Месть Орла

Он указал на мечи, прислоненные к стене, где их оставил Марк.

– Когда я раньше увидел, как ты его отстегиваешь, я подумал, кажется, это оружие мне знакомо, и теперь, видя его вблизи, я понял это явно тот самый меч. И почему, интересно, простой центурион в конечном итоге носит меч, который, как мне сказали, вероятно, принадлежал легату Соллемнису, и был спрятан под телом Харуса, чтобы скрыть его от варваров? Хотя, полагаю, это не мое дело…

– Занимательная история, но это не совсем так.

Он проигнорировал слова Юлия и продолжил.

– Так почему же я пошел искать своего брата, когда еще оставались варвары, которым нужно было мстить? Отчасти для того, чтобы убедиться, что он мертв и что он не был взят в плен синеносыми ублюдками , а отчасти для того, чтобы увидеть его в последний раз, чтобы запомнить. У варваров не было времени раздеть его, иначе ты не носил бы этот красивый меч, центурион, но они забрали его медвежью шкуру, которая была единственной дорогой вещью, которую он нес, и которая не часто достается варварам… И они больше ничего не забрали… - Он снова поднял табличку.

– Думаю, никто из них не умел читать. И даже если бы они и могли, кто бы мог понять это?

Он откинул обе тонких деревянных таблички, показав тунгрийским офицерам восковую поверхность письма. Дубн вглядывался в сжатые слова, изо всех сил пытаясь их понять.

– Только не я. Здесь прочесть и понять ничего невозможно .

Талло улыбнулся ему, постучав себя по носу.

– И не поймешь , если не знаешь, на что смотреть. Позвольте мне объяснить ...

– Я закончил свою работу на сегодня. Вернусь завтра.

Каменщик отвернулся от двух солдат, закрыл дверь в свою мастерскую и выудил из сумочки ключ, которым можно было ее надежно запереть. Шанга и Саратос обменялись взглядами, первый полез в свой кошелек, чтобы вытащить внушительную пригоршню монет. Шумно позвенев ими, он пожал плечами, и отвернувшись, громко сказал: - Тогда давай, Саратос, поищем каменщика, который достаточно сообразителен, чтобы не отказывать клиентам, которые могут и доплатить за отличную быструю работу. Просто отнесем все это серебро тому, кто не откажется от хороших денег…

Каменщик резко схватил солдата за рукав, но быстро отпустил его, когда увидел выражение лица Шанги.

– Не спешите, господин, я только хотел сказать, что мои обычные рабочие часы подошли к концу. Для таких клиентов, как вы, я всегда готов обсудить комиссионные за качественную каменную кладку. Что вы желаете… статуи, надгробия ..?

– Алтарь. Хороший, большой, с изображением солдата .

Каменщик широко улыбнулся.

– Алтари - моя специальность, господа. Какую надпись вы хотите увидеть на камне?

Шанга кивнул Саратосу, который передал табличку, в которой Морбан кропотливо записал слова, которые понравились Шанге и его товарищам по палатке.

– Чтобы его дух упокоился у богов…

Каменщик улыбнулся обоим мужчинам.

– Хорошее традиционное начало, если можно так выразиться, господа. В наши дни так много мужчин, кажется, пропускают их, просто чтобы сэкономить, и я всегда считал, что ложной экономией нельзя относиться с должным почтением к теням усопших. Я ...
–

Он увидел нетерпеливое выражение на лице Шанги и вернулся к табличке.

– … этот алтарь посвящается памяти солдата - Лицо Со Шрамом…

Он посмотрел на Шангу с недоумением.

– Разве у него не было своего собственного имени?

Саратос фыркнул: - У него было имя, но люди, которые вместе с ним сражались и умирали называли его Лицо со Шрамом. Так что, пусть это имя и будет на алтаре!

Шанга кивнул, его глаза затуманились. Сам он не смог бы выразиться лучше.

Каменщик пожал плечами.

– Как хотите, господа. Итак ... мужчина, у которого все лицо было в шрамах. Я уверен, что вы благородно поступаете, солдаты . К какому сроку вы хотите, чтобы я завершил работу, и где мне его установить?

Шанга взвесил горсть монет с многозначительно позвенев металлом.

– Значит так.. Мы выходим завтра, к северной стене и возвратимся через неделю или две. Когда мы вернемся назад, то хотели бы увидеть красивый, новый алтарь, установленный на обочине дороги как можно ближе к форту, насколько это позволено, с изображением сражающегося солдата, и именно с этой надписью,. Думаешь, ты справишься?

Каменщик выпрямился, подняв свои раскинутые руки, чтобы показать широкие, покрытые шрамами пальцы, которые были инструментами его ремесла.

– Этими двумя руками, господа. Я отложу другие заказы, пока эта задача не будет выполнена .

Он плюнул на ладонь и протянул ее Шанге, который крепко ее пожал.

– Договорились!

Он протянул монеты и кивнул, когда каменщик сунул их в сумочку.

– Только не подведи нас, а? Старина Лицо Со Шрамом для меня много значил. Если я разочаруюсь, запомни мои слова как следует, вместо серебряных на тебя наденут железные браслеты .

Каменщик угодливо поклонился, а когда солдаты отвернулись, с улыбкой взвесил сумочку на руке и долго смотрел, как двое мужчин спускаются с холма в свой лагерь.

Кальг, тяжело шаркая ногами, вошел в храм Орла, остановившись на мгновение, чтобы оглядеть почерневшие от дыма стены святилища. Холодные глаза нескольких десятков мертвецов ответили на его пристальный взгляд. Их взоры, немигающие в тусклом свете ламп святилища, были частью ореола, которую священнослужитель племени создал вокруг штандарта легиона после того, как искалеченный вождь сельговов сдал его воинам нового короля в качестве цены за свою безопасность среди вениконов. Почетное место среди отрубленных голов, украшавших стены святилища, было отдано легату, убитому его собственным телохранителем в тот день, когда его некогда могущественное племя разгромило Шестой легион в начале восстания два года назад и захватило драгоценный штандарт Орла. Голову хранили в течение многих месяцев в бочонке с кедровым маслом, чтобы предотвратить гниение, а затем сушили в коптильне до тех пор, пока кожа не натянулась вокруг черепа мертвого римлянина, а ее черты не уменьшились до размеров головы ребенка, хотя в ней все еще можно было узнать командира поверженного легиона.

– Ты что.., пришел поклониться Орлу?

Бывший король сельговов на мгновение нахмурился, затем улыбнулся, когда его глаза нашли жреща в полумраке комнаты.

– Я явился сюда, чтобы освежить свои воспоминания о славе, которую я заслужил, отобрав Орла у римлян. Ты, что, не помнишь, что мое племя воевало с захватчиками задолго до того, как ваш народ соизволил присоединиться к нам в нашей борьбе?

Священнослужитель, с грозным выражением лица, вышел из-за деревянного ящика со створками, в котором он держал Орла,.