Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
– Нет, смерть не собирается уходить.
– И кто же будет ее следующей жертвой, Хенет?
– Почему ты решил, что я знаю?
– Потому что, по-моему, тебе многое известно. Несколько дней назад, например, ты знала, что Ипи умрет… Ты очень умная, Хенет.
– А ты это только сейчас понял?
– вскинулась Хенет.
– Хватит мне быть бедной глупой Хенет. Я все знаю.
– И что же ты знаешь, Хенет?
У Хенет даже голос изменился. Он стал низким и резким.
– Я знаю, что наконец-то могу делать в этом доме что хочу. И никто не посмеет мне возразить. Имхотеп
– А Ренисенб?
Хенет засмеялась злорадно, с явным удовольствием.
– Ренисенб здесь скоро не будет.
– По-твоему, следующей умрет Ренисенб?
– А по-твоему, Яхмос?
– Я хочу услышать, что скажешь ты.
– Может, я только хотела сказать, что Ренисенб выйдет замуж и уедет.
– А что на самом деле ты хотела сказать?
– Иза однажды обвинила меня в том, что я много болтаю, - хихикнула Хенет.
– Может, и так.
И опять рассмеялась, покачиваясь на пятках.
– Итак, Яхмос, как ты думаешь? Имею я наконец право делать в доме что хочу?
Мгновение Яхмос вглядывался в ее лицо и только потом ответил:
– Да, Хенет. Раз ты такая умная, можешь делать все, что хочешь.
И повернулся навстречу Хори, который вышел из главного зала.
– Вот ты где, Яхмос! Имхотеп ждет тебя. Пора подняться наверх.
– Иду, - кивнул Яхмос. И, понизив голос, добавил: - Хори, Хенет, по-моему, рехнулась. В нее вселился злой дух. Я и вправду начинаю думать, что вина за все случившееся лежит на ней.
Хори не сразу, но спокойным и ровным тоном откликнулся:
– Она странная женщина, а главное, злая.
– Хори, - перешел на шепот Яхмос, - по-моему, Ренисенб грозит опасность.
– От Хенет?
– Да. Она только что дала мне понять, что очередной жертвой может стать Ренисенб.
– Что, мне весь день вас ждать?
– послышался капризный голос Имхотепа.
– Что это такое? Никто со мной больше не считается. Никого не интересует, какие страдания я испытываю. Где Хенет? Только Хенет меня понимает.
Из кладовой отчетливо донесся торжествующий смех.
– Ты слышал, Яхмос? Хенет здесь хозяйка!
– Да, Хенет, я понимаю, - справился с собой Яхмос.
– Власть теперь в твоих руках. Ты, мой отец и я - мы втроем…
Хори поспешил к Имхотепу, а Яхмос задержался, что-то еще сказал Хенет, и та согласно кивнула головой. Лицо ее расползлось в злобной усмешке.
Когда Яхмос, извинившись за задержку, догнал отца и Хори, они все вместе двинулись наверх, к гробнице.
III
День почему-то тянулся медленно.
Ренисенб терзало беспокойство. Она то выходила из дому на галерею, то шла к водоему, то возвращалась обратно в дом.
В полдень Имхотеп вернулся. Ему подали еду, он поел и уселся на галерее. Ренисенб пристроилась рядом.
Она сидела, обхватив руками колени, и время от времени поглядывала на отца. На его лице было все то же отсутствующее выражение, смешанное с недоумением. Имхотеп почти не говорил. Только раз-другой тяжело вздохнул.
Потом встрепенулся и послал за Хенет.
Но Хенет не было - она понесла холсты бальзамировщикам.Ренисенб спросила у отца, где Хори и Яхмос.
– Хори ушел на дальние поля льна. Там надо провести подсчет. А Яхмос здесь, на ближних полях. Теперь все на нем… Когда Себека и Ипи не стало. Бедные мои сыновья…
Ренисенб попыталась отвлечь его.
– А разве Камени не может присматривать за работами?
– Камени? А кто такой Камени? У меня нет сына по имени Камени.
– Писец Камени. Камени, которому надлежит стать моим мужем.
Он уставился на нее.
– Твоим мужем, Ренисенб? Но ведь ты выходишь замуж за Хея.
Она вздохнула и промолчала. Жестоко каждый раз поправлять его.
Спустя некоторое время он, однако, очнулся, потому что воскликнул:
– Ты спрашивала про Камени? Он пошел на пивоварню отдать кое-какие распоряжения надсмотрщику. Надо и мне, пожалуй, туда сходить.
И зашагал прочь, бормоча что-то себе под нос, вид у него был такой самоуверенный, что Ренисенб даже воспряла духом.
Быть может, подобное затмение разума - явление временное?
Она огляделась. Что-то зловещее почудилось ей в том безмолвии, что царило в доме и на дворе. Дети играли на дальнем конце водоема. Кайт с ними не было. Интересно, где она, подумала Ренисенб.
На галерею вышла Хенет. Оглядевшись, робко подошла к Ренисенб. И заговорила-заныла с прежней покорностью:
– Я все ждала, пока мы останемся наедине, Ренисенб.
– А зачем я тебе нужна, Хенет?
Хенет понизила голос:
– Хори попросил меня передать тебе кое-что.
– Что именно?
– жадно спросила Ренисенб.
– Он сказал, чтобы ты поднялась к гробнице.
– Сейчас?
– Нет. За час до заката, сказал он. Если его не будет, он просил, чтобы ты его подождала. Это очень важно, сказал он.
– Хенет помолчала, а потом добавила: - Мне велено было дождаться, когда ты останешься одна - чтобы никто не подслушал.
И скользнула обратно в дом.
У Ренисенб стало легче на душе. Ее радовала мысль, что она пойдет туда, где правят мир и покой. Радовало, что она увидит Хори и сможет поговорить с ним, о чем захочет. Но и удивило, что он передал свое приглашение через Хенет. Тем не менее Хенет хоть и злая, но просьбу Хори она выполнила добросовестно.
"И почему я все время боюсь Хенет?
– думала Ренисенб.
– Ведь я куда сильнее ее".
И с гордостью выпрямилась. Она чувствовала себя молодой, уверенной в себе и хозяйкой собственной жизни…
IV
После разговора с Ренисенб Хенет снова вернулась в кладовую. Тихо смеясь про себя, она склонилась над охапками холстин.
– Скоро вы опять нам понадобитесь, - радостно проговорила она.
– Ты слышишь меня, Ашайет? Теперь я здесь хозяйка и сообщаю тебе, что твое полотно пойдет на пелены для еще одного тела. И чье это будет тело, как ты думаешь? Хи-хи! Ты не очень-то поспешила им на помощь, а? Ты и брат твоей матери, сам правитель! Правосудие? Разве существует правосудие в этом мире? Отвечай!