Месть

Он не ответил.

— Может быть, если бы ты был мужчиной и обращался со мной как с женщиной и женой, мне не понадобился бы другой мужчина. — Она подошла к нему вплотную, теперь их разделяло всего несколько дюймов. — Ты знаешь, Джон, люди занимаются сексом. Женатые люди, я хочу сказать. И занимаются они этим не только для того, чтобы иметь детей. — Ее голос вновь поднялся до крика. — Они занимаются этим потому, что это приятно и хорошо и потому что это нормально.

Его затрясло, он отступил на несколько шагов назад.

— Ты больна, Лили. Ты не можешь быть настоящей матерью.

Он повернулся и зашагал к дому.

— Мне нужен муж, Джон. Муж, а не жена.

Он хлопнул дверью, оставив ее одну во дворе. От удара двери проснулась и залаяла соседская собака. Лили охватила необычайная легкость, во всем теле было ощущение свободного полета. Наконец-то она освободилась. Единственной проблемой оставалась Шейна.

Войдя в коридор, она увидела, что из-под двери Шейны пробивается полоска света. Впрочем, было только десять часов, дочь еще не спала. Открыв дверь, Лили увидела, что Шейна собирает в папку бумаги с кровати.

— Можно я зайду на несколько минут?

Юной женщине потребовалось мгновение, чтобы по выражению лица определить душевное состояние своей матери.

— Конечно. Ты что, поссорилась с папой? Я слышала со двора ваши крики.

— Да. — Лили повернула голову в сторону, надеясь, что Шейна не успела разглядеть багровый след пятерни Джона на ее лице.

— Может быть, мы выключим свет и ляжем в кровать, чтобы поговорить, как делали это, когда ты была маленькой?

— Конечно, мы так и сделаем. — Шейна выключила свет и улеглась в кровать поближе к стене. — Что у вас произошло?

— Твой отец и я решили развестись, — ответила Лили, шмыгнув носом и чувствуя, как по ее лицу потекли слезы. Ей было так хорошо во дворе; произошло наконец то, чего она так хотела; но теперь ее охватил ужас. — Наши отношения вконец испортились уже давно. Ты же знаешь об этом.

— Мы станем бедными? Родители Салли развелись, и она говорит, что теперь они бедняки.

— Я гарантирую тебе, что ты не станешь бедной, Шейна, даже если мне для этого придется лечь костьми на работе или найти дополнительный заработок. Я люблю тебя и всегда буду делать так, чтобы у тебя было все, что тебе нужно. Я всегда буду рядом с тобой, когда буду нужна тебе.

Шейна села, в темноте спальни виднелся только ее силуэт. Голос прозвучал хрипло и надтреснуто.

— Где мы будем жить, если вы с папой разведетесь? У нас больше не будет семьи?

Лили тоже села и потянулась к дочке, но та отстранилась.

— Мы всегда будем семьей, Шейна. Я навсегда останусь для тебя матерью, а твой отец всегда будет для тебя папой. Мы оба очень тебя любим.

— Я не верю, что это происходит со мной. Я не могу поверить, что вы это делаете. — Она заплакала. — Прямо сегодня. Вы это делаете сегодня, сейчас.

В сознании Лили явственно всплыл тот факт, что сегодня у ее дочери началась первая в ее жизни менструация. Она обессиленно упала на маленькую кровать дочери. Этот день она запомнит на всю оставшуюся жизнь.

— Шейна, прошу тебя, постарайся меня понять. Я знаю, что это тяжело. Я просто не могу больше жить вместе с твоим отцом. Я хотела подождать с разводом, пока ты не закончишь школу, но…

— Так почему ты не ждешь? — прервала ее Шейна.

— Потому что я больше не могу этого выносить. Потому что я слишком стара, чтобы ждать долгое время. Если мы сделаем это сейчас, то у нас обоих останется шанс заново устроить свою жизнь.

Шейна, хлюпая носом, улеглась рядом с Лили.

— Ты хочешь сказать, что ты сможешь найти другого мужчину? Да?

— Возможно. И, может быть, твой отец сможет найти другую женщину, которая сумеет сделать его счастливым.

