Месть

"Э-ге-ге-й..." - донеслось издалека.

Белочка настороженно моргнула и устроилась на ветке повыше, а когда опять послышался крик какого-то грибника, стрелой полетела на другое дерево и хвостом зацепилась за кончик тонкой ветки. Ирина ахнула, но Хвостаня (так Дмитрий назвал белку) тут же отцепилась, найдя удобное место чуть ниже.

Ирина глубоко задумалась, сидя у ручья на заросшей мхом каменной глыбе. "Дмитрий, Дмитрий, куда же ты подевался? Я же тебе такие письма писала камень, и тот бы ответил".

Она наизусть помнит каждое письмо.

"Дорогой Дмитрий!

Пишу тебе это письмо, а на коленях сидит Митенька. Он тянет ручонки к бумаге, бормочет: па... па... па... И вот мы вдвоем выводим большими буквами: "Папа". Я не знаю, что хочет сказать наш сын, но уверена - первым словом будет "папа". Малыш еще ничего не понимает, а я уже наговорила ему о тебе много-много: как встретились, как поженились, как жили... А он все бормочет свое: "па... па... па...", словно хочет выпытать, где ты. Говорю: твой папа, сынок, далеко. Твой папа на синем-синем море, на большом, больше, чем хата, корабле. Он повез за море старую, как баба-яга, беду. Повез, чтобы потопить, чтобы она никогда больше не возвращалась. Твой папа ("Па... па... па...") добрый и работящий. Он скоро вернется...

Мои сказки, Дмитрий, длинные. Сын заснет, а я все еще рассказываю. Для себя. И становится легче. Наговорюсь, намечтаюсь и засну...

Ты, Дмитрий, писал, чтобы побольше заботилась о нашем малыше. Я все понимаю, все для Мити делаю. А вернешься, будем воспитывать сына вместе.

Спрашиваешь, как живем? День за днем. Я уже писала тебе, что Фитевка выставила нас из дома - к ней сын с невесткой приезжают, - и мы перешли жить к Павлу в отдельную комнату, что с выходом на улицу. Не пойму только, почему ты не отвечаешь на мое письмо? Рассердился? Не стоит. Другого выхода у нас не было.

Мы с Митенькой каждый день подходим к календарю, и наш сынок своей ручонкой срывает листок. Считаю дни до нашей встречи.

Ждем с нетерпением. Горячо целуем. Твои Митя и Ирина".

Ветер раскачивал ветки над головой. У ног журчал чистый - каждый камушек видно - ручей. Ирина ощутила холодок, поднялась и пошла вверх. Ей попались два боровика. Вдосталь налюбовалась их молодецкой статью, а потом срезала и положила в корзинку. Стала искать грибы.

Она любила ходить по грибы с Дмитрием. Последний раз они отправились в лес, когда уже ощипывал деревья первый морозец. В ущельях еще держалось тепло, и грибы росли густо. Две корзины набрали. Было что мариновать, сушить, жарить...

"У нас осень, - писал Дмитрий из колонии, - и я вспомнил наш последний поход за грибами. Ты еще тогда приговаривала: "Хоть грибочки малы, я им кланяюсь до земли". Как было хорошо! И как захотелось грибного супа. Вот приеду - и сразу по грибы! Ведь опять будет осень".

На это последнее письмо Ирина сразу ответила:

"Добрый день, а может, вечер, дорогой Дмитрий!

Как видишь, мы живы и пишем тебе письмо. И здоровы. Митя недавно чуть приболел - прошло. Без фельдшера обошлось.

В предыдущем письме я тебе второй раз сообщила: живем у Павла. Ты почему-то об этом ничего не пишешь, как будто не знаешь. А может, не получил наше письмо? Павел как раз ехал в город, и я попросила его опустить письмо там, чтобы скорее дошло. Неужели где-то потерялось?!

Наш Митя растет с каждым днем. Веселый, как воробушек весной. Я посылала тебе фотокарточку. В этот конверт кладу вторую. На ней улыбается наш сынок, наша с тобой кровинка. Он уже говорит. Только "р" чисто не выговаривает. Спросишь у него: "Ты чей?" Говорит: "Балагулев". Научится к твоему возвращению.

Ты спрашиваешь, не забыл ли нас Павел. Будь спокоен. Дров он привез, его дровами греемся. С тех пор как умерла мать, грустит. Даже похудел. А квартиру сам нам предложил. Интересуется, что пишешь. Сказал, что, если бы ты был поближе, он съездил бы к тебе. У него много работы - бригадирствует. С утра до ночи в поле, на ферме.

Теперь немного о нас с Митенькой.

Живем хорошо. Сына отвожу в детский сад, сама иду на работу. Так проходят дни. Если тебе нужно, если можно прислать денег, напиши, не стыдись. Я вышлю.

Спрашиваешь, какие новости? Все без изменений. Погода у нас, как всегда в эту пору, хорошая. Погляжу кругом - сердцу любо, подумаю - грусть до глубины пронимает: все это без тебя. На этом кончаю письмо - за Митей идти пора.

Крепко обнимаем и целуем. Твои Митя и Ирина".

Дышит и не надышится Ирина лесным воздухом. Быстро бежит время. Солнце на миг остановилось посреди неба и длинным лучом, словно прутиком, выгоняет из глубокого ущелья остатки тумана, похожего на белый дым, что катится над сельской хатой, в которой топят сырыми дровами. Корзинка с грибами оттягивает руку. Но идти легко. На опушке леса выбросила палку, стряхнула еловую хвою, поправила волосы - и к шоссе: может, случится попутная машина, а нет - автобус будет.

Ждать пришлось недолго. Грузовик остановился, хотя Ирина и не поднимала руку. "Кто-то знакомый?" - подумала.

– Садитесь, подвезу, - открыл дверцу молодой, веселый шофер. Ему не было еще тридцати.

Ирина поднялась в кабину. Водитель умело вел машину, часто поглядывал на утомленную, но счастливую пассажирку.

– По грибы ходили?

Приподняла иссеченные листья папоротника, которыми была накрыта корзина.

– Где вы их столько?..

– В лесу.

– Мне с грибами не везет. Разве только наступлю - тогда замечу.

– А взгляд у вас внимательный, - рассмеялась Ирина и смутилась от беспричинного смеха.

– На девчат, - захохотал и шофер. Он чем-то напоминал Дмитрия: так же уверенно переключал скорость, плавно тормозил, нетерпеливо сигналил при обгонах... И в кабине чисто. Бывало, Дмитрий усталый вернется из рейса, а машину приведет в порядок. Его даже прозвали Чистюлей. Иногда звал Ирину: "Давай быстрей помоем - и в кино". Как давно не была она в кино... Может, сейчас, во время отпуска, сходит...

– Если бы я ближе жил, - сказал шофер, - обязательно пошел бы с вами по грибы.

– Если бы я взяла вас, - подмигнула, как, бывало, Дмитрию. - Вам с грибами не везет.

– Я же взял вас в кабину.

– Разве я просилась?

– Ну а я бы попросился.

Вот и город. Белеют многоэтажные дома, видные издали. Ирина искала взглядом свой дом, но он прятался правее за гостиницей.

– Вам в центр? - спросил шофер.

– Чуть ближе.

Остановился против подъезда. Ирина протянула деньги. Он не взял.