Месть Розы

После этого он вернулся и продемонстрировал, что теперь может проникнуть во дворец. Он вошел в него и, угрожая сестрам мечом, потребовал от них три легендарных сокровища, которые те держали при себе, чтобы вернуть их владельцу. Гейнор планировал изгнать сестер из дворца в пещеру у восточного входа, где ждал отряд Хаоса, который сам никак не мог попасть в это невероятное место.

Когда Коропит Пфатт овладел умением разрывать пространство – к тому же это его умение было усилено опасностью, которая, как он чувствовал, угрожает сестрам, – Розе удалось наконец проникнуть в этот мир. Она едва успела колдовством защитить сестер и бросить вызов Гейнору, которого выгнала назад во дворец с помощью своего меча и волшебства. Но и он в свой черед нашел источник колдовства и в конце концов чуть не убил ее, а сам, когда появился Элрик и другие, бежал в свою цитадель.

– Мы уже приготовились к смерти, – сказала принцесса Шануг’а, – но все поменялось в последний момент. Интересно, что нас всех соединило? Тебе это известно, господин Пфатт? Уж не движет ли нами длань судьбы?

– Это Равновесие, – с уверенностью сказал Фаллогард Пфатт.

Но Элрик не сказал ничего. Он знал, что Буревестник не служит Равновесию, но если бы не меч, то его, Элрика, не было бы сейчас здесь и он не смог бы помогать сестрам. Но знал ли его меч, что нужно от него сестрам?

И вдруг Элрика поразила страшная мысль. А что, если он уже отслужил целям меча и Буревестнику больше не нужен их союз, от которого зависит жизнь альбиноса? От этой мысли в жилах Элрика буквально застыла кровь. Он клял себя за подневольность мечу. Он отстегнул ножны от пояса, добровольно делая для сестер то, в чем отказал Гейнору.

– Вот меч, который вы искали.

Он предложил свой меч, не ставя никаких условий, делая этот жест без каких-либо колебаний или видимого нежелания. Этого требовала от него честь.

Принцесса Тайаратука вышла вперед, поклонилась и взяла меч двумя маленькими руками. Мышцы ее напряглись от тяжести меча, но она не подала и виду, что ей тяжело. Она оказалась значительно сильнее, чем об этом можно было судить по внешнему виду.

– У нас есть наша Руна, – сказала она. – Она всегда была при нас. С тех самых пор, как наш народ пришел сюда и обосновался здесь. Даже когда ушли драконы, мы не боялись, потому что с нами была наша Руна. Руна Последней Надежды – так называют ее некоторые. Но у нас не было меча. А Руна Последней Надежды должна быть произнесена в ходе особого обряда, в присутствии предмета Силы. Необходимо, чтобы там был Черный Меч; затем владелец меча должен пропеть Руну с нами вместе. И еще надо знать имена сущностей, которых мы желаем призвать. И все это нужно собрать воедино. Таков узор, который нам необходимо создать. Он станет отражением узора, уже существующего, и их двойственность освободит жизненную силу мироздания. И лишь тогда, если все исполним в точности, мы сумеем пробудить союзников, что помогут нам против Хаоса – и изгонят Машабака, Гейнора и их орды из нашего измерения! Если нам это удастся, принц Элрик, мы предложим тебе любое из наших сокровищ… – Она бросила взгляд на Розу.

Но Уэлдрейк не дал ей договорить, восторженно декламируя:

Один из даров, что таит Рэдинглэй, —Шкатулка с цветущею розой на ней;Дар второй – цветок той вечной розы,Что не страшится зноя и мороза;И три из шиповника тонких кольца —Из мира изгнать Ледяного Отца.

– Именно, – подтвердила принцесса Мишигуйа, чуть приподняв брови, словно недоумевая, как могла столь сокровенная тайна сделаться достоянием менестрелей.

– У него хорошая память на стихи. – Чарион Пфатт, кажется, стало неловко за своего суженого.

– Да, – вскинулся Уэлдрейк, уязвленный тем, что он счел за высокомерие. – Особенно на свои собственные. Осуждайте меня, если угодно. Я отдаюсь во власть рифм и размеров… – И он принялся бормотать себе под нос какие-то строки.

Принцесса Мишигуйа улыбнулась с извиняющимся видом.

Роза поспешила заступиться за поэта:

– Без помощи господина Уэлдрейка мы так никогда и не нашли бы друг друга. Его таланты были для нас неоценимы.