Шейна, раздумывая, молчала. Лили продолжала.

— Одному из нас надо уйти. Сегодня было сказано очень много неприятных слов. Папа хочет, чтобы ушла я. Я имею полное право остаться в этом доме, и я не знаю, как бы все повернулось, если бы дело касалось только меня и папы. Знаешь, когда я подолгу засиживаюсь в своей комнате или поздно задерживаюсь на работе, то это оттого, что мне не хочется видеть папу. Ты вечно сидишь у себя, а он храпит на диване. Попробуй посмотреть на все это моими глазами.

— Я хочу остаться с папой.

У Лили упало сердце. Она предчувствовала, что все будет именно так. Она встала, зажгла свет и посмотрела Шейне в глаза. Вытерла с ее щек слезы.

— Почему? Что я тебе сделала? Что я сделала не так? Скажи мне.

Шейна взяла с ночного столика носовой платок и высморкалась.

— Папа любит меня больше, чем ты.

Лили почувствовала, как ее душит злоба. Она взорвалась.

— Это неправда. Неважно, что ты думаешь, но это неправда. Ты знаешь, почему ты так думаешь? Потому что он дает тебе все, что ты попросишь, больше времени проводит с тобой и никогда ничего от тебя не требует. Так?

Взгляд голубых глаз Шейны блуждал по комнате. Потом она посмотрела на мать.

— Может быть, и так.

Что можно было еще сказать? Ребенок честно ответил ей, что думал. Она встала и уже собиралась выйти из комнаты, когда Шейна заговорила.

— Останься со мной на ночь, мама. Выключи свет. — Уже лежа в постели, Шейна прижалась к Лили и положила голову ей на плечо. — Я люблю тебя. Просто я хочу остаться жить с папой, понимаешь?

— Понимаю, — ответила Лили, — понимаю. Я все понимаю.

Глава 7

Позвонил Клинтон из сорок второго отдела и сказал, что ему нужно переговорить с ней по очень важному делу до конца рабочего дня; она согласилась, хотя уже была как на иголках. Сегодня вечером Джон должен был завезти Шейну в дом, который Лили сняла в тридцати минутах езды от их дома. Лили готовилась к этому вечеру всю неделю. Они с Джоном жили врозь уже восемь дней, и сегодня Шейна впервые должна приехать к ней и посмотреть новое жилище своей матери.

Она тщательно распланировала весь вечер. Она приготовит любимое блюдо Шейны — жареную курицу с картофельным пюре, потом они устроятся на софе и будут смотреть телевизор. Всю мебель Лили купила в комиссионном магазине, и, хотя большинство предметов были недорогими копиями старинных вещей, интерьер получился очаровательным и очень теплым. Большую часть усилий и денег она вложила в комнату Шейны. Лили несколько раз переставляла там мебель, пока не осталась полностью удовлетворенной. Там стояли кровать с высокими стойками и спинкой, как у канапе, выполненный в старинном стиле платяной шкаф, ночной столик на одной ножке. На кровати розовое покрывало, украшенное голубым растительным орнаментом. Лили сама повесила занавески в тон покрывалу. Она сама поместила в рамки фотографии — свои и Шейны и даже снимки, где был изображен ее отец. Рамки были тонкими, сделанными из серебра. Лили расставила их на ночном и туалетном столиках. В шкаф она повесила множество носильных вещей, положила в ящики массу нижнего белья и пестрых чулок. Шейне не придется брать с собой дорожную сумку с вещами, если она решит переночевать у матери.

Дом этот, можно сказать, был даром свыше. Он принадлежал одной пожилой женщине, которая уехала, а ее семья, пока не уладится вопрос о продаже, решила сдать его надежному человеку. Дом стоял в окружении солидных и красивых зданий, в нескольких кварталах от работы Лили. Бывшая владелица была завзятым садовником. Каждый квадратный дюйм двора засажен розовыми кустами и красивыми цветами.

Клинтон, едва переводя дыхание, буквально ворвался в ее кабинет. Волосы его, как всегда, стояли дыбом. Он с треском опустил свой кейс на ее стол.