Теребит в руках ключи.

И – снова уходит. Не забыв прихватить чемодан.

– Настырный, – произносит Ярослав. – Как мы и предполагали.

Он звонит Насте. По плану сейчас ее выход.

Соседка Настя увидела, что я переезжаю, и мы разговорились. Она с радостью согласилась помочь довести изменника до ручки. Отличная девчонка! И с чувством юмора. Так же, как друзья друзей Яра, заселившиеся в мою квартиру.

Настя входит в подъезд, и мы снова ждем.

Я сейчас должна чувствовать триумф и радость от возмездия, постигшего моего подлого мужа. А я… не могу понять, что я чувствую. Кажется, ничего. Какая-то пустота внутри.

Где же удовлетворение от красиво обставленной мести?

Столько было суеты! Столько подготовки. Занимался ею, в основном, Яр. А устала почему-то я….

Коля снова выходит из подъезда. На этот раз чемодан волочется за ним, он держит его неудобно, на боку, даже не используя колесики. Его рот беззвучно открывается и закрывается. Он вытирает пот со лба. И выглядит плохо. Очень плохо. Так, как будто сейчас грохнется в обморок. Или того хуже…

А, может, мы перестарались? Может, не надо было бить в самое больное место? Просто подать на развод было бы достаточно.

Я не хочу, чтобы он сейчас умер!

– Да не помрет он, – как бы читая мои мысли, произносит Ярослав.

– А вдруг…

Все-таки сейчас сбывается его главный страх. Его детский кошмар. Коля мне не раз рассказывал, как боялся провалиться в параллельную вселенную, сойти с ума и потеряться там навсегда. А детские страхи сидят очень глубоко…

Я вижу, что Коля достает телефон. Через пару минут раздается звонок от него.

– Алло, – сразу отвечаю я.

Хотя Яр жестом пытается меня остановить.

– Аня… – голос у Коли хриплый и слабый.

Мне становится по-настоящему страшно за него. Вдруг его сейчас инфаркт хватит?

– Анечка… Это ты?

Он никогда так меня не называл. Разве что в самом начале.

Через окно я вижу, что он держится за грудь. И подавляю желание произнести что-нибудь вроде: “Мужчина, я вас не знаю”.

Отвечаю:

– Это я.

– Ты где? – спрашивает он.

Голос стал немного тверже.

– Я пью кофе, – спокойно отвечаю я.

– Аня!

Это звучит одновременно возмущенно и радостно.

– Да, Коля?

– Что происходит? Почему в нашей квартире чужие люди? И… ты где?!

– Истерит, – слышу я рядом голос Ярослава. – Значит, коньки не отбросит.

Я бросаю трубку.

Вижу, как Коля удивленно таращится на телефон. И снова набирает меня. Я выключаю звук. Некоторое время смотрю на экран телефона, где идет звонок. И произношу:

– Пойду поговорю с ним.

Яр поднимается вслед за мной.

– Я сама.

– Тебе нужна поддержка.

– И она у меня есть. Я это чувствую, Яр. Спасибо тебе. Но со своим мужем я должна поговорить одна.

– Ань, он сейчас очень злой. Или будет злой, когда поймет, что происходит.

– Он ничего мне не сделает. Не сможет.

– Ладно, – Яр садится обратно. – Я рядом.

* * *

Коля не видит меня, потому что напряженно смотрит на экран телефона и слушает длинные гудки. Я бесшумно опускаюсь рядом с ним на скамейку.

Он резко вскидывается, таращится на меня, как привидение. И – протянув руку, кладет ее на мою коленку. Сжимает ее, как будто хочет убедиться, что я настоящая.

Я сбрасываю ее. И говорю:

– Я подала на развод.

– Что?!

В его глазах нереальное изумление.

– И сдала квартиру.

– Аня, ты… Ты… чего?

Я думала, он будет вне себя от ярости. А он просто в шоке.

– Может, ты хочешь сказать, что для этого не было никаких причин?

Он переваривает мои слова. И, похоже, до него начинает доходить.

– Аня… Я… Я ошибался. Я был неправ. Я не ценил тебя. Но я… Я все исправлю!

– Поздно, Коль. Все кончено.

– Аня, ты с ума сошла? Сдала квартиру… Куда вы переехали? Где дети?

– Дети в лагере.

– Что?

– Не только же тебе отдыхать на море.

– Что ты… – начинает он.

И замолкает. Я вижу, как он судорожно пытается выбрать стратегию поведения. Он не в курсе, что я знаю, а чего не знаю. Но, похоже, он уверен в своей способности убедить меня, что черное – это белое.

– Это все ложь! Я не знаю, кто что тебе сказал, но… ничего не было!

– Серьезно?

– Абсолютно!

А ведь раньше это работало. Он мог убедить меня в чем угодно. Его голос и сейчас звучит очень убедительно.

– Ты перенервничала. Немного слетела с катушек. Это, конечно… – его душит злость, но он ее усмиряет. – Ладно. Всякое бывает. Хотя я вообще не ожидал…

– А чего ты ожидал? Что я все проглочу?

– Аня! Ничего не было! Я тебе говорю! Ты что, не веришь мне?

Я качаю головой.

– Я твой муж! Ты должна верить мне, а не каким-то дурам, которые имеют на меня виды!

Похоже, он считает, что мне обо всем рассказала Снежана. Интересный поворот…

– Мы все вернем, – произносит Коля. – Выселим этих… И вернемся в квартиру. Заявление ты заберешь. И я даже не буду на тебя обижаться…

Серьезно? Не будешь обижаться?

В этот момент я, неожиданно для самой себя, начинаю смеяться. Это немного истерический смех. Но удержаться невозможно.