– Если все окончится удачно, – сказал Элрик, – я приму тот дар, что вы мне обещали. Ибо, признаюсь, моя собственная судьба во многом зависит от одного из тех предметов, что были у вас…

– Мы не знали, какой из трех ты примешь. Мы даже не знали, что ты – наш родственник, хотя и могли бы догадаться. Как это ни печально, но тех заимствованных даров у нас больше нет…

– Эти дары не утрачены! – сказала взволнованно Роза. – Мы спрятали их от Гейнора…

– Ты смогла защитить нас, – сказала принцесса Тайаратука, – но не наши сокровища. Гейнор украл их из тайника, прежде чем бежать на Корабль, Который Был. Те предметы Силы, моя госпожа, уже находятся во владении Хаоса. Я думала, тебе это известно.

Роза медленно опустилась на скамью. С ее губ сорвался звук, похожий на стон. Она махнула им рукой.

– А потому тем важнее становится для нас ваш ритуал…

И Элрик последовал за женщинами, которые понесли его меч в глубины дворца, где должен был состояться ритуал. Теперь он знал, что его душа и душа его отца обречены.

Глава третья Ритуалы крови; Ритуалы железа. Три сестры меча. Шесть мечей против Хаоса

Четверо шли под арками, выложенными розовой и красной мозаикой, по аллеям цветущих кустов, которые были освещены солнечными лучами, попадающими сюда со скрытых небес, мимо галерей с картинами и скульптурами.

– Здесь многое напоминает Мелнибонэ, но все же это не Мелнибонэ, – задумчиво сказал Элрик.

Принцесса Тайаратука чуть ли не оскорбленным тоном ответила:

– Надеюсь, что мы далеки от твоего Мелнибонэ. В нас нет ничего от этой воинственной расы. Мы из тех вадагов, которые бежали от мабденов, когда им помог Хаос…

– А мы, мелнибонийцы, решили больше никогда ни от кого не бежать, – тихо сказал Элрик.

Он мог понять своих предков, которые овладели военным искусством, чтобы больше никто не смог рассеять их по свету. Правда, эта логика очень даже просто привела к тому, чего он страшился.

– Я никого не хотела обидеть, – сказала принцесса. – Мы предпочитаем при необходимости пуститься в странствия, а не идти путем тех, кто намеревается нас уничтожить…

– Но сейчас, – сказала принцесса Шануг’а, – мы должны сразиться с Хаосом, чтобы защитить то, что нам принадлежит.

– Я не утверждала, что мы избегаем сражений, – твердо сказала ее сестра. – Я только сказала, что мы не собираемся больше создавать никаких империй. Это вещи разные.

– Я понимаю тебя, моя госпожа, – сказал альбинос. – И я принимаю это различие. Я не испытываю симпатий к склонности моего народа строить империи.

– Есть много других способов обеспечить свою безопасность, – загадочно, даже резковато сказала принцесса Мишигуйа. Они продолжали идти по прелестным помещениям и переходам этого великолепнейшего из поселений.

Меч по-прежнему несла принцесса Тайаратука, хотя это и давалось ей нелегко. Даже когда Элрик предложил ей помощь, она отказалась, словно ее долг состоял в том, чтобы нести этот меч.

Коридор переходил в еще одну треугольную аркаду, воздвигнутую над прохладным садом роз, открытым темно-синему небу наверху. В центре сада находился фонтан, основание которого было испещрено рисунками, изображающими небывалых существ, что несколько расходилось с общим стилем поселения. Цоколь переходил в трехстороннюю колонну, образовывавшую огромную чашу, на которой были высечены хитроумные изображения драконов и дев, танцующих какой-то загадочный танец. Из фонтана била серебряная струя, и Элрик подумал, что кощунственно приносить в такое мирное место Черный Меч.

– Это Рунный сад, – сказала принцесса Мишигуйа. – Он находится в самом центре нашего мира, в центре этого дворца. Это был первый сад, созданный вадагами, когда они пришли сюда. – Она так глубоко вдохнула древний аромат роз, словно делала это в последний раз.

Принцесса Тайаратука положила рунный меч в ножнах на скамью и, словно в поисках благословения, подставила руки под прохладные струи фонтана. Принцесса Шануг’а отправилась в дальний конец первой из трех галерей и почти сразу же вернулась, неся с собой цилиндр из светлого золота, украшенного рубинами. Она протянула цилиндр принцессе Мишигуйа, которая извлекла из него другой цилиндр из покрытой резными рисунками слоновой кости и отделанный золотом. Она протянула этот второй цилиндр принцессе Тайаратуке, которая в свою очередь вытащила из него жезл серого камня, испещренный темно-синими рунами, изогнутыми и перекрученными, словно живые. Точно такие же руны были и на Буревестнике. До этого Элрик видел подобные символы только однажды – на рунном мече Утешителе, которым владел его кузен и который приходился братом его Буревестнику. Смутно ему припоминались и другие предметы, покрытые рунами, но он был не силен в этой области. Есть ли у них общие свойства?