Месть невольницы. Истинная для дракона

Но вдруг она приходит в себя, и сначала напрягается, а потом поспешно отползает, прикрываясь одеялом. Хотя и так легла спать в верхнем платье. И на её лице теперь лишь… досада. Она жалеет, что так повела себя с ним. Считает, что он не должен был видеть её такой… беспомощной, уязвимой… Думает, что он вновь примет всё за слабость… Но он же хотел помочь! Хотел защитить! Даже от ночных кошмаров…

Как же сложно было разжать свои руки на её спине. Выпустить из объятий. Не кинуться вслед, не прижать к себе силой…

А она отворачивается, лишая его своих объятий, своего тепла, того самого взгляда, ради которого он готов на всё. И Азара вдруг четко понимает, что она больше не пустит его в свою комнату никогда… Что у него больше не будет шанса поговорить с ней, объясниться.

И судорожно начинает нести первое, что приходит в голову, чтобы она знала, что творится в его душе, чтобы открыться ей. Всё сразу.

Для него стало отчаянно важно в этот последний момент их близости, чтобы она заглянула ему в сердце. Словно там она может увидеть что-то, что заставит её передумать, проникнуться к нему.

А ещё он хотел сделать что-то для неё. Какую-то безделицу, мелочь, но чтобы для неё. Пусть попросит. Хоть о чем-то. Он готов на всё. Только что-то бы попросила и приняла от него… Чтобы хоть на секунду, на краткое мгновение, он мог почувствовать, что ей от него хоть что-то нужно…

Но она говорила спокойно и отстраненно. И понимая, что она сейчас закончит этот разговор, а на рассвете, который наступит вот-вот, просто попросит его уйти, и скорее всего, навсегда, он сказал последнее, что могло вызвать у неё хоть какие-то эмоции. То, что должен был сказать сразу. Что оттолкнет её от него ещё дальше, и больше никогда он не увидит её доверие к нему, но зато в этот последний день с ней вместе он будет честен до конца.

Он уже рассказал ей о своих прежних чувствах. Признался в том, что испытывал в храме. Даже в глупом поступке с букетом. Он признал и то, что был трусом. И только одно она не знала, только в одном он не был с ней честен теперь…

— Он солгал тебе.

— Что? — Она обернулась к нему, и в глазах мелькнуло непонимание.

— Он солгал. Ты всё равно меня прогонишь теперь, но я хочу быть честным с тобой. Он солгал тебе почти на все вопросы о прошлом. Мы оба не могли принять тебя. Оба. Мы считали тебя не достойной, но не потому, что было так, а потому что мы оба были глупы и надменны.

Дракон ударил его изнутри, даже дыхание вышибло. Но Азар, стиснув кулаки, продолжил.

— Я слышал всё, что ты говорила в саду. И мы оба обнимали тебя крыльями. Мы оба плакали и сожалеем о том, как поступили. Клянусь, Эмми, я хотел сказать правду сразу. Хотел, но ты остановила, не дала… А потом мне стало страшно. Что ты совсем отвернешься, что больше не заговоришь ни со мной, ни с ним… И я промолчал…

— Зачем?

— Чтобы быть рядом с тобой. Чтобы ты пожалела. Чтобы ты… коснулась…

— Нет. Зачем Вы сейчас это говорите?

— Я… хочу быть честным.

— Почему? Думаете, это важно для меня?

— Это важно для меня. Я столько лгал тебе и не хочу больше. Но всё, что говорил тогда, стало правдой теперь. Каждое слово. И я обещаю, что не обману больше ни в чём. И ему не позволю.

Он тяжело выдохнул от того, что дракон бесновался внутри, обвиняя его в том, что он только что забрал у него его пару. Что она теперь будет ненавидеть его. Что она больше никогда так не посмотрит, не погладит.

Может надо было всё же промолчать? Но если у него не будет больше шанса поговорить? Тогда он будет всю оставшуюся жизнь думать о том, что не признался.

— Нет, не надо, — он кажется вслух размышлял, а поняв, что она слышала, даже выругался мысленно, — хорошо, что сказали.

— Ты больше не станешь говорить с ним?

— Не знаю, посмотрим.

— А со мной…

— Говорю же.

— А потом, когда нам уже не нужно будет ночевать вместе? — Почему она так спокойно отреагировала на новость про дракона? Почему не кричит на него, не обвиняет, не злится?

Но девушка вдруг поднялась.

— Знаете, у меня на рассвете куча дел. Пожалуй, пора начинать готовиться к новому дню. Пару часов до первых лучей, думаю, продержитесь без меня. Или нет?

— Да… Мне уйти сейчас?

— Если Вас не затруднит.

Она отводила глаза, не смотрела на него больше, а он поднимался и шел к двери так медленно, как мог, оттягивая момент, когда покинет её покои, чтобы больше никогда не войти сюда, чтобы никогда больше не поговорить с ней вот так…

Но она издала такой странный звук, будто хотела позвать, но не знала, как, и он резко обернулся.

— …После того, как завершатся все наши утренние советы и всякие формальности, я бы хотела поговорить с Вами про Амана и дальнейшую судьбу трона. Если, конечно, Вы не слишком заняты.

— Я? — Он смотрел на неё огромными глазами и не мог поверить своему счастью. Ещё один разговор! И обряд отречения, который так и не проведен… Значит, у них ещё будет повод общаться! — О, разумеется, совершенно свободен! В любое время! Только скажи…

— Я пришлю за Вами Эльму.

— Я буду ждать.

Почему он подумал, что она прогонит его? Что больше не станет говорить с ним никогда? У них ведь есть сын! И Азар может говорить с ней по поводу Амана! И хоть иногда он ещё будет слышать её голос, видеть её, может случайно прикасаться к ней.

Страх безысходности отступал. Потому что внутри у Азара рос маленький росток надежды на то, что он не потеряет её до конца. Пусть хотя бы так, но сможет быть с ней рядом.

И он будет.

Обязательно.

Глава 85

На самом деле, конечно, ему не хотелось уходить от неё. Не только сейчас, ожидая, когда позовёт вновь, но и вообще никогда. И мысль, что у него есть повод общаться с нею в дальнейшем, утешала не так уж и сильно. Его ещё немного потряхивало после жуткой ночи. И от страха потерять хотя бы то, что имеет.

Азар твердо решил, что полетит в горы, к тому старому жрецу и попросит ещё совета. Но главное — поблагодарит там Великого за то, что помог ему. За то, что избавил его Эмми от мучений и позволил ему нести её муки. Он готов был всю оставшуюся жизнь испытывать боль, лишь бы ей было хорошо. Только бы её это не коснулось